Что плыл по умытой округлости неба,
В котором менялись кристальные чётки,
Обрывками падая в воду у лодки…
И призрачность была предельно прозрачна,
И что непонятно – предельно понятно.
Вот эту прозрачность и ясность гармоний
Меняю на выгнутый гул какофоний,
На вешки тумана – сродни сталагмиту,
Прореху в кармане от слов неолита,
На чёрные дыры и белые пятна,
На лошадь в квартире! Vivat! Непонятно!