Утро в аду
Утро в аду. Начинается преображенье:
В нас проникает язвительный ангельский смех...
Чувство вины. И всеобщее легкое жженье
Вдруг переходит в безжалостно режущий свет...
Кровь закипает. Вонзается в пробки ушей
Приторный голос как тонкие иглы хирурга...
Вены взрываются. В железах копится желчь...
Наша отрыжка течет тошнотой Демиурга...
Ангел смеется. И рушатся наши дома,
Ангел трубит. и у нас опускаются крылья...
Ангел снимает с нас боль, красоту и обман,
И растворяются души как жидкое мыло...
Еретик
Взгляд - возникает боль,
Слово - родился крик...
В темных сердцах богов
Прячется еретик.
Если глаза как нож,
Сердцу не надо слуг!
Отбарабанит дождь
Пятками по стеклу...
Ветер огонь зажжет,
Сытый встревожит хлев...
Некому здесь сказать
Слово: да будет Свет!
В каждых глазах огонь,
В сердце пылает месть...
Встанем, друзья, с ножом!
Выход из круга есть!
Грязью заплеван здесь
Кухонный потолок...
Где-то чуть ярче свет,
И милосердней рок...
Где-то жива любовь
Не на короткий миг!
В темных сердцах богов
Прячется еретик...
Псы Господни
Наше время врезается скальпелем в плоть,
Каждой сволочи место в аду уготовано.
Мы устали в пути. Мы глядим на восход,
Мы опричники Господа - псовые головы!
Мы не смотрим назад. Мы провидим зарю
Через голову лет, за хребтами событий...
Наше бремя легко. Наши души поют.
Мы пришли поклониться тебе, Повелитель!
Это время идет, и слепых и безногих
Направляет в атаку и ставит их в бой...
Мы учились стоять одному против многих,
Мы учились держать свой карающий строй!
А за нами опять все спокойно и просто:
Спит в амбарах зерно. Начинается день...
Собирает плоды смерть со старых погостов,
Затянув нам на шее молчанья ремень.
Мы приходим от плевел зерно отделять,
Мы сегодня сжигаем пустую солому...
Мы устали в пути. Мы не смотрим назад.
Каждой сволочи место в аду уготовано.
Мёртвые звезды
Эти люди гнилье и наросты на теле природы,
Но природа всегда пожирала своих сыновей...
Здесь не время мечтать. Да и наши различны дороги,
Твоя вечная - к морю, а мне - ждать у моря людей.
До утра перевал. Истощаются наши припасы
И в лихорадочной ласке чума иссушает тела...
Это не ад. Это старая добрая сказка.
Хочешь - поженимся. Если проснемся с утра.
Сдох Диоген. Эта жизнь не становится легче.
Звезды мертвы. Мы последние люди в ночи.
Я иду на восток. И смиренный, глухой и ослепший,
Я вгрызаюсь в песок перед дьяволом снявшим очки...
Гаммельнский крысолов
Кто здесь возжаждал правды -
Тот навсегда смирись,
Быстро найдут управу
На тех кто любит жизнь...
Если ты был азартным,
Будешь ты без гроша,
Приобретешь характер
Склочника и скупца...
Время не замечает
Мелких твоих тревог...
А впереди играет
Гаммельнский Крысолов.
Это твой рок. Твой фатум.
А Крысолов поёт...
Радостный триумфатор,
Пламенный патриот!
Звуки в тебе рождают
Сонное забытье...
Музыка нарастает,
В сердце стучит твоё...
Дети забот не знают,
Пташке порхать - весь труд,
Только зима настанет -
Они летят на юг...
Вы уже вышли в поле,
В поле поет метель:
Гаммельнского крысолова
Сказочная свирель.
Как колоски пшеницы
Клонятся по земле,
Детские наши лица
Тают в окрестной мгле...
Ты забываешь даты,
Лица и имена...
В жизни сухом остатке -
Музыка есть одна.
Страна приливов
Где тени великих блуждают в стране приливов,
Где каждый наш час изучен как бабочка под стеклом,
Там прячутся боги во фьордах своих унылых,
С которыми в сделку боится вступать Харон.
