С карканьем кружат вороньи стаи,
Где скелет у входа лег в пещеру,
Где гробницы лунный свет ласкает -
Мы с тобой увидим Люцифера...
В час когда на небе месяц юный
Станет тоньше, тоньше и светлей -
Люцифер прокрадется бесшумно
Бледной тенью средь других теней.
Где в гробнице мраморной высокой
Дремлет без движенья старый маг,
Под незримый, легкий, тайный шаг
В грудь вольются жизненные соки.
Станет кровь его - живой водой,
Снова полон жизни он и воли!
Тают в дымке бледно-голубой
Очертанья мраморных покоев...
Свет зальет пещеру под землей,
И спугнув ворон с пути клюкою -
Вечный жид пройдет перед тобою
Посох сжав угрюмою рукой.
Но молчат подземные гробницы
Перед тайной мукою мечты,
В них блуждают стройные блудницы -
Огненные грезы красоты.
А когда на небе месяц юный
Станет ниже, ниже и бледней,
Вместе с лепестком растает лунным
Люцифер среди других теней.
Жить? - но мы желаем слишком много!
Каждый ходит собственной тропой,
А загробный мир кристально-строгий
Манит совершенной простотой!
Что в ней толку - суетливой жизни,
Света с тенью утренней борьбе...
Спи душа. Среди кровавой тризны
Совершенство виделось тебе.
Змеиная королева
В гроте, полном темною водою
Выдолблена бурями пещера,
Есть там дверь в подземные покои
Недоступная безумной черни.
Редко кто, проделав путь далекий
Заглянуть спешит туда скорей,
Все проходят мимо невысоких
Выдолбленных волнами дверей.
В час, когда войдешь туда - поверишь,
Будто мир наш чуден и велик,
Там лежат повсюду ожерелья,
С потолка свисает хризолит...
На локте в кровати приподнявшись,
Как змея свернулась королева,
Ждет она того, кто к ней ворвавшись,
Проведет рукой по коже белой.
В темных залах слышны песни эльфов,
Звонкий смех играющих наяд...
Странником, на голос песен этих
К ней пропавший возвратился брат.
Рот в улыбке нежной приоткрылся,
Жемчугом сияет ряд зубов -
О, мой брат, ты мне все время снился,
Раздели со мною хлеб и кров!
Будет навсегда с тобою рядом
Ночь - блудница, севшая на плечи,
Под моим тяжелым, нежным взглядом
Ты забудешь своих прежних женщин.
Зная, что у нас в запасе вечность,
На холодном каменном полу,
Мы сплетались, жадные как дети,
Превращая наш огонь в золу...
Ты уйдешь, но долго будет эхо
Жить еще под сводами пещер -
И в ушах звучать счастливым смехом
Радость от слиянья душ и тел.
Хозяйка моря
Не спорь с хозяйкою морей,
И бурю не тревожь!..
У той хозяйки в рукаве
Сверкает острый нож...
О пусть, безумствует вода,
И топит наши сны,
В глазах ты женских не видал
Подобной глубины...
Заснешь, она к груди твоей
Словно змея примкнет,
И необузданных страстей
В тебя огонь вольет...
О, спорь с хозяйкою морей,
О, спорь покуда жив!
Нечеловеческих страстей
Не вынесет прилив...
Плавучий домик будет твой
Блуждать в кромешной тьме,
Ты будешь слышать бури вой -
Словно хозяйки смех...
Проснешься цел и невредим
На острове пустом...
Хозяйка за измену мстит
Тайфуном и смерчом!
Не спорь с хозяйкою морей,
Когда шумит гроза
И топит сотни кораблей
Одна её слеза.
Не спорь с хозяйкою морей
И может, будешь жив,
И в ясный день тебя на мель
Вдруг вынесет прилив...
Паутина
Где черный ветер дует,
Тенью в оконном блике
Тихо сидит, колдует
Жирная паучиха.
