Эта злополучная драка под самый корень подорвала финансовое благополучие Мирзоева. Мало того, что в стране чёрти знает что твориться - взаимозачёты да бартер, осметили планируемую прибыль ремонтом подъезда: матрацы, сантехника, двери. «Словно только мы одни животами порушили стены и кров, - огорчился Мирзоев. - Всё за мой счёт! И не откажешься от этой напасти, иначе потеряешь заказы… Подрядчиков на улице - только свистни. Вон они в очереди за хлебом к управляющему стоят - один другого краше».
Срок вахты заканчивался, и вопросы о выдаче честно загорбаченных денег сыпались от рабочих на хозяина со всех сторон, как шрапнель на супостата. Звенящей монеты не было, а подведомственным товаром из магазина зарплату себе никто не желал. Как быть?..
- Давай-ка, КамАЗ-барыга, со мною домой, на юга за арбузами. Самый сезон!.. Вон они, где все наличные деньги зарыты!
Таким озадаченным и промасленным Ваську ещё никогда и никто не видел. Барыга он был только по жизни, а на работе - водитель. И дело знал. Правда, уже под машину он забирался с большим трудом, но выбирался из-под неё гораздо быстрее - потел на совесть, обжимая ключами болты и гайки. И машина его любила, как возницу лошадь и не капризничала в дороге, словно осёл.
- Ты это чего тут раздухарился? - поинтересовался Костян.
- Исхудал я с вами…
- Домой, стало быть?..
- Домой, - тяжко выдохнул Васька. - Стал я намедни брюки себе на живот натягивать - спадают брюки… Последний раз такое было на моей памяти в армии, ещё при совках…
- Очистился ты от скверны… Целыми унитазами худел…
- Мели Емеля - твоя неделя! Только вот я через недельку-другую вернусь с деньгами обратно и продолжу твоё воспитание…
- Письмо передашь?
- Кому это?
- Маме…
- Да-а… Тут написано…
- Фиксы мои и деньги…
- Откуда они, Костян?
- Копейки… Скажи - заработал. Вас-то педагогов много, а мать одна!
- Ты не серчай…
- Привези мне трусы и варенье… И не маши ты башкою, сломаешь шею, не настолько ещё ты исхудал, чтобы морщиниться... Две трёхлитровые банки варенья и двое трусов…
- Я лучше тебе арбуз привезу…
- Под зарплату в тетрадке?.. Не надо!
- Хорошо!.. От души - два арбуза и дыню…
- Нет!.. Трусы и варенье.
- Баран он и в Африке баран…
На том и сошлись.
«Здравствуй, мой сына!
Приходил от тебя человек и оставил в двери записку, что ты жив и здоров, что письмо у него от тебя лежит. И страшно мне стало. Я к нему домой по адресу, указанному в этой записке, стремглав, не жалея ног… А он уехал. «За арбузами в Соль-Илецк», - вот и передала мне его супруга конверт, а сказать ничего не может. А что говорить?.. Я как только увидела это!.. Сынуля ты мой, ненаглядный мой Костик, пожалей ты меня одинокую, возвращайся живой, и не надо мне денег, добытых такой ценой.
А Серёгу ты Дрына не бойся. Убили Серёгу Дрына… Размазали его окаянного автоматными очередями по асфальту. Ни его мотоцикл, ни его телохранители не спасли Серёгу Дрына. Нет у тебя больше никаких долгов перед ним. Другие люди забрали рынок. И с мэром они на короткой ноге, и милиция им послушна, и ни к лицу им с тобой воевать. Возвращайся, сынуля - не тронут. Привози свою девушку, я буду рада. Только кажется мне почему-то, а я это чую, что ты свои зубы, сынок, на этот раз из-за неё потерял. Кушай варенье и слушайся маму. Целую…».
Бюджет был пуст, и городская администрация выставила на аукцион универсам в самом лакомном месте - в центре. Стартовая цена была невысокой и доступной для каждого уважающего себя бизнесмена - пять миллионов рублей. Многие городские предприниматели уже хотели поторговаться, но… За два дня до торгов вдруг узнали, что магазин уже продан за три миллиона рублей иногороднему воротиле. Ходили, ругались, качали права да тщетно. «Это Чикаго! - взорвался Серёга. - Эта продажная тварь! - и он осволочил мэра на заседание городского совета народных избранников перед всеми «мыслителями». - Я же всю жизнь тебя выручал!». Но у иногородних покупателей было иное мнение и вот результат.
Его хоронили под звуки фанфар и тромбонов. Торжественно гудели все встречные и попутные автомобили, провожая в последний путь достойнейшего из достойных. Даже городская администрация и знать вместе с мэром вышла до гроба, скорбя, дабы попрощаться с героем.
Весь сезонный товар был успешно распродан. Мирзоев и Васька-КамАЗ кое-как насобирали какие-то копейки на зарплату рабочим и вернулись в Тобольск. Два дня и две ночи они отглаживали утюгами денежные купюры, подклеивая их термоплёнкой, тасовали по пачкам, имитируя банковскую упаковку, создавая таким вот образом товарный вид своей деятельности.
- Тетрадка тетрадкой, да вот только не все у меня на этом свете горькие пьяницы. Надо же мне им тоже чего-то отдать живыми деньгами и быть поумнее. Потеряю я этих рабочих, КамАЗ, другие не лучше. Это уже проверено, это факт… Но плохую ты шутку придумал...
- О чём это ты, Анатолий Геннадьевич?..
- Я про Наташку…
- Кто же мог знать?.. - извинился он. - А ты ей много баксов пожаловал?..
- Сто пятьдесят.
- И всё до единого цента она отдала мальчишке…
- Костяну?..
- Костяну.
- Откуда ты знаешь?
- Уехали мы с тобой давеча из города за арбузами, а вечером его матушка, лица на ней не было, - рассказывала жена, пришла ко мне на дом и в обморок. Упала прямо на пол в прихожей... Не дышит. Еле-еле они её с моим сыном подняли на ноги, посадили на стул, заглянули в конверт, а там... Твои деньги - сто пятьдесят!..
- Это она от счастья, - рассмеялся Мирзоев.
- И его зубы лежат, как на блюдечке...
- Ай-яй-яй... Теперь уже весь город об этом талдычит…
- А в письме он варенья у мамы просит и пару трусов.
- Мальчишка… Отдам я ему все его копейки, кроме отоварки - не утаю… На зубы хватит, он у Дрына того никогда не имел, спасибо скажет...