Что было забудь. Открой нараспашку ставни!
Почувствуй в душе божественную любовь...
Ты сядешь в свою ладью и в густом тумане
Отправишься в страны викингов и богов...
И древние боги пройдут по тебе равнодушно,
И крылья расправив, нырнут сквозь твои года...
И вот ты решился, идти и свой страх не слушать,
Закрой же глаза - пусть ладью понесет вода...
Под женской рукой твое сердце забьется глуше,
И крылья расправив, ты тоже нырнешь в закат...
И время исчезнет. И ты будешь вечно слушать
Как падает снег, как скрипит под ногами, как....
Змеиная королева
В гроте, полном темною водою
Выдолблена бурями пещера,
Есть там дверь в подземные покои
Недоступная безумной черни.
Редко кто, проделав путь далекий
Заглянуть спешит туда скорей,
Все проходят мимо невысоких
Выдолбленных волнами дверей.
В час, когда войдешь туда - поверишь,
Будто мир наш чуден и велик,
Там лежат повсюду ожерелья,
С потолка свисает хризолит...
На локте в кровати приподнявшись,
Как змея свернулась королева,
Ждет она того, кто к ней ворвавшись,
Проведет рукой по коже белой.
В темных залах слышны песни эльфов,
Звонкий смех играющих наяд...
Странником, на голос песен этих
К ней пропавший возвратился брат.
Рот в улыбке нежной приоткрылся,
Жемчугом сияет ряд зубов -
О, мой брат, ты мне все время снился,
Раздели со мною хлеб и кров!
Будет навсегда с тобою рядом
Ночь - блудница, севшая на плечи,
Под моим тяжелым, нежным взглядом
Ты забудешь своих прежних женщин.
Зная, что у нас в запасе вечность,
На холодном каменном полу,
Мы сплетались, жадные как дети,
Превращая наш огонь в золу...
Ты уйдешь, но долго будет эхо
Жить еще под сводами пещер -
И в ушах звучать счастливым смехом
Радость от слиянья душ и тел.
В паутине
Где черный ветер дует,
Тенью в оконном блике
Тихо сидит, колдует
Жирная паучиха.
Коконы наших душ
Дремлют во сне волшебном...
Медленно, как в бреду
Их засыпает снегом...
В коконе бьется кто-то,
Кто то тебе родной -
Смотрит она сквозь стекла,
В стеклах горит огонь...
Руки от крови липки,
Бел и безумен взгляд...
Медленно паучиха
В кровь ей вливает яд...
Иные
Тени как распахнутые крылья
В старом доме мчатся по стенам...
Мама, почему они - Другие,
Кто сказал что солнце вредно нам?
Почему нельзя расправить руки
И нырнуть в сверкающий поток...
Здесь мы задыхаемся от скуки,
Нам бы неба свежего глоток!
Мать сурово поправляет книгу,
В складках платья, черного как грех...
Мама - не читай нам больше библий,
Где всегда страдает человек.
Отчего нас добрый бог не слышит,
Отчего к нам папа не придет? -
За грехи нас покарал Всевышний! -
Отвечает мать который год.
Знают все - людей не существует,
В этом доме только мы одни.
Только утром кто-то здесь балует,
Слышен смех ребяческой возни...
Кто-то утром поснимал все шторы,
Светом наполняя нам лицо...
Мама, мама как красив тот город,
Что лежит в тумане за крыльцом!
Каждым утром закрывая окна,
Слышит плач беспомощных детей,
И глядят в лицо ей через стекла
Призраки далекие людей.
Ладья Осириса
Паруса подставляя ветрам,
Золотая галера плывет
Вслед за солнцем всегда по утрам,
Вечерами - скрывается в грот.
Там в пещерах как будто во сне
Сверху падает каменный дождь,
Там огонь превращается в снег,
А Харон с черным вороном схож.
Души в коконах шелковых спят,
Сталактитами время течет...
И когда к ним Спаситель придет,
То его не сумеют узнать.