Коконы наших душ
Дремлют во сне волшебном...
Медленно, как в бреду
Их засыпает снегом...
В коконе бьется кто-то,
Кто то тебе родной -
Смотрит она сквозь стекла,
В стеклах горит огонь...
Руки от крови липки,
Бел и безумен взгляд...
Медленно паучиха
В кровь ей вливает яд...
Змея
Полночь час начинает мой,
Я не буду с тобою грубой...
Приползу я к тебе змеей,
Одарю поцелуем в губы...
Ты - души моей властелин,
Я тебе отдам мое тело,
Мои кольца как пластилин
Обвивают тебя умело.
Так - игра, для затравки лишь,
Прикоснусь язычком к губам я.
Ты молчишь, ты всегда молчишь,
Потому что в игре ты - главный.
Не захочешь и я спущусь,
Ты не станешь моим уловом...
Разольется в глазах лишь грусть,
Что тебя отпускаю снова...
Только что-то в игре не так,
Все сильней к тебе прижимаюсь,
Ты сжимаешь пальцы в кулак,
Воздух судорожно вдыхаешь...
Ты не сможешь уже вздохнуть,
Потому что любви змеиной
Неизвестен обратный путь...
На часах полночь с половиной.
Полнолуние
Есть лунный демон. В час вечерний, тихий,
Когда луна сияет над землей,
Усерднее монах кладет молитвы,
Неистовствует уличная голь...
Все страсти, что в душе обычно спят,
В такие дни становятся сильней,
Ведь лунной демоницы томный взгляд
В такие дни касается людей...
Так каждый день в вечерней духоте
Она как тень свисает с влажных стен;
Она глядит из желтых глаз домов,
Она владеет улицами снов.
Она умеет голову вскружить
В такие дни, и заставляет нас
Сильней желать, мучительней любить,
И к мужу снова тянется жена...
Замолкнет день, на город хлынет ночь,
И фонари чарующею цепью
Протянутся туда, где как в кино
Блестят витрин заманчивые сети.
В такие дни мы пьяны без вина,
Любимых мы торопимся встречать...
Но к сожаленью, полная луна
Всегда имеет свойство убывать...
Когда приходит любовь
В твой одинокий очаг
Опять приходит огонь -
Она стучит к тебе в дверь
Своим горячим крылом.
И ты уже вознесен,
И нет покоя нигде,
Когда приходит любовь -
Она идет по воде...
И ты уже не уснешь,
И ты не встанешь с колен,
Когда приходит любовь -
Она берет тебя в плен.
И ты не можешь вздохнуть,
И даже слова сказать.
Она садится на грудь
Чтобы ее разорвать.
Через решетки ресниц
Ты наблюдаешь свой гнев,
Она приходит одна,
И с нею ангелов нет.
И ты не в силах сдержать
Свой слабый стон в темноте...
Когда приходит любовь -
Забыты мать и отец!
И ты распят на кресте
Гвоздями собственных грез...
Когда приходит любовь -
Она ответ и вопрос.
И ты уже побежден,
И нету более слов,
Когда как хищная ночь
К тебе приходит любовь...
Модистка
Где лунный свет освещает профиль
Некой madam'e почившей на склоне лет,
Вижу портрет модистки, и волос тонкий
Прядью безжизненной падает на челе.
Сколько по жизни бабочкой легкой не вейся,
Возраста голос безжалостен и упрям...
Там, где мушиный танец все так же весел,
Ранних морщин не закроет длинная прядь.
Время мечтать, и какие тут к черту поминки!
Время и страсть не разрушат её красоту.
Время мечтать! Жизнь прекрасна. Хотя б на картинке.
Жизнь продолжается, вечный огонь не потух.
(Картина Анри Тулуз-Лотрек "Модистка")
Магуль Мегери
Так вкус есть особенный в старом вине,
И пробки на воздух взлетают...
Сегодня я брат небесам и земле,
Я сердце любви открываю...
