Закадычные враги (Рассказ)

Она до сих пор помнит тот день. Небо, словно обозлившись, заливало землю потоками дождя. Ветер, поддакивая непогоде, скулил в щелях оконных рам. Распахнувшаяся входная дверь предъявила им с матерью замёрзшего, вымокшего до нитки отца, который с порога провозгласил:
- Мы переезжаем! – Он был до невозможного счастлив, и мелкая дрожь, которую выбивали его зубы, не была препятствию его счастья. Они ведь так долго ждали свою квартиру, и вот – мечта сбылась!
Высотный дом с кремовыми, уютными стенами, приветливо