8. Украинский бартер (Рассказ)

8. Украинский бартер

Газета в руках верещала и рвалась. Управляющий директор нефтехимического комбината бросил её в сердцах на стол и принялся судорожно шарить пальцами в кармане рубашки в поисках нитроглицерина, но цилиндрическая коробочка, в которой хранилось лекарство, была сегодня скользкой как карась в рукомойнике. Не поддаваясь открытию, она выпрыгнула из потных ладоней у директора и, с грохотом прокатившись по всему столу, упала на пол, недосягаемая для руководства. Управляющий в гневе нажал на звонок и, едва только секретарша переступила порог кабинета, закричал на неё в истерике:
- Вы когда тут последний раз полы мыли, Светлана Сергеевна!
- Я не мою полы, Митрофан Алексеевич… Для этого есть уборщица…
- Уволю я тебя, Светка, не хами, пиши заявление!.. Что по собственному желанию… По добру, по здорову!.. И прочь отсюда: и ты, и уборщица… Немедленно ко мне начальника отдела кадров!
- Да чего вы сегодня взбеленились-то так, Митрофан Алексеевич!.. Хороший мой, добрый… Всё образумиться… Да, отпустите же, наконец, звонок... Милый…
- Плохо мне, Светка, - руки у управляющего тряслись, отбивая по столу бешенную барабанную дробь. - Закатилась коробочка…
И он показал глазами на книжный шкаф.
- А мы её сейчас отыщем… Может быть скорую помощь вызвать?
- Может быть, хватит надо мною сегодня издеваться!..  - взорвался директор. - Где Мирзоев?..
Наскоро он вдавил в себя ладонью маленькую таблеточку, услужливо поданную ему женщиной и, клацая зубами о стакан, осторожно запил её горячим чаем. Услужливая секретарша ласково вытерла ему подбородок и лысину мягкой гигиенической салфеткой.
- Чтобы вы без меня делали, Митрофан Алексеевич…
- Платье на себе оправь, бесстыдница, ползаешь тут, понимаете ли, самым непристойным манером. Коммунальщики на меня в мэрию телегу накатали… Ты вот только почитай чего они от меня хотят, гады!..
Он ударил ладонью по газете, скомкал её и выбросил в урну.
- Да разве я когда им отказывал?.. В деньгах, в материалах!.. Связями!.. Весь город смеётся! А, Светка?..
- Это они в сердцах, Митрофан Алексеевич…
- Пожалеют ещё и раскаются…
- Приползут на коленях!
Лекарство подействовало. Бесноватый директор расслабился и отошёл от гнева.
- Поеду-ка я сам, оценю всё на месте… А вы, Светлана Сергеевна, займитесь уборкой, полейте цветы и натрите паркет… И чтобы блестел…
Едва он только исчез за поворотом, озадаченная секретарша достала из мусорной корзины помятую газету и прочитала следующее.

НЕЛЁГКАЯ НОЧЬ

«Праздники никогда не обходятся без травматизма. Нынешней ночью сотрудники скорой помощи так и не сомкнули глаз. В приёмный покой городской травматологии поступило четырнадцать покалеченных строителей с побоями различной степени тяжести. Тринадцать из них оказались иногородними, проживающими в общежитии номер семь по улице Менделеева 128, арендуемом у города дирекцией нефтехимического комбината. После неконтролируемой пьянки, посвящённой Дню физкультурника, все рабочие передрались. Ими было сорвано с петель двадцать восемь  дверей и разбито двенадцать окон. Во время погрома четыре первых этажа здания затопило горячей водой, замкнула проводка. Потолки почернели, отсыревшая штукатурка рухнула на пол, повсюду мусор и грязь. Ведутся аварийные сантехнические и электромонтажные работы, Но это ещё не полный список убытков нанесённых жильцами хозяйству общежития во время беспробудного пьянства. Безнадёжно испорченны мочой двенадцать матрацев и подушек. В люксе поломана новая дорогая кровать и тумбочка. Глава города создал специальную комиссию для расследования причин и последствий аварии. Дирекции нефтекомбината придётся возместить коммунальной службе полный моральный и материальный ущерб. Иск не мал. Работники милиции проводят дознание и выявляют зачинщиков драки. Марат Усаров - специальный корреспондент с места событий». Ниже была приведена фотография хирурга, зашивающего мошонку больного.

