Прозрачную ясность блестящего Феба, Что плыл по умытой округлости неба, В котором менялись кристальные чётки, Обрывками падая в воду у лодки… И призрачность была предельно прозрачна, И что непонятно – предельно понятно.
Вот эту прозрачность и ясность гармоний Меняю на выгнутый гул какофоний, На вешки тумана – сродни сталагмиту, Прореху в кармане от слов неолита, На чёрные дыры и белые пятна, На лошадь в квартире! Vivat! Непонятно!