Впрочем, это у всех нормальных людей кладбища. У нормальных людей есть обычай хоронить. У меня же – захоранивать. Внутри меня нет кладбища. И это вовсе не потому, что я просветлённая и люблю всё население Земли по-умолчанию.
Всё дело в том, что у меня не маленькое частное кладбище, а вполне себе приличных размеров ХОЯТ. Хранилище отработанного ядерного топлива, если кто не в курсе.
Понимаете…я очень щепетильна. Кладбища – они всегда в черте города, ну или совсем рядом. А меня смущает идея хранить в себе чьи-то трупы. Поэтому мой маленький ХОЯТик, как я его иногда ласково называю, находится за пределами меня. В достаточном отдалении от моих теперешних мыслей, привязанностей, актуальной любви или ненависти. Исключительно в целях безопасности, ну вы понимаете.
Ещё кладбища для меня неприемлемы тем, что на них принято приходить. Приносить свежие цветы и лить слёзы по ушедшим возлюбленным или танцевать ламбаду на могилах своих врагов. А кто добровольно полезет в ХОЯТ? Ну я вот не полезу, честно. Я предпочитаю свою боль, обиду и ненависть запаковывать в аккуратные капсулы с силуэтом девочки в платьице и с милыми хвостиками и отправлять куда подальше да поглубже. Мотивирует не лезть больше в это болото изотопов былого счастья ни голыми руками, ни даже полностью упакованным в Тайвэк. Ибо нормы радиационной безопасности я чту и даже соблюдаю.
И есть ещё один момент, почему ХОЯТ лучше кладбища. Он самый главный, на самом деле.
Понимаете… городские легенды нас настойчиво предупреждают о том, что с кладбищ к нам может кто-нибудь прийти. В лучшем случае полупрозрачные призраки, в худшем – вполне осязаемые зомби. Вас когда-нибудь прельщала мысль о том, что к вам на огонёк может заглянуть полуразложившийся мертвец? Который при жизни вам был очень дорог, но сейчас вы забыли половину из вашего общего прошлого, и вообще, научились жить без него. Вот и у меня эта идея никогда не вызывала энтузиазма.
Так вот, знаете, что самое прекрасное в хранилищах отработанного ядерного топлива?
Из ХОЯТа нет возврата.
Оттуда уже никто не придёт, даже если будет пытаться.
Можно больше не бояться. Можно больше не вспоминать. Можно просто жить дальше.