Мы в кораблекрушении тонули
На старых досках плыли в темноту,
И видим мы: корабль старый в бурю
Плывет без экипажа на борту.
На полных парусах идет на нас он,
И словно пролетает над водой...
Разбились доски, и разжались пальцы,
И нас снесло гигантскою волной.
Забросила волна нас на корабль,
И буря стихла, выплыла луна,
Холодным, синим, равнодушным взглядом
Корабль мертвый осветила нам.
Гвоздем прибит к Грот мачте капитан,
Команда по бокам его лежит,
Рука в крови сжимает ятаган,
И ужас у него в глазах стоит...
Мы тут же развернули паруса,
На южный берег положили курс,
Но вдруг нам странный сон смежил глаза
И я уснул, боясь что не проснусь.
Вдруг ночью снова буря налетела,
Я слышу смех и крики мертвецов,
И капитан побагровев от гнева
О чем-то спорит со святым отцом...
Окончен спор и выстрелы раздались,
И за борт полетел святой отец,
И я услышал скрежет сталь о стали,
И как смеялся капитан - мертвец...
И буря поднимается до неба,
Но мчимся мы на полных парусах,
Дарован им скитаний вечный жребий
Проклятием убитого отца.
А утром, снова мертвый капитан
Гвоздем прибит к позорному столбу,
Не стал корабль ближе к берегам,
Они назад идут на всем ходу!
В веселье диком парус поднимая,
Они хотят разбиться об скалу,
Но море их тела не принимает,
И утихает буря поутру.
Тогда мой спутник мне совет дает:
Перевязать стихами паруса,
Которых снять им не позволит бог -
Молитвами к пророкам и отцам.
Всю ночь мы плыли тихо и спокойно,
И не стучал по столу капитан.
Никто не дрался до последней крови,
Не вынимал из ножен ятаган.
И утром показался южный берег,
Корабль наконец причалил в порт,
Настало время довершить то дело,
Которое когда-то начал бог...
Пошевелился капитан и выпал
Из головы его тяжелый гвоздь,
И он поведал нам о страшной пытке,
Которую терпеть ему пришлось:
Как старый дервиш к ним проник на борт
Просил его бесплатно подвезти,
А капитан от хмеля злой как черт
Святого человека поносил.
И как он в гневе вырвал ятаган
И заколол посланника богов,
И как услышал: вечность будет вам
Не увидать родимых берегов!
Теперь мне можно отдохнуть в земле,
Избавил ты меня от колдовства!
Все золото ты можешь взять себе.
Услышала земля его слова,
В рассыпавшихся как песок костях
Никто не мог узнать его лицо,
Он моментально превратился в прах
С командою оживших мертвецов.
Проклятый богом
Я снова посох в руку свой беру,
И отправляюсь в город незнакомый,
Мне ветер странствий - самый лучший друг,
Ведь все меня обходят стороною.
Болят мозоли на моих ногах,
Но сапоги подбитые гвоздями
Мне не дают остановить свой шаг,
И не дают перевести дыханье...
Я долго шел, и я устал в пути,
Передо мною торная дорога...
И голос с неба мне: иди, иди, иди,
Иди, пока ты не обрящешь Бога!
Я долго шел, я носом землю рыл,
В тот город, о котором так мечтал я,
Но буря поднялась и ветер скрыл
Его божественные очертанья.
И снова голос мне: иди, иди, иди
Иди не зная отдыха и счастья,
Иль раб, забыл ты кто твой господин,
И думаешь, что над судьбою властен?
А по ночам, когда погаснет свет
И выплывет полночное светило,
Я осужден блуждать миллионы лет
В пещере, словно в каменной могиле.
Я осужден ходить вокруг столба,
По щиколотку проваливаясь в землю,
Я осужден на звание раба
Безжалостным властителем вселенной.
А по ночам ко мне слетают сны,
И фея Маб заглядывает в гости,
И силою мечты оживлены -
Скелеты снова обрастают плотью.