С каждым кругом своим под землёю,
Проходя через пламя и лед,
Долгий путь завершая на волю,
В мир живых она солнце везет!
Но рука помнит тяжесть весла -
Беспредельное помнит предел!
Словно к небу прикован Атлас,
Я прикован цепями галер.
Будет солнце, с небес уходя,
Как армейский греметь барабан,
И поднимется вдруг океан
Поглощая галеру в себя.
Повторяя мотив этот древний
Будут чайки петь морю псалом...
На стеклянное небо галерник
Осторожно опустит весло.
Тень
Разрушая каждый божий храм,
Шла, меняя формы и обличья
Тень по создаваемым мирам.
Были тщетны все попытки света:
К хаос возвращались силуэты,
И она их настигала там.
Тень тебе ложилась в изголовье,
И ждала когда глаза закроешь
В час, когда ложился ты в кровать.
Тень ждала тебя, твоих мучений,
Проходя через любые стены,
Чтобы душу чистую забрать.
Снова наступив тебе на горло,
Тень ползет по темным коридорам,
Разрезая душу пополам.
Ночь ведет тебя кругами ада,
Там где смерть - как высшая награда,
Там где нет покоя и тепла,
Там где ночь простерлась над вселенной,
Там где каждый шаг пропитан тленом,
Тень тебя с рождения ждала.
Тень растет и поджимают сроки,
Стали явным тайные пороки,
Злобный Цербер открывает пасть...
Ты летишь испуганным ребенком
Прямо в ненасытную воронку,
Чтобы в дуло времени упасть.
Весёлый Роджер
Пусть ныне пушки сложены,
Всегда готов к врагам,
Опять Весёлый Роджер
Танцует по волнам...
Последние пираты -
Какой веселый сброд!
С бриллиантом в три карата
Тоска твоя пройдет.
А дома ждет невеста,
Печальна и умна...
Но из другого теста
Лепили боги нас!
Мы любим взору смерти
Бросать ответный взор,
Насаживать на вертел
Житейский всякий вздор.
Потом в морской таверне
Рассказывать вам как
Бренчат всегда отменно
Монеты в сундуках.
А после доброй кружки
Бургундского вина,
В конце любой пирушки -
Все женщины у нас!
Мы любим блеск ружья,
Мы любим плеск волны...
И шпаги рукоять
Опять сжимаем мы.
Эй, мальчик, не жалей
Не денег ни вина,
Пока Весёлый Роджер
Танцует по волнам!..
Евангелие от Сатаны
Блаженны идущие к тьме, ибо свет убивает,
Блаженны скупые - они сохранят свой огонь.
Блаженны слепые - для них вечно солнце сияет,
Блаженны немые - не будут болтать языком.
Блаженны колючие - кактус рукою не тронут,
Блаженны бездетные - мир не наполнится злом.
Блаженны глухие - чужая печаль нас хоронит,
Блаженны кто с краю садится за общим столом.
Блаженны кто в двери чужие не любят стучатся,
Кто каждое утро живет как последние дни...
Блаженны кто алчет испить до конца свою чашу,
Блаженны все те, кто не хочет себя сохранить...
Корабль-призрак
С личиком восторженным и юным
Смотришь ты виденье наяву:
По волнам при бледном свете лунном
Теннисные мячики плывут...
Как убийцу тянет к месту казни,
Ты сюда приходишь каждый день,
И глядишь с тревогой и боязнью
На корабль мерцающий в воде.
Набегают слезы на глаза,
Что уже не спали больше суток,
К серебристым лунным небесам
Ты с мольбой протягиваешь руки.
Кто хоть раз увидел тот корабль,
Тот теряет навсегда покой,
В мире ничему уже не рад он,
И с душой расстанется легко.
Он готов забыть о чем угодно,
Лишь бы увидать на краткий миг
Шлюпку, рядом спущенную в воду,
И как кукла с ветром говорит...
Кукла знает множество историй,
И она рассказывает их
В час, когда от скучных взрослых скроясь,
Ребятня в укрытии сидит.
