немного синего (Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))

Севастьянов Григорий Парамонович брился на кухне, глядя в осколок засиженного мухами зеркала, прилепленного скотчем к оконному стеклу между дыркой от пули и красивым синим мхом,  свисающим с форточки. Из-за стенки донеслись нежные переливы арфы и стук падающего стула. "Четвёртая", подумал Григорий Парамонович , положил бритву на подоконник и пошёл к соседям, посмотреть, кто повесился на этот раз. Удавленницей оказалась Афродита Николаевна  Лаптева-Мещерская, бухгалтерша из администрации регионального совета управления солнечными затмениями и по совместительству арфистка местной филармонии. Она висела на гардине между прима-балериной  Ерофеевои и танцовщицей кордебалета Красиковой-Заде. В центре залы на люстре семнадцатого века, этакой бронзовой махине со ста семьюдесятью восьмью свечками самарского завода, качалась в такт голубой рапсодии Гершвина, синяя Гершвина Мальвина Эрастовна - суфлёр скандально известного театра "Мечты и незабудки"  Мимо призадумавшегося Григория Парамоновича , больно ткнув его локтем, протиснулся дирижер сводного оркестра рецидивистов и проституток Михаэль Скоробогатов. Тяжело отдуваясь и пыхтя, дирижер подвинул к стене беккеровский  рояль,не снимая грязных кирзовых сапог взобрался на него, достал из рукава концертного фрака два гвоздя и молоток, близоруко сощурившись, отыскал на стенке синий крестик и ловко вогнал гвозди ровно в двадцати сантиметрах справа и слева от метки.  На левый повесил чеканку собственной работы, изображавшую ходоков от Ленина к Крупской, на правый - заплесневелую селёдку с пучком базилика  в зубах. Полюбовался на результат, вытер руки о синие в клеточку брюки-дудочки, спрыгнул с беккеровского рояля на пол, и больно стукнув Григория Парамоновича другим локтем, вышел вон. Григорий Парамонович потёр ушибленый бок, втянул в себя густой селёдочный дух, невнимательно скользнул взглядом по чеканке, поправил тапок не ноге Мальвины Эрастовны, обошел по периметру клумбу с бухарскими колокольчиками и окружённый колючей проволокой бюст Наполеона. "Всем спать!" - рявкнул Наполеон и заплакал кислотными слезами, оставляющими глубокие борозды на небритых щеках. Григорий Парамонович потрогал подбородок и заспешил домой. Жена уже проснулась и принимала ванну из лавандового масла с пивом. Запахи пива и лаванды плыли по квартире, огибали тёщу,  штробившую стены в коридоре, и по очереди втягиваясь в отверстие от пули, со свистом вылетали на улицу. Тесть  колол дрова и аккуратно складывал их в поленницу между камином и артезианским колодцем. Григорий Парамонович одобрительно хмыкнул , достал из комода тарелку с блинами, политыми мёдом, касторовым маслом и майонезом, немножко подумал, посыпал укропом и поставил в клетку дикобраза.  Дикобраз вежливо обнюхал угощенье, откусил край тарелки, пожевал, выплюнул и обиженно спрятался под  развесистую клюкву. Из-за стенки раздались чарующие звуки флейты и стук упавшего стула." Пятая", - сказал тесть, не переставая укладывать дрова в поленницу. " Да",- согласился Григорий Парамонович - " По звуку - риэлтор Анна Михайловна. Она ещё вчера говорила, что топиться больше не будет - вода в последнее время очень холодная, а насморк долго лечится". " А я думаю, что на флаге нужно вышить пельмень," - не к месту встряла в мужской разговор тёща, - " такой золотой с синей сердцевинкой".  " Штроби!"- отрезал тесть, и переложил полено поближе к артезианскому колодцу. Григорий Парамонович понимающе подмигнул тестю и поскакал на одной ножке в спальню - развлечения - развлечениями, а сбор макулатуры и металлолома никто не отменял. Григорий Парамонович поскрёб по сусекам и наскрёб победитовое сверло, крышку от медного самовара, метр стальной проволоки и платиновое колечко с аквамарином. Свернул из  газеты «Известия о труде и правде» кулёк, любовно ссыпал в него наскрёбанное, перевязал голубой ленточкой, уложил в саше синего бархата, спел куплет гимна Советского Союза и бросил саше в аквариум с пираньями. Благоухая пивом и лавандой, в спальню вплыла жена, завёрнутая в махровое полотенце, верблюжье одеяло и оренбургский пуховый платок, подаренный ей в день свадьбы незадачливым ухажером Нечипайло Петром из конструкторского бюро секретного атомного НИИ. Григорий Парамонович заревновал было, но вовремя вспомнил, что застрелил Нечипайло в честной дуэли сразу после свадьбы, а на завещанные ему- счастливому сопернику - секретные чертежи , их семья который год  кушает по четвергам бутерброды с икрой, продавая каждую среду по одному документу разведкам Конго и Перу.  Жена подсела к трюмо, достала тюбик помады. " У нас с девчонками завтра пижамник, тема - генная инженерия. Ты не помнишь формулу пространственной конфигурации молекулы дезоксирибонуклеиновой кислоты, и что делает обратная транскриптаза в клетках здорового организма?" - "Нет, но я помню пятого мужа Элизабет Тейлор и знаю,  почему от Алевтины ушёл любовник".  - "Интересно. Нужно будет вставить в доклад, - жена отточенными движениями накрасила губы, нарисовала брови, - "Запиши тезисно, думаю, листов семь хватит". Григорий Парамонович открыл конторку, выбрал гусиное перо, откинул крышку лазуритовой чернильницы, развернул свиток, обмакнул перо в чернила, поставил кляксу, разозлился, порвал свиток на мелкие клочки, раскидал их по полу, -« Мы жрать сегодня будем?!»   Жена глупо захихикала и стекла с пуфика на пол бирюзовой лужей. На шум прибежали тёща с дрелью и тесть с кайлом. - Какой миленький оттенок! - тёща наступила в лужу и с шипением превратилась в бирюзовое облако, очертаниями напомнившее Григорию Парамоновичу учительницу первую его. - На мой взгляд, недостаточно ультрамарина,- тесть снял ботинок, поболтал в луже грязной ногой и, удлинившись многократно, уполз за плинтус. Из-за стены долетели лёгкая дробь барабана и стук падающего стула. " Шестая", - автоматически отметил Георгий Парамонович.