Не трогая горла, под узла рубашкой голого,
воздух гладит лик резца неизвестного зодчего,
ничью держит голову.
Не твоим ногам опоры лишней и нет,
паришь, как монета к асфальту льнет.
Как при жизни, ты в совсем иной глубине,
чем та, где ладони твои и полет.
Всегда был в ней.
Настоящее бежит лихорадочно шарящей хватки,
но в ботинках над полом
что-то от детской кроватки.
Просветлен, заключился, полон,
бездвижен. Тебе не застать
смерть фотонов перед тобой на стене,
ни выгнутый страшно, яркости под стать,
ее рот - напомаженную брешь в тишине.