И когда они грызут печенье,
В тихий час, свободный от забот -
Кукла обещает приключенья,
И зовет подняться их на борт.
В час, когда его пловцы встречали
На прозрачной утренней воде,
Знали они - значит быть печали,
Знали они - значит быть беде.
Только детям тот корабль старый
Не являет свой привычный вид,
В парусах, сверкающих пожаром,
Он жар птицей к берегу летит...
На глаза тебе попалась лодка,
Чтоб его поближе рассмотреть,
Отвязала от причала трос ты,
(Так с людьми всегда играет смерть.)
Был корабль бесконечно старым,
Словно обнажившийся скелет...
Помню я, как долго ты кричала,
И никто не отвечал в ответ!
Ночь пройдет, когда настанет утро -
Люди дочку кинуться искать,
И найдут... израненную куклу
(Ты себя пыталась защищать)
Принесут они её домой, и
Кто-то будет с куклою играть...
А потом - пойдет однажды к морю,
(Потому что смерть умеет ждать.)
Тщетно ночью поднимают шум все,
С фонарями вдоль воды снуют...
По волнам при бледном свете лунном
Мячики кровавые плывут...
Легенда о Летучем голландце
Старинная легенда существует:
Когда найду я новую любовь,
Господь корабль-призрак расколдует,
И наши кости в землю лягут вновь.
В порт входит капитан мой раз в столетье
Но каждый раз являются ему
Ни колдуны, ни девушки не эти,
Снять груз с души не в силах никому.
Не перед каждым он снимает шляпу,
Но вот он встретил девушку одну,
Взыграло сердце старого пирата,
И он судьбу поклялся обмануть.
Он каждый день как тень ходил за нею,
И опасался ей в глаза взглянуть,
Что стало с ним? - его язык немеет,
И словно сердце вновь вложили в грудь.
Рождаются возвышенные песни
И грезятся заманчивые сны...
Кто для любви и радости воскреснет -
Над тем судьбы законы не вольны!
Но вот он видит юношу чужого,
И кровью налились его глаза:
Оказывается с нею он помолвлен,
И он решил: их браку быть нельзя!
Когда на лодке двое тихо плыли,
Взыграл как дьявол бурей океан,
И в пене волн Голландца видно кили,
Стоит, держась за шляпу капитан.
И с той поры ту девушку видали
Средь проклятой команды корабля,
Когда из бездны волн он выплывает,
И ждет когда покажется земля.
"Я есмь истинная виноградная Лоза, а Отец Мой — Виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает..." (Ин. 15:1—2).
* * *
Кружился над землею зимний вечер,
Был небосвод безоблачен и чист,
И звезды как копеечные свечи
С темнеющих небес смотрели вниз.
А там внизу, в домах горели свечи,
За окнами тянулся крестный ход...
Никто не знал что Иоанн предтеча
Уже вернулся чтоб крестить народ.
И каждый миг до долгожданной встречи,
И в каждый день свободный от забот,
Они беспечно танцевали летом...
Но час настал, упал на землю плод.
И он напомнил им: я тот кто ждет,
А вы - вы засыхающие ветви!
Дорога
Скоро ли, папочка мы дойдем,
Скоро дружочек, скоро...
Может быть папочка мы умрем
И не увидим моря?
Хмурится, строгий молчит отец,
В гору везет тележку:
Не разговаривать нужно здесь,
Ну же, в пути не мешкай!
Мальчик покорно идет за ним,
И за спиной высокой
Чувствует он, что срослись они
Взглядом, кивком, походкой...
Чувствуя скорую смерть свою
Он наставляет сына:
Не доверяй ты ворон вранью,
Им нужно только сыра...
Мальчик, останешься ты один
Наедине с дорогой...
Справишься ль ты без меня, мой сын? -
Справлюсь, отец мой! - трогай!
Так и идут они - сын с отцом,
Путь их далек и труден,
Скоро отец станет мертвецом,
Сзади - чужие люди...