Ко мне как тень приходит Люцифер,
И долгие мы с ним ведем беседы,
И в спорах где мучениям предел
Никто не может одержать победы.
Гробницы в тайных комнатах пещер
Облюбовали стройные блудницы,
С их розовых и гибких нежных тел
Глядят нечеловеческие лица.
Встает из гроба Иоанн пророк,
И голову на плечи одевает,
Танцует Саломея возле ног,
И с вымыслом реальность примиряет.
Бывает, я забудусь тяжким сном,
Мне снится только вечное движенье:
Ты будешь жить и до конца времен
Вымаливать у Господа прощенье!..
Исчезнет днем мой спутник Люцифер
И фея Маб как бабочка умчится,
И снова я блуждаю, Агасфер,
Который ничему не научился...
В мечтах передо мной небесный град,
А под ногами торная дорога...
И голос с неба: покорись мне раб,
Иди, иди, иди на голос Бога!
Бег
Нам надобно вечно бежать, куда и зачем -
не важно.
Скрип цыганской кибитки не удержать,
Стук колес отмеряет сажени.
Мы вечные дети весны,
В дождь, снег, и в любую погоду
Под запахи хвои и хны
Мы движемся по небосводу
Как облако, и небеса
Глядят свысока с пониманьем,
Что те, чья поклажа легка
Узрели их вечную тайну.
Мы едем, теряя в пути
Друзей и товарищей наших,
Но быстр наш конь и ретив,
И путь дураки сеют пашни...
В забытые земли зари
Мы въедем с последним закатом,
И в тихие песни любви
Вплетем громовые раскаты.
Снежная любовь
Где каждый день, с порывом ветра споря
В тебя смельчак вонзает ледоруб,
Дрожит гора под коркой ледяною,
И ждет его умелых сильных рук...
От любопытных глаз лохматый Тролль
Вход охраняет в тайную пещеру,
Но он ползет, превозмогая боль,
И таешь ты под ласкою умелой...
Когда ты опускаешь вниз ресницы,
Твоя любовь лавиной снежной мчится
И робких накрывает с головой...
Но иногда придет к тебе герой,
В глаза глядит холодные влюбленно,
И знаешь ты, что будешь покоренной!..
Дриада
Сотканная из огня и света
В час, когда Господь творил миры,
Ты могла бы стать мечтой поэта,
Песней, что слагали гусляры.
И когда вставал над рощей сумрак,
И цветы укладывались спать,
Ты являлась там Дриадой юной
Юношам тоскующим опять...
Этот мир для сердца слишком тесен,
В наших чувствах нету глубины!
Мы дрожим как маленькие дети,
Нас пугают собственные сны.
Кто сказал - что это лишь виденье,
Света с тенью лунная игра?.. -
Спит душа, невинна как младенец,
Что еще не понимает зла.
А когда над рощей выплыл месяц,
Осветив лучом верхушки крон,
Тенью ты прошла по перелеску
С тихим и задумчивым лицом.
Плакали невидимые струны,
Ангелы смотрели с облаков...
Спи душа - младенец неразумный,
Страшно жить проснувшимся от снов...
Снежная дева
Девять дней блуждал в горах охотник,
Он искал невиданного зверя,
По уступам он взбирался ловко,
Прыгал через мрачные ущелья...
И на день девятый заблудившись,
Потеряв в ущелье лук и стрелы,
Он увидел пред собой ресницы
Сказочно красивой Снежной девы...
Он молчал, не в силах молвить слова
Он лежал, ее покорен знаку,
И крылатым взглядом очарован
Он не мог ни двинуться ни плакать.
Не просил ни жалости ни ласки,
Не просил он ни тепла ни света,
Он лежал, ее покорен власти,
И уснул, замерзнув на рассвете.
Искушение святого Антония
Напрасно ты усердно бьешь поклоны -
Бунтующую плоть не усмирить!