Так спой же мне песню, спой не томи,
Как нету на свете чудесней моей Магуль Мегери.
Бывает страстней, бывает светлей,
Но нету теплей моей Магуль Мегери.
На воздух я вышел, я пьян без вина,
Мне хочется небу кричать:
Завидуйте ангелы! сам Сатана
От зависти будет икать...
Так спой мне странник, спой мне о той
Что как небеса светла,
О той, чьи глаза излучают любовь,
О той, что так долго ждала.
Я в тереме царском с ней затворюсь,
Дыханья ловить её сладость...
И я от любви умереть не боюсь
Когда Магуль Мегери рядом.
Так спой же мне песню, спой не томи,
Как нету на свете чудесней моей Магуль Мегери.
Бывает страстней, бывает светлей,
Но нету теплей моей Магуль Мегери.
Влюбленные
Влюбленные не на земле живут,
Их души в райских облаках витают...
Поскольку их бичом не гонит труд,
Они следов в земле не оставляют.
Они пришли, и скоро вновь уйдут
Их океан вернуться призывает...
На сумрачном огне они сгорают
И розами в саду земном цветут.
Я знаю - ты не ведаешь минут
Не проведенных на любовном ложе,
И для тебя прошедшее ничтожно,
Но дни неумолимые бегут,
И вдруг царевна сбрасывает кожу...
И жабою становится, о боже!
Влюбленный раб
Утро ей в глаза светило сонно,
Солнце восходило между скал,
Раб немой, дрожащий и влюбленный
По утрам царицу одевал.
А она качала белой ножкой
Надевая узкий башмачок,
Зная, что она лишь пальцем щелкнет -
Раб на балдахине понесет.
Суждено ему трудиться вечно,
Суждено ей вечно отдыхать,
И лелеять розовые плечи,
Пышные наряды примерять...
Пел он песни ей страны зеленой
Что лежит среди больших морей...
Раб немой, дрожащий и влюбленный
Скинуть не хотел своих цепей.
Вот царица в гневе рассердилась,
И его боднула ножкой в лоб,
Он подумал: ах, она так мила,
Если гнев ей исказит чело...
Юный раб, свободный и влюбленный
Госпожу усердно одевал,
Пел ей песни о стране зеленой
И пинка как поцелуя ждал.
Гарпия
Раскололась неба скорлупа,
И она пришла на день девятый....
Ты увидел как летит стервятник,
Что с небес как камень вниз упал.
С нежным взглядом женского лица,
Как посланец ада из могил,
Он кружил над телом мертвеца,
Делая огромные круги...
С неземною радостью в глазах,
Захлебнувшись собственной слюной,
Когти в спину он тебе вонзал,
И поднялся к небесам с тобой...
В темное гнездо над черной башней
Унесла она тебя в когтях,
Грудь ее бела как алебастр,
А в глазах забвенья сладкий яд...
Вспомнил ты сирен плавучий остров,
Снежных змей шипящих вдалеке,
Бледной лунной девы вспомнил косы
С лилией кровавою в руке.
Миг настал, и смолкнули напевы
Что звучали нежно над гнездом,
И на части разорвала тело
Птица с человеческим лицом.
Царица Содома
Встала в небе полная луна,
В эту ночь лишь воронам не спится,
Как туман, струится белый пар
Открывая тайную гробницу...
С кожей, что младенчески бледна
Там лежит царица беззаконий,
Пред которой раньше юный маг
Воскурял ночами благовонья...
На лице порок оставил след
Детские капризно сжаты губы,
Старый маг приходит к ней во мгле,
И глядит на маленькие груди...
На браслеты обнаженных рук
Что плясали желтой саламандрой
Когда свечи озаряли мглу
Под его молитвенные мантры...
Старый маг склоняется над ней
И приказывает: талифа куми!
Встань, иди, и властвуй над людьми,
Пробудись для жизни и страстей!