И задыхаясь в снегу тропы
Он говорил, послушай:
Просто обязано море быть,
Его увидит лучший!
Будь же мой сын как и я жесток
Рядом с людьми чужими,
Каждый желает твой узелок
Выхватить из корзины...
Каждый из них в глубине шакал,
Но... людям нужно верить,
Тем кто в дороге своей упал
Лучшие дай консервы!
Так наставляет отец его,
Сзади смеется вьюга...
Так и идут они средь снегов,
Держатся друг за друга.
Утром отец повалился в снег,
Он никогда не встанет.
Папочка - дальше дороги нет! -
Знаю сыночек, знаю...
Помнишь, мечтали мы о тепле,
Верили в солнце юга,
Что же останется нам теперь? -
Вьюга сыночек, вьюга...
Только мой сын, не сочти за труд,
Помни мое ты слово:
Море обязано быть, не трусь,
К подвигу будь готовым.
Может быть ты не дойдешь как я,
Может умрешь в дороге...
Только не слушай ты воронья,
Слушай лишь голос бога.
Снова неделями сын идет,
Сзади бушует вьюга...
Вдруг за горой ледяной встаёт
Жаркое солнце юга!
Папочка, папочка, ты был прав!
Как же красиво море! -
Высыпав в воду отцовский прах,
Радостно крикнет воин.
Сон у Висячей скалы
Встает рассвет над чертовой скалою,
Она ждала их сотни тысяч лет,
Вулкан дрожит от ярости и зноя,
Скрывая свой загадочный секрет.
А их душа - по прежнему живая
Как облако над нами проплывает...
Они уснули рядом на земле
Поблизости от спящего вулкана.
Горит огонь на чертовой скале -
Вулкан опять выбрасывает камни...
Им снится мир свободный и прекрасный,
И груди их вздымаются от страсти...
Они уснули, но вулкан не спит,
Он притаившись, ждал их тут веками,
Подземный гул в ушах твоих звенит,
Дрожит земля под нашими ногами...
Они пришли - и скоро вновь уйдут,
И как цветы на поле отцветут.
Миранда - имя нежное несет
Воспоминанья яблок кисло-сладких,
Миранда - это имя словно льет
В тебя душистый сок своей загадки.
Бежишь ли ты босой через ручей ли,
Прекрасна как Венера Ботичелли...
Горит вулкан, скала поет от страсти,
И солнце жарит так, что не могу...
И подобравши на коленях платье
Ты ангелом скрываешься вверху.
Прощальный бросив взгляд через плечо,
Ты не жалеешь больше ни о чем.
Ты сладким сном уснула по дороге,
И только тень проходит по лицу.
Плевать на мир, оставшийся внизу.
Блаженно спать вытягивая ноги...
Ты помнишь как мечтала ты о том
Чтоб сладко спать, но не последним сном!
Вокруг тебя - уснувшие тела,
Которым ничего давно не надо...
Проснись любовь, как долго ты спала,
И станет мир чудес тебе наградой!
Проснись любовь, тебе не дам я спать!
Как долго на руке твои часы стоят...
Встает рассвет над чертовой скалою
Она взирает сотни тысяч лет,
Вулкан дрожит от нетерпения и зноя,
Скрывая свой загадочный секрет.
Твоя душа - по прежнему живая,
На облаке с моею проплывает...
Каменный город
Каменный город хранит песни древних воинов,
Ходят в пурпурных хитонах там маги и львы...
Каменный Будда молчит и не каркнет ворон,
Только ты сам хозяин своей судьбы...
Будда молчит. Разъяряется древний город,
Снова глаза в глаза тебе смотрит страх.
Сброшены маски, доспехи отброшены в сторону,
Этою ночью все только в твоих руках!
Будда смеется и время остановилось,
Будда смеется, и снова - клинок к клинку...
Снова противник коварно заходит с тылу,
Только лицом к лицу ты встаешь к врагу...
Будда молчит. Древних воинов слышишь сон ты,
Крики, проклятья, молитвы к чужим богам...
Только лишь солнце садится за горизонтом,
В каменном городе призраки ходят ламм...