Мой влажный взор встречаешь ты смущенно
И от стыда не можешь говорить.
Ты умолял Всевышнего о чуде,
И ты его, Антоний, видишь сам!
Несет тяжелый караван верблюдов
Заморские меха, вино, шафран...
На бледном лбу тиары светит месяц,
От слез любви в глазах стоит туман...
Антоний, ты ведь думал о невесте,
Я долго шла к тебе из теплых стран,
Где жители живут забот не зная,
Где даже раб не знает слово "труд."
Где день за днем певцы не умолкая
Людскую прославляют красоту.
Я создана для счастья, посмотри:
Труда не знает царственная плоть!
Мне руки целовали короли,
И в теле нега сладкая живет!
Мы будем вечерами возлежать
С тобою вместе на подушках пышных...
Скажи, зачем ты думаешь сбежать? -
Не бойся, не услышит нас Всевышний!
Как сетью - лаской окружив тебя
Я буду ночью страстна как Лилит...
Святой Антоний, видишь, я твоя,
Как сердце под рукой твое стучит!
Я буду танцевать тебе и петь,
Я целовать тебя все время буду,
И ты забудешь про тоску и смерть,
Ты как сосуд, а я - огонь в сосуде!
Не слушает ее, суров старик,
Себя знаменьем крестным осеняет,
Изыди дьявол! - Снова говорит,
Царица плачет, в бездне исчезая.
За ней верблюдов пышный караван
И десять негритят уходят в пропасть...
Святой Антоний молит: сгинь, обман!
Спаси от наваждений нас бесовских!
Но как соски бутончики цветов
Ему опять о ней напоминают,
Того кто шел дорогой мудрецов
Ребяческая страсть одолевает...
Он в бездну хочет броситься за ней,
И слезы осушить ей поцелуем,
Он хочет обнимать её во сне,
И он опять распятие целует...
Напрасно! Не осталось больше сил,
И все молитвы не приносят пользы.
Признайся же что ты ее любил! -
Шипит ему змея - пока не поздно!..
О боже! В мире нету уголка
Куда мы от себя сбежать могли бы,
Как юношу схватила старика
Любовь - безжалостный холодный идол.
И он берет свой посох и идет
Намереваясь сразу прыгнуть в бездну,
Чтоб обрести в объятиях её
Покой от издевающихся бесов.
Россия
Бывало раньше, царственной рукою
Ты поездам указывала путь,
Под затуманенным и влажным взором
Нездешняя тоска сжимала грудь...
А ты ждала, надеялась и верила,
Что путь тебе указывает бог,
Своим аршином всё повсюду мерила,
И не по Сеньке часто был сапог.
Пережила царей и идиотов,
Пережила и оттепель и снег,
От долгих слез глаза твои промокли
Поскольку ты была - одна за всех.
А скорый поезд славы канул в вечность,
И "яблочко" скатилось по полям
Чтоб замереть в томах библиотечных
С "Ирониями судеб" пополам.
Как поезда, умчались вдаль надежды,
В безгрозном небе духота и зной...
И только лишь глаза твои как прежде
Глядят вперед с пророческой тоской!..
И там где жизни скоростную ветку
Пересекают ржавые пути,
Ты поездов стоящие прицепы
Своим напрасным криком не буди.
Не кайся в том, чего не совершала,
Не плачь о том, что не теряла ты.
Ты вся была. Ты навсегда осталась
Среди пустой дорожной суеты.
Не возродить угасшие мечты,
Как не вернуть утраченного лета.
Ведь этой девушкой, была, Россия ты,
Поправшая отцов своих заветы.
Твоя душа по-прежнему жива,
И в ней разлита неземная сила...
Как древний грозный облик божества,
Она глядит как Сфинкс с Невы и Нила.
И твой румянец просто стал бледней,
И тени появились под глазами,
Твой путь - мечта. И ты стремишься к ней
За пролетающими поездами.