И она встает, идет за ним
И берет с собой свою постель.
Блудницы
Мы проникнем в тайну красоты
Тайными окольными путями...
Мы узнаем робкие мечты,
Скрытые от нас увидим тайны.
Где отвалит ангел вход в пещеру,
Там где старый маг лежит как труп,
Мы с тобой увидим Люцифера
С вечною усмешкой тонких губ.
Будем мы смотреть глазам не веря,
Как в стене откроется проход,
Тайных грез полночных Люцифера -
Нам блудниц предстанет хоровод.
Будут до смерти тебя ласкать они,
Будет страстно корчиться душа,
Ты захочешь крикнуть слово "хватит" им,
И наружу снова сделать шаг...
И когда уснешь ты на мгновение,
И в бреду загрезишь об ином,
Будут пить в пещере привиденьями
Кровь твою блудницы как вино.
Лилит
В каждой Еве живет желание
Смыть первородный грех,
А в детях Лилит горит желание
К мужчинам, одетым в мех.
А дети Лилит никогда не спросят:
Что мама, нам утром есть?
И хоть у Лилит есть свои запросы,
Не даст она им говеть.
А пасынки Евы шалят весной,
Играются по лугам,
Обходят их дети Лилит стороной,
Не верят сладким речам.
И в час, когда встретиться довелось
Брюхатой Еве с Лилит,
Краснеет она на любой вопрос
В котором Адам стоит.
И в час, когда старая Ева спит,
Адам к ней прыгает в койку,
Он знает что Ева его простит -
Простая посудомойка...
А дети Лилит навевают сны
Младенцам невинным стольким,
Растут, и не знают они вины,
Подвешен язык их бойко...
И в час, когда взвесит Господь грехи,
Детей от неё возьмет он,
И будет в аду он читать стихи
Осеннею ночью звездной...
И будет гореть как костер, Лилит,
И в пляске прославит Бога...
И коротки руки. И нет молитв,
И нету другой дороги...
Влюбленные
Ноль часов. В это время не спят
Лишь влюбленные да поэты.
Ты одела свой лучший наряд,
Застучали в крови кастаньеты...
Мы сверяли с тобой наши сны,
Сходство линий судьбы находили,
Оба мы были тяжко больны,
Только вылечить нас не просили.
Мы дышали с тобой через раз,
И по дрожи мы дрожь узнавали,
И казалось, что множество глаз
Нашу тайную связь замечали!
Алым лебедем плавал закат,
Шум фонтанов слова заглушал...
Я ловил твой задумчивый взгляд,
А в душе разгорался пожар...
И казалось, что времени нет,
И казалось, так будет всегда:
Липы, лебеди, солнечный свет,
Теплый ветер и наша мечта...
Снова годы из сумрака выплыли
И воскресли забытые сны...
О скамейка под старыми липами!
О влюбленность далекой весны!
Наваждение
Осенний дождь... гроза как зверь ревела,
Вода несла потоки нечистот...
К ногам афиша рваная взлетела:
Приехал цирк. Мы ждем вас в шапито!
Тебя афиша старая манила,
И ты решил её перечитать:
Приехал цирк. Не проходите мимо,
Мы возвратим вам ваши двадцать пять!..
Приехал цирк. Не проходите мимо,
Последний шанс дарован будет вам!
А ты опять склонился над витриной,
Не веря своим собственным глазам:
Во льду она лежала неподвижно,
Такая же, как сотни лет назад -
Вся словно олицетворенье жизни,
Вся красота, которой нет преград...
Она лежит века, не зная тленья,
И ждет того, что не произойдет...
И веки вдруг её пришли в движенье:
Вокруг неё вдруг начал таять лед.
И воск был озарен улыбкой страстной,
И надо льдом оттаяло стекло...
Открылись двери медленно и властно,
Ты понял - время заходить пришло.
А утром старый цирк покинул город,
Пустой шатер оставив на траве.
