Tony Black (Лирика / философская)

Давно рыдает он без слёз,
Но небеса к его страданиям слепы.
В душе остались от увядших алых роз
Лишь заострённые шипы.
Что грустью памяти пронзают
Мужчину, уставшего от мук
Чьё сердце вены разрывают
Как тысяча просящих рук.
Но лица преданных друзей
Ещё живут в его глазах
Узревших множество людских смертей.
И время, уносящее телесный прах.
Он не забыл  тот прощанья миг,
Когда стоял перед могилой брата.
Как воронов истошный крик,
Младое сердце терзала та утрата.
Он помнит чёрное пальто отца,
И галстук, дрожащий в направлении ветра,
Печальную улыбку родного некогда лица,
И яму, глубиной чуть больше метра.
Ему известно, как старик ту боль терпел
Седея с каждою неделей,
В лесную даль он сутками смотрел
Упиваясь звоном птичьих трелей.
Пройдёт уж множество десятков лет,
Но парень будет видеть страшный сон,
В котором яркий солнца свет
Затмил туман тех первых похорон.

Но будучи ещё юнцом
Он преступил черту закона
И карая всех врагов свинцом
Бедняк присвоил звание барона.
И очищая улицы прекрасных городов
От мафии, их звериными клыками,
Свершил он множество грехов
Своими же кровавыми руками.
Но, подчиняясь лишь страстям,
И писанному им порядку,
Он с наглостью, в лицо властям,
Как вызов бросил белую перчатку.
И обратившись так к верхам,
В чиновников вселил огромный страх,
Герой, поверивший своим словам,
Удачею ушёл со смертных плах.
Он мог ограбить последнего букмекера кантору,
И безнаказанно держать бордель,
Взбесить за миг Неаполитанскую Каморру,
Гробы прислав в их собственный отель.
Он наконец, надев преступную корону,
Свою всем справедливость навязал ,
И на пути к святому трону,
В оттенки алого окрасил божий зал.
Отрекшись от названных господ,
Запомнил он продажных конгрессменов имена,
И вонзил клыки в запретный плод,
В людской душе зарыв бунтарства семена.
Но даже руша правосудия столпы
Так гончие и не поймали беглеца,
Что лишь живя среды толпы
Всю тяжесть ощутил тернового венца.

Давно он пытается бросить курить,
Слоняясь по улицам под лживым дождём.
Любому врагу он готов отомстить,
Рискуя душу обжечь грешным огнём.
Он годами плывёт против течения реки,
И когда закончатся силы и тяга,
Никто не протянет изгою руки.
Так в пучине утонет бесславный бродяга.
Но в нём, ещё множество лет
Будут жить воля и дух,
И вопреки тысячам посланных бед
К чужому горю не станет он глух.
Всё время любить он будет одну,
Которой на зло, обручится с другой,
Но вскоре, от грусти обратившись к вину,
Он наконец осмелится смириться с судьбой.
Так будет разорван сей проклятый брак,
К его сожаленью пролитою кровью,
И встретится снова, настоящий дурак,
На развалинах со своею любовью.
Порой, он будет стоять у окна,
Мечтая вернуться в забытую даль,
И тенью рядом будет она,
Храня его жизнь, словно  Грааль.
И навсегда с ним остались друзья,
Прошедшие бок о бок нелёгкий сей путь.
Теперь, они ему родней чем семья,
Жаль не в силах он многих вернуть.