Творец
Сорок дней скитался по песку
Иисус в разодранном хитоне,
Он хотел к небесному Отцу,
Чье лицо уже почти не помнил...
И на сорок первый день пути
Лестницу алмазную увидел,
На перилах золото блестит,
Видно богом был её строитель...
Семь небес, как семь хрустальных сфер,
Радугой переливались дивной...
Поднимайся! - шепчет Люцифер,
Поднимайся на вершину мира!..
Семьдесят ступенек встали в ряд,
По бокам не счесть крылатых львов...
Надо львами ангелы парят
И в глазах их светится любовь...
Ангелы заботливо следят
Чтоб о камень ногу не преткнул ты,
По бокам торжественно трубят,
Звонких арф перебирая струны...
На вершину мира так идут,
Чтобы на вопрос найти ответы,
Как сады, вселенные цветут,
Расцветают звезды и планеты...
Сидя на престоле золотом,
С семицветной радугою в нимбе,
Изнутри как Будда освещен,
Говорит он: о мой сын, ты прибыл!
Хмурится Иешуа, молчит,
И промолвил тихо под конец:
Вижу я того кто здесь сидит,
И сидящий здесь не мой отец!
Тучи собрались над головой,
И тускнеет золотистый нимб,
Ангелы образовали строй,
В ярости кричит им бог - гони!
Кубарем по лестнице летел
Сверху вниз осмеянный пророк,
Мимо львов крылатых и химер,
Он опять скатился на песок.
2
Снова по пустыне он идет,
Каплет пот с усталого лица -
Он идет уже не первый год
В поисках небесного Отца...
Крепко загрустил Иешуа,
Сердце вдруг забилось горячо:
Видит - пишет на песке слова
И рисует сферы старичок.
Улыбались старые глаза
И светился изнутри он весь...
Выдохнув, Иешуа сказал:
Я узнал тебя - ты мой отец!
Пристально старик в глаза смотрел,
И промолвил наконец в тоске -
Видишь миллионы звездных сфер? -
Я рисую тростью на песке...
Только ветер сильный налетит,
И вселенных этих больше нет...
Все исчезнет, что явилось быть,
Все исчезнет, не оставив след.
Кончена работа, через час
Взятый из земли - вернется в землю...
Боги торжествуют только раз -
При созданьи собственных вселенных...
Африканские песни
Африка
Африка
Африканские женщины знойные
Грудь обвисшую держат вперед...
Чтоб служить услаждением воинов,
Любят силу они и копье...
Там где львы прохлаждаются в сумерках,
И хвостами о ребра вновь бьют,
В сердце африки, полном безумия
Над деревнями молний салют...
В тех деревнях, где прячутся идолы
Под навесом бамбуковых крыш,
Слово Господа люди не слышали,
И не знают Афин и Парижа...
Пляски возле костра продолжаются,
И шаманы колотят в бубны...
В сердце Африки - вечной скиталицы
Есть горячие губы войны...
Навсегда ли тебя покидаю я,
Необъезженный, торный мой край!
Сердце африки - сердце красавицы,
Кровь - рубиново-алый коралл...
Пляшут воины в огненных сумерках
И пронзают рисунки копьём...
От волненья дрожа в полнолуние
Вновь советуются с вождём.
Африканские женщины страстные
Не похожи на бледных поп-див.
Скрыта африка страшною маскою,
Я усну у неё на груди...
Африканская пляска
Блики костра, блики костра, и гики
Воинов черных с тяжелым копьем в руках...
Женщины смотрят - преданные слонихи
Как царь пустыни зебру несет в зубах...
В черной деревне, где дремлют чужие песни
Сходятся в пляске и туарег и тулус...
Голову петуха смеясь, отрывают дети
И обагряют кровью каменья бус.
Красный петух безголовый на землю пал,
В черных деревнях поются чужие песни...