Будда смеется - и кровью окрасились крылья,
Будда смеется, но гнев не дает упасть!
В поте и муках рождается наша сила,
Будда молчит. И познание не украсть.
Данный сюжет, послуживший материалом для многих литературных, поэтических и живописных произведений, как он рисуется в его окончательном виде, следующий: иудей-ремесленник, мимо дома которого вели на распятие Иисуса Христа, несшего Свой Крест, отказал Иисусу и оттолкнул его, когда тот попросил позволения прислониться к стене его дома, чтобы отдохнуть, и за это был по своим же словам осуждён на скитание по земле до Второго пришествия.
Баллада об Агасфере
В черном небе молнии пылали,
Раскалялся добела Синай,
Колебалась почва под ногами,
Слышен грома был ворчливый лай...
На колени падали людишки
Перед грозным голосом с небес,
Рушились убогие домишки,
В темном небе показался крест...
Ты один остался неподвижным
И не преклонил своей главы.
Вспомнил ты про оправданье жизни,
И про то, что побеждают львы...
Разве он был львом? Он был младенцем,
Тихим, кротким, радостным щенком,
Но слова его цепляли сердце,
Ты поверил, что властитель он.
Но когда толпа в него плевала,
А он шел не поднимая взгляд,
И безропотно сносил удары,
Ты не мог от гнева устоять.
И когда убогий, нищий, слабый
Прислонился он чтоб отдохнуть,
Оттолкнул его ногой как пса ты
Что всегда бросается на грудь.
И с тоской, со скорбью, со страданием
Прожигали душу те глаза,
Он сказал - ты будешь вечным странником
Пока я не возвращусь назад.
Долгий путь тебе, дорога торная,
Черный лес и крики воронья...
В сердце мука от лица господнего,
Почему же просчитался я?
Разве этот был похож на воина
Снова говоришь ты сам с собой,
Воин бьется, в нем горит достоинство,
Этот шел с поникшей головой.
Он отвергнул царствие земное
Истины добра и красоты,
Крест взвалив на плечи добровольно
Под плевки и жадный смех толпы...
И с тех пор покой не нахожу я,
Не дают мне смерти небеса.
Лучше б вечно мучился в аду я,
Чем любимым закрывать глаза!
Опираясь на дорожный посох свой,
Я стучусь в закрытые дома...
Но никто не волен дать мне отдыха,
И никто не приютит меня.
За веками мчатся вновь века,
Снова я шагаю по дороге,
Говорят иди! - мне облака,
Говорит иди! - мне голос бога.
Верю что уже близко пришествие,
В град Господень я опять иду...
Мой господь и бог! Приди не мешкая,
Отдых дай заслуженный в аду.
Глас в пустыне
Словно как листья с деревьев сухих падают тощие дни,
Только секирою снов золотых Дерево не подломить.
Тянется время. течет Иордан, бурные воды тихи,
Только как прежде... идет Иоанн, провозглашая стихи!
Я не пророк, я только глас в пустыне вещающий о следующем дне.
В тот день, когда надежда вас покинет, для вас я снова буду путь во тьме.
За ночью день, и ночь за днем - известен тот закон,
Твой день давно уже прошел, великий Вавилон!
Невидимой приходит в мир и следует сестра,
И все кто позван был на пир - теснятся у костра.
Она мешает языки, стирает имена,
Слагает песни и стихи... кто ж? - Истина она.
Ангелы смолкли. И ветры легли у Иоанновых ног,
Вот - через день Иордан зашумит и содрогнется Восток.
Кто из пустыни услышит призыв, кто приготовит нам путь?
Тихо вокруг. Только речка бежит, и нагоняет тоску.
Короли
На куски разбит твой последний трон,
Так неумолим времени закон.
В сводах храма также курятся алтари...
На разбитых плитах
Дремлют короли.
Кто посеял меч свой, кто забыл свой щит.
Кто-то от врага все еще бежит.
Ходит рыцарь-время, слышны звоны лат...
В разноцветных стеклах
Души их не спят.