Судачили вороны меж собою
О мусоре гниющем на земле...
Предчувствие дурное сжало горло,
И - словно сотни лет тому назад,
На что угодно ты бы мог поспорить,
Что догадался "Что" в её глазах...
И было в мире пасмурно и душно,
И проходили жаркие года,
И застывали пойманные души
В гробнице из сверкающего льда.
Искушение Святого Антония
Напрасно ты усердно бьешь поклоны -
Бунтующую плоть не усмирить!
Мой влажный взор встречаешь ты смущенно
И от стыда не можешь говорить.
Ты умолял Всевышнего о чуде,
И ты его, Антоний, видишь сам!
Несет тяжелый караван верблюдов
Заморские меха, вино, шафран...
На бледном лбу тиары светит месяц,
От слез любви в глазах стоит туман...
Антоний, ты ведь думал о невесте,
Я долго шла к тебе из теплых стран,
Где жители живут забот не зная,
Где даже раб не знает слово "труд."
Где день за днем певцы не умолкая
Людскую прославляют красоту.
Я создана для счастья, посмотри:
Труда не знает царственная плоть!
Мне руки целовали короли,
И в теле нега сладкая живет!
Мы будем вечерами возлежать
С тобою вместе на подушках пышных...
Скажи, зачем ты думаешь сбежать? -
Не бойся, не услышит нас Всевышний!
Как сетью - лаской окружив тебя
Я буду ночью страстна как Лилит...
Святой Антоний, видишь, я твоя,
Как сердце под рукой твое стучит!
Я буду танцевать тебе и петь,
Я целовать тебя все время буду,
И ты забудешь про тоску и смерть,
Ты как сосуд, а я - огонь в сосуде!
Не слушает ее, суров старик,
Себя знаменьем крестным осеняет,
Изыди дьявол! - Снова говорит,
Царица плачет, в бездне исчезая.
За ней верблюдов пышный караван
И десять негритят уходят в пропасть...
Святой Антоний молит: сгинь, обман!
Спаси от наваждений нас бесовских!
Но как соски бутончики цветов
Ему опять о ней напоминают,
Того кто шел дорогой мудрецов
Ребяческая страсть одолевает...
Он в бездну хочет броситься за ней,
И слезы осушить ей поцелуем,
Он хочет обнимать её во сне,
И он опять распятие целует...
Напрасно! Не осталось больше сил,
И все молитвы не приносят пользы.
Признайся же что ты ее любил! -
Шипит ему змея - пока не поздно!..
О боже! В мире нету уголка
Куда мы от себя сбежать могли бы,
Как юношу схватила старика
Любовь - безжалостный холодный идол.
И он берет свой посох и идет
Намереваясь сразу прыгнуть в бездну,
Чтоб обрести в объятиях её
Покой от издевающихся бесов.
Дети Дагона
Таинственная тень легла на риф,
Во сне опять увидел я Иннсмаут,
Где города подводные росли
Среди морских ракушек и кораллов....
И в зеркале лицо мое менялось,
Я чувствовал в лопатках плавники...
На дне морском дворцы твои стояли
О дивный мир, свободный от тоски!
Царица, ты звала меня назад,
Вокруг дневная ночь - конца не видно!
Закрой глаза, просто закрой глаза...
Сказал себе я и с утеса спрыгнул.
...Не разомкнуть объятья рук и губ,
И содрогаясь от животной страсти
Мы падаем, в ту черную дыру,
Где больше время не имеет власти...
Дышать сквозь жабры легче и приятней,
Твои прикосновенья так нежны...
Мы падаем, мы мчимся безвозвратно
В манящую пучину глубины.
Где скрыта ночь черней всех черных дыр,
Где все давно предрешено не нами.
Мы падаем в безумные миры
Соприкасаясь рыбьими хвостами...
Где боль ничто, где бесконечность миг,
Где сердце от восторга замирает -
Мы будем вечно пребывать одни
В мире чудес и славы.