Вот и зафурычила канализация. Ткнули украинские сантехники тросиками в самую глубь клоаки, поелозили ими вперёд и назад, по часовой стрелке и против - пробили коварные трубы, и зажурчала водица, и ухнула, унося нечистоты вчерашнего праздника далеко под город - в прорву, где им и место. Кто-то из самых ушлых жильцов поднялся на крышу и извлёк кочерёжкой из вентиляционного канала старый силикатный кирпич, потянула труба дурные запахи прочь из дома, ударил весёлый дождик, и через час уже в подъезде запахло летом. Даже мухи, познавшие вчера полную демократию, сегодня жужжали жалостно и тонко, попавшись в окрепшие сети административной паутины.
- Наш дом Россия! Наш дом Россия! Жу-жу-жу, жу-жу-жу...
Медленно за витком виток опутывал их жестокий паук, высасывая по капле последнюю кровь.
- Йедэ консул!
Международный скандал грозил директору большими убытками. Снимутся сейчас украинцы, развернуться и уедут восвояси, и взятки с них гладки, цистерны с бутадиеном уже пересекли границу, вот и верещат повсюду их свидетели: «Освободите Олеся, освободите Миколу, во всём виноваты одни татары…».  Местная диаспора второго гонца при галстуке засылает в милицию, дабы не дали там ход дубинкам или иному какому давлению на парней. Ни одной бумаги без консула не замарают. Это международное право!
Митрофан Алексеевич пыхтел. Он глотал за таблеткой таблетку, сморкался в платочек и размазывал по лицу солёные липкие капли пота. Другой такой дешёвой рабочей силы у него не было и не будет. Русские поумнели. За молочные талоны да за товар под расписку в три раза накрученный в ведомственных магазинах сегодня никто работать не рвался. Местные умельцы умчались выше - на севера: в Салехард, в Нижневартовск, в Сургут, там ещё платили живые копейки. А между тем: постарели вчерашние новостройки; потрескались дымовые трубы; кирпич, заготовленный впрок, без дела рассыпался в прах. «О, чудо климат!» - утром туман, днём - туман, вечером тоже туман. Вокруг болота, старая краска на шариках и там, и тут пожухла, отшелушилась. Огромные ёмкости с бутадиеном ржавели не по дням, а по часам, и его едкий, противный запах, нет-нет, и прорывался в окно кабинета - в заводоуправление, когда ветер крепчал и мчался к городу. Разорвётся один такой шарик по швам по воли солнца и покатиться, сморкаясь огненными слезами, по всей тайге до самой Тюмени, оставляя после себя повсюду дымы и пепел. Только за один последний год сгорело восемь контрактников на тушении такого пожара. А те, кто работали в зоне аварии?.. Они пропали без вести. Собирали этих людей потом по косточкам вместе с сажей, а косточек этих - раз-два и обчёлся. Лепили куклу для гроба из грязи, и кидались близкие, рыдая, целовать эту куклу. Денег на зарплату нет и поныне, одна только надежда на бартер - на камикадзе из Украины. За газ копошились люди, за харчи на чужбине, за копеечный средний заработок на родине у себя в Донецке, откуда нужда их выдавила в чёрное царство Тюмении. Дешёвая рабочая сила - двигатель любого прогресса.
- Знали они об этом пожаре?
- Да, знали…
- Но продались за копейки?..
- За лишний стакан молока для ребёнка.

Синь от наручников ещё лежала кольцами на запястьях, когда Олесь и Микола вторично встретились с могучей горой - с Мирзоевым с глазу на глаз на его территории - дома.
- Поукоротили ручонки?.. - настороженно поинтересовался хозяин.
- Крепка российская власть.
- За что же вас взяли?..
- А то ты не знаешь?..
- А  по какому такому делу ко мне?
- Наташку помнишь?
У Мирзоева пересохло во рту, когда он услышал от Олеся требование вернуть ему все заработанные ею деньги до цента - за две недели любви, подаренной его хлопцу «по договору».
- Костяну што ли?
- Костяну.
- А был ли такой договор?
- Конечно…
Наташку Мирзоев больше не видел и знать не хотел. С наличностью было туго.
- Как на крытке? - поинтересовался он у парня. - Не холодно ли ночью?..
- Отпустили на волю… - ответил Олесь. - До суда.
- Зарабатывать деньги на адвоката?
- Долги собирать…
- А вот если я сейчас встану и выкину тебя за шкирку в окошко вон вместе с корешом?.. Ты уже боролся со мною…
- Тогда Митрофанова жинка получит обратно свои духи от Наташки-сникерс... После смягчающих это дело обстоятельств. И побачим кого инфаркт быстрее добье - тебя чи его… По десять баксов за ночь!
- По восемь баксов… - поправил Мирзоев.
- Одиннадцать баксов… И ещё по баксу за крышу…
- Хорошо... Тогда по десять…
Он достал из-под подушки долговую тетрадочку и напротив Костиной фамилии вывел каллиграфическим почерком: «150 у.е. по курсу за услуги Наташки С.. Выдано Олесю Мешкову».
- Распишись, - протянул он ему авторучку, и, вынув из бумажника большую пачку зелёных денег, аккуратно отслюнявил от неё три  верхних полусотенных купюры с ясным ликом американского президента.
- Сдачи не надо... Теперь мы в расчёте?
- В расчёте…
- Украинский бартер, - сердито ворчал хозяин, провожая недобрым взглядом угрюмых гостей. - Тают наличные деньги, как снег в апреле - утекают меж пальцев…