Ни к чему здесь ваши скорбные слова,
Ни к чему вам души мертвых вызывать.
На разбитых плитах вырастет трава...
Иногда бывает просто сладко спать.
Короли
Темнеет. Скоро принесут вино...
В руках альбом с засохшими цветами...
Король уже не юн. И так давно
Не верит сказкам о Прекрасной даме...
А утром снова ждут его дела:
Интриги, совещания и казни...
Король устал от собственного зла,
Но он король и он казнить обязан.
Опять перед глазами промелькнёт
Для пересмотра жизни довод веский:
То голова казнённая моргнёт,
То выступает кровь на занавесках...
И он глядит на собственный портрет
Как хищный зверь, следящий за добычей,
И забывает день, число и век
Любуясь своим профилем античным.
И если даже удаётся редко
Забыть всю эту жизнь как страшный сон,
Душа скучает по привычной клетке
Указов, соглашений и реформ...
Свечные тени пляшут по углам,
Огни мерцают яростно и жутко...
И целый мир считая за обман,
Король до смерти рад хорошей шутке.
Он помнит мир следящих друг за другом,
Измену друга, ложь своей жены...
И он не хочет вновь ступать по кругу.
Король уходит. Остаёмся мы....
Африка
Африканские женщины знойные
Грудь обвисшую держат вперед...
Чтоб служить услаждением воинов,
Любят силу они и копье...
Там где львы прохлаждаются в сумерках,
И хвостами о ребра вновь бьют,
В сердце африки, полном безумия
Над деревнями молний салют...
В тех деревнях, где прячутся идолы
Под навесом бамбуковых крыш,
Слово Господа люди не слышали,
И не знают Афин и Парижа...
Пляски возле костра продолжаются,
И шаманы колотят в бубны...
В сердце Африки - вечной скиталицы
Есть горячие губы войны...
Навсегда ли тебя покидаю я,
Необъезженный, торный мой край!
Сердце африки - сердце красавицы,
Кровь - рубиново-алый коралл...
Пляшут воины в огненных сумерках
И пронзают рисунки копьём...
От волненья дрожа в полнолуние
Вновь советуются с вождём.
Африканские женщины страстные
Не похожи на бледных поп-див.
Скрыта африка страшною маскою,
Я усну у неё на груди...
Ворон
Разбуженная утренней зарей,
Любовь опять из мрака выплывает,
Так старый ворон мрачный и седой
Редеющие перья отряхает.
За ним бы в путь! Куда ему лететь?
Есть как у всех и у него границы.
Пусть ворон не умеет сладко петь,
Он искренней любой поющей птицы.
Она поет о Боге нам живом,
О тех мерилах, что стирают время,
Но никогда вам не споет о том,
Как к осени теряют оперенье...
О том, как мчится птица на закат,
И ворон, воздух грудью набирая
Кричит своё нелегкое: кар, кар!
В последний путь надежду провожая.
Дети Дагона
Таинственная тень легла на риф,
Во сне опять увидел я Иннсмаут,
Где города подводные росли
Среди морских ракушек и кораллов....
И в зеркале лицо мое менялось,
Я чувствовал в лопатках плавники...
На дне морском дворцы твои стояли
О дивный мир, свободный от тоски!
Царица, ты звала меня назад,
Вокруг дневная ночь - конца не видно!
Закрой глаза, просто закрой глаза...
Сказал себе я и с утеса спрыгнул.
...Не разомкнуть объятья рук и губ,
И содрогаясь от животной страсти
Мы падаем, в ту черную дыру,
Где больше время не имеет власти...
Дышать сквозь жабры легче и приятней,
Твои прикосновенья так нежны...
Мы падаем, мы мчимся безвозвратно
В манящую пучину глубины.
Где скрыта ночь черней всех черных дыр,
Где все давно предрешено не нами.
Мы падаем в безумные миры
Соприкасаясь рыбьими хвостами...
Где боль ничто, где бесконечность миг,
Где сердце от восторга замирает -
Мы будем вечно пребывать одни
В мире чудес и славы.