"Великий муж" (Лирика / философская)

Рисую мыслями картину,
великий, муж, красив, высок
Он излучает собой силу,
наполнен силой каждый вздох.
Он смотрит прямо и открыто
в его глазах огонь побед.
Дух в любви жены омытый
он излучает мудрость, свет.
Внизу  щетинясь как шакалы ,
в гордыне ненависти зле.
Дышащие грязью смрадом,
нос опустившие к земле.
Они подобны человеку,
но трудно так их называть.
Они менялись век от века,
чтоб образ этот им создать.
Они в глаза плюют  друг другу,
рычат, воюют,  прах едят.
Ходят по замкнутому кругу,
смотрят в хвосты, вверх не хотят.
Кто оглянулся, скалят зубы
на тех, кто смотрит позади.
Кто впереди зовут тех мудрым,
за место бьются, кто внутри.
Царит в них зло , а крики желчью,
гордыня ненависть ведет.
Они не могут идти вместе,
съедают тех, кто отстает.
Кто поскользнулся,  затоптали,
кто озверел, взбежал вперед.
Зачем идут не понимали,
но цепью шли из рода в род.
Они идут не видя сверху
стоящий сильный мудрый дух.
Они всех меряют по меху
и то на чем тот мех везут.
Они всех судят по обозу ,
и чьи в крови больше клыки.
Сколько в возах у них  навоза ,
что выкачено из  земли.
У кого обозы выше
те идут по всем вперед.
Загрызают всех кто ниже,
всех кто ходу не дает.
Великого никто не видит,
он не мешает им идти.
Он грязь и мерзость ненавидит,
ему с зверьем не по пути.
Но сверху видно ему лучше
  их ничтожный жалкий круг.
Видно как народ измучен,
но не подаст друг другу рук.
А кто подаст, тому откусят,
затопчут, просто засмеют.
Смотрит он с высокой грустью,
как по желанию гниют.
И вот когда он видит пропасть
на их замкнутом пути.
Он решение выносит,
что нужно их перенести.
Что нужно их немного сдвинуть,
чтоб не упали всей землей.
Помочь им часть абсурда скинуть,
чтоб не несли его с собой.
Немного поменять маршруты,
чтоб эту пропасть обойти.
Повернуть мордашки глупым,
чтоб дальше все могли идти.
И вот раздался его голос,
чистый из света, с высока.
Сильный и очень смелый образ,
казался там, где облака.
Тихо чтоб не вызвать боли,
чтоб не отнять их вечный быт.
Спрятав в себя свой пыл и волю,
он показал, где путь открыт.
Шакалы яростно визжали,
страх он вызвал у властей.
Все что они в нем понимали,
что может он забрать людей.
Он для них большой соперник
и хочет стаю их вести.
Забрать рабов послушных, верных
и куда-то увести.
Они не знали, что он хочет,
не понимали его слов.
Боялись, выгонит он прочь их,
навалит им каких-то дров.
Они не мыслили иначе
и не могли его понять.
Им плевать что это значит,
им нужно срочно побеждать.
В их головах ведь нет другого
у них всегда один маршрут.
Видя соперника большого,
они его на части рвут.
За свое место, свою долю,
за свой красивый пьедестал.
Они рычат, кричат и воют,
на каждый слог, что он сказал.
Ровняться разумом нет смысла
и нет в зверях такой нужды.
У зверей одни лишь мысли,
что б все в цепях как прежде шли.
Но сильному в моей картине,
не нужен грязный пьедестал.
Он брезгует быть в их трясине,
не в мусоре он дух свой взял.
Но как мужчина самый сильный,
не бросит маленьких в беде.
Не пачкаясь в их мире пыльном,
переведет, уйдет к себе.
И так раздался его голос,
страх по шакалам пробежал.
Мужчине важно чтоб и волос,
с тех кто меньше не упал.
И бросились все псы в атаку,
в кровь грызли сильные ступни.
Между собой кидаясь в драку,
пачкаясь в своей грязи.
Но сильный мой стоял над ними,
ноги его были в крови.
От злости на него, псы выли,
вгрызаясь в сильные ступни.
Он смотрел на это сверху,
не чувствовал он духом боль.
Вожаки плевались смехом,
а в нем царил мужской покой.
Решив, что хватит,
победили, обратно встали по местам.
Не поняли, что путь сменили,
пока рвались к его ногам.
Дальше как прежде зашагали,
с воем и ревом, морда- хвост.
Так они и не узнали,
как муж над пропастью пронес.
А он стоял опять над ними,
рядом была его семья.
Все они тех псов любили,
пусть живут, беда ушла.