Лягушата (Сказки)

Солнце уже пряталось за край земли и длинные тени подбирались к самой воде, когда гордый Квак, окончательно распрощавшийся со своим хвостом и со своим детством, выбрался на берег. Несколько раз высоко подпрыгнув и подквакнув, поскольку душа требовала немедленных подвигов, Квак уселся на большой камень и стал рассматривать Новый Мир. Мир был хорош - как раз то, что требовалось лягушонку, который ещё пару минут назад был головастиком. Рядом темнела тёплая лужа, над головой, нежно звеня, пролетала еда, а перед ним расстилалось пространство для исследования.
- Квак! Квак! Квак! - Громко и радостно закричал Квак, и вдруг:
-Тс-с-с...
Знакомые глаза... А! Это же тот головастик, которого он всё время таскал за хвост, когда появились лапки.
- Тс-с-с... А я знаю, ты - Квак. А я - Квака. - Она мило засмущалась.- Смотри...
Рядом с колодцем стоял колодезный журавль. Он был очень, очень стар. А на краю колодца сидел пожилой, толстый, абсолютно голый дядька с маленькими крылышками, едва видневшимися между складок спины. В одной руке он держал что-то вроде игрушечного лука, в другой - бутылку, к которой периодически прикладывался.
- Всё стоишь, - сказал дядька. - Как тогда... Эх, молодость, шутки дурацкие... Я ведь  в тебя пальнул, потому что сил много было, ума, ясно дело, мало... Так забавно показалось - колодезный журавль и журавль в небе... А мне, знаешь ли, по статусу положено - резвиться и озорничать... - Он тяжело вздохнул. - Нам, Амурам, серьёзность ни к чему. - Он опять вздохнул и глотнул из бутылки. - И голышом  летать положено. А я как представлю - как я, неглиже, в полёте, шалю и резвлюсь... Так жажда сразу начинается - страшенная.
Старый журавль молча продолжал смотреть в небо.
- Эх, - продолжал Амур, - но ведь было ж в этом что-то, а? Какие ты ей песни скрипел... Про звезду, помню, которая в колодце даже днём отражается... Я даже проверил - правда, отражалась. Да... И колодец высох давно. Кончилась жизнь. - И он снова глотнул из бутылки.
- Вот это да, - прошептал Квак. - Это что?
- Сама не знаю, - Квака грациозно склонила очаровательную плоскую головку. - Только ужасно мне вот это нравится - про звезду... А звезда - это что, не знаешь?
Квак смотрел на неё и... чувствовал. Он, правда, не понимал, что именно, но совершенно точно знал, что, чем бы ни была эта самая звезда, но когда он смотрит в эти прекрасные выпуклые глаза, он готов достать её откуда угодно...
- Звезда... - сказал он. - Ква-а-а-а...брек, брек... бреке-ква-а-а-а...
Засвистела тихонько птица, зашелестел в кронах деревьев ветер, зашуршала трава.
- Ква-а-а-а-а... - пел Квак - и заслушались и Квака, и еда над головой, и толстый стареющий Амур на краю колодца...
Только колодезный журавль ничего не видел, ничего не слышал - молча смотрел он в темнеющее небо, когда-то отобравшее у него всё.