И негритянки танцуют вокруг столба,
Искрами от костров улетая в вечность...
Ночь в саванне
Ночь африканская. Жидкий пролился рассвет,
Снова в саванне видны племена каннибалов,
Каждою ночью они себе ищут обед,
В зарослях ждут от вождя рокового сигнала.
Каждую ночь слышу я сумасшедшие звуки,
Африка. Жирные мухи и бой барабана...
В черных деревнях не строит никто акведуки,
Вижу вождей заливающих села кострами...
Вижу как огненный с черным сражается бог,
И как со свистом метают тяжелые копья...
Тот кто познал африканские гнев и любовь,
Сердце того никогда не наполнится злостью.
Там за кустами крадется в ночи леопард,
В черной реке отражается звездное небо...
Сбившись в табун, снова зебры от страха дрожат,
Каждая ночь для одной из них станет последней.
Тот кто хоть раз видел белые страшные маски,
Длинные тени плясавшие возле костра,
Тот никогда не забудет жестокую сказку,
Что в африканских деревнях тебя позвала...
Так говорил Заратустра
Пусть камень тот покатится с горы,
Который жизнью рано утомился!
Он говорил, а я смотрел в обрыв,
И видел этот мир глазами Ницше...
Советник мой - мой быстроногий ум
Решал неразрешимую задачу:
Достоин ли касаться гордых струн
Кто не любил до ужаса и плача...
Кто не познал мучительную страсть,
Страсть злобную до самоотреченья,
В чьем черством сердце слезы не кипят,
И кто дрожит при слове "преступленье."
Кто прячется когда идет гроза,
И кто немеет перед испытаньем,
Кто никогда не верит в чудеса,
Смотря на этот мир с порога спальни.
И стоя с непокорной головой,
И вглядываясь в пропасть подо мною,
Я слышал голос в туче громовой:
Любовь моя страшна величиною.
С открытым забралом
Если ржи созревают посевы,
Значит ворон над полем кружит.
Тот кто жизнь свою взлетами мерит,
Тот в паденьи случайном дрожит.
Но узрев красоту Иордана,
Не забудешь зовущих вершин,
Тех вершин что для сердца желанны,
И орла, им поющего гимн...
Вы неправильный выбрали ракурс
И отсюда не видите нас.
Если Смерть - окончательный пафос,
Значит жизнь - лишь трагический фарс.
Вы не знаете кто ваши дети,
И смешны ваши глупые дни.
Что ты скажешь нам песенник Ветер
И Огонь, озаряющий мир!
Наши рощи усеяны снедью,
Есть в них сок виноградный и мёд,
И с вершины звенящею медью
Серафим о блаженстве поёт...
Он поет и душа расцветает,
И слетает с небес благодать,
И стыдливые песни рождает
В тех устах, что устали желать...
В робком сердце рождает отвагу,
В охладевших душою - мечту,
На глазах у влюбленного влагу,
И в глазах мудреца высоту.
Знать, поля эти правда блаженны,
В небесах надрывается медь...
И с открытою грудью в сражении
Я встречаю любовь или смерть.
Но последнее, полное счастье,
Благодарно приму я в борьбе -
Знать, что к мукам твоим я причастен,
Что я неравнодушен тебе.
Лицемерие
Молись мой брат! - Молюсь! - ответил брат,
Плоть убивая, будь победе рад.
Над грешною душою торжествуя,
Не поминай дела мирские всуе.
Закутаны до пят в свои платки,
Проходят девушки, вонзая коготки
В сердца монахов. Настоящий ад,
Когда они приветливо глядят!
Молись мой брат! - мирское суета,
Ты помнишь искушение Христа?! -
Бичуй себя, да будет чист твой дух!
Представь на месте женщин тех - старух! -
Друг другу каждый так напоминает,
И мысленно они их раздевают.
Лиловый город
Снова лиловый город тронет тоскою душу,
В вечной мечте о лете - мы приближаем стужу...
Помнишь в саду цветущем трех куртизанок тела -
Первая от рождества душу твою берегла.
Тщательно скрыв от нее голос господних труб,
Сделала так чтобы ждал ты лишь ласкающих губ.
Только затосковал ты по воде живой,
Когда пояс верности снял с куртизанки второй.
Так за окном чернеет лик пролетающей ночи -
Змеем вокруг обвилась третья из царских дочек...
И не отпустит, держит, в грудь тебя бьет ногою,
Странник - не надо мешкать, вижу лиловый город!
Тот кто узнал забвенье сна на груди последней,
Тот потерял стремленье к доблести и победе.
Тот навсегда закрылся в царской опочивальне...
Странник - лиловый город...-нужно хранить молчанье.
Михель Голландец
В час, когда грозы в танце
Мчатся, сшибая лбы -
Старый Михель Голландец
Рубит свои дубы...
Жутко, проснуться хочешь
И протереть глаза...
Слышишь, как он хохочет
В темные небеса?...
Рубит с плеча дубы он
Те что стоят сто лет,
Сосны на корабли он
Рубит под молний свет...
Тот кто его увидел -
Тот потерял покой,
Тот для любви погибнет
Искренней и простой.
Снова копает землю
Снова он ищет клад,
А великан безмерно
Этому счастью рад.
Снова дурманит разум
Звон золотых монет...
Что же, Голландец скажет -
Этой проблемы нет!
Все тебе дам на свете,
Требую я взамен
Душу лишь человечью,
И никаких проблем.
Молнии мчатся в танце,
С громом сшибая лбы...
Слышишь - Михель Голландец
Рубит свои дубы?..
Бодлеру
Скажи Бодлер, как дорог твой скелет,
Где прячется душа твоя от стужи?
Войдем мы в склеп, - но он мольбы отверг,
И никогда не выйдет он наружу.
Суровым мужам подобает так
Нести свой крест, пронзать свое распятье,
И мучиться, с усмешкой на губах
Узнав слугу снимающего платье.
Не суждено нам встретиться богами
Под этим солнцем, не уставшим жечь,
Но за тобой повсюду ходит Каин.
Когда решишь на отдых ты прилечь,
Вопьется в горло он тебе зубами,
И вскрикнешь ты: о, Ламма Савахвани!..
Пролетая над гнездом дурдома
...идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная.
Нету воскресения. Вечный понедельник,
И прием лекарства от восьми до двух.
Твой сосед по койке бредит об измене,
Перемен не будет. Спи спокойно, друг.
Вдруг ты понимаешь, что проснулся в склепе,
Мертвые живого взяли под прицел.
А в окошко бьется глупый буревестник...
Улетай отсюда друг, пока ты цел!..
Если возмутишься - руки заломают,
Если ходишь молча - скажут что больной,
Если вдруг азарт в жилах заиграет,
Скажут: ты какой-то слишком заводной...
К счастью - под присмотром, к свету за решеткой,
Даже разрешают погулять чуть-чуть...
Пусть надрывно воет сука-неотложка,
Значит был не зря твой последний бунт!
Кто умел услышать - тот давно не в теме.
Кто умел увидеть - потерял свой слух...
Нет наполеонов. Вечный понедельник
И прием лекарства от восьми до двух.
Море слёз
Это время дождя отвратительней страшных судов,
Сколько крепких плотов затонуло на тихой воде?
Посмотри: нас несет к водопаду кленовый листок,
Наши лица почти не видны за слезами дождей.
Это море собрало все слезы за много веков,
И еще соберет, и оно не хлестнет через край.
И за бурным порогом не встретит нас прежний покой,
Значит быть и не быть - здесь уже ни к чему выбирать.
Из густых облаков миллион детских плачиков
Снова валятся в воду, крича.
И плывет как дюймовочка в желтом ореховом ларчике
Твоя старая кукла с печатью печали в глазах.
И какой бы лисенок не ждал нас том берегу,
И какой бы мираж не являл свой напиток хмельной,
Вера, правда, любовь - просто горстка незначащих слов!
Просто слушай как дождь монотонно стучит за спиной...
Перевернутый плот по теченью плывет так легко,
И деревья-гиганты над бурной рекою шумят...
И мелодия скорби вонзается в сердце клинком,
Обрываясь в конце, где поглотит ее водопад.
Возмездие
* * *
Мы бессмертную душу имели,
Мы умели искать глубину,
А теперь в человеческом теле
Просыпаемся словно в плену!
Все когда-то мы вышли из моря
Плавники потеряв по пути,
Постепенно сроднились с землею
И забыли морские пути.
Только ночью бывает нам снятся
Очертания тайных пещер,
Где тритоны и рыбы резвятся
Посреди человеческих тел...
Люди - жалкая пена морская,
Посреди неизвестных земель!
И влекут нас от края до края
Шелестя, паруса кораблей...
2
А другие родились от зверя,
Не имея бессмертной души,
Не имея надежды и веры
Ненавидят они свою жизнь.
А другие умеют ночами
В городах кровь людскую лакать,
Словно демон стоит за плечами,
И все время им хочется жрать...
Жрать везде, всех и каждого, всюду,
Чтоб насытить им свой аппетит,
Надо чтобы исчезли все люди,
Если голод им это велит.
Вся земля переполнилась ими,
Все деревья исчезли с неё,
И над выжженой солнцем пустыней
Днем и ночью кричит вороньё...
Пусть сердца переполнены горечью,
Не сдадимся мы в лапы врагам!
И услышав вдали голос Господа,
Погружаемся мы в океан...
3
Там на дне, позабыв про волнения
Мы плывем мимо проклятых бухт,
Между теми, кто жаждал забвения,
Нас великие тени зовут...
Во дворце из кристаллов сияющих
Словно солнце под черной водой
Мы найдем дорогих умирающих,
Наконец-то вернувшись домой.
Там, где в скалах пещеры прорублены -
Самоцветами стены горят,
Мы несметно богатые люди,
Каждый камень здесь истинный клад.
Но богатство не в камнях сверкающих,
А в душе что бессмертно жива,
Только нам суждено быть скитальцами,
И на счастье утратить права.
Только нам суждено вечно мучиться
В рыболовных застрявши крючках...
Только мы ничему не научимся
У шакалов в горящих глазах.
4
Настал последний день, когда униженной
Рабою стала самая любовь.
Настал день грусти. Пресыщенья жизнью,
Когда не стало даже и богов.
Холодный ветер обходил наш остров
Как дерево, иссохшее в пустыне.
Никто не задавал себе вопросов
Зачем он жив, и существует ныне.
Великих мертвецов лишь чтили мы,
И поклонялись идолам столетий,
Но словно боги, смелы и сильны,
Неслышно подрастали наши дети...
И день настал - когда один из них
Зажженный факел поднял над землею,
И увлекая за собой других,
Возмездием он стал нам и судьею.
5
Я Вергилий, и я веду вас через врата ада!
Вечности гнев движет мой быстрый челн.
Звери мои, сейчас мы в кругу девятом.
Звери мои, пройти помогите мне!
Тысяча Сцилл и Харибд не сравнится с этим:
Здесь покоятся останки великих душ
Словно рыбешки, пойманных в сети мелких
Целей к себе. Им нужен холодный душ!
Ветром с вершин сделай меня, о Солнце!
Ныне, стою обнажен я так же как ты.
Ласковым ветром нежность одна упьется,
Сделай меня ураганом своей мечты!
Я говорю вам: сейчас мы в кругу девятом,
Кругу предателей Солнца и рождества.
И если на Солнце еще и остались пятна,
То ныне мой свет освещает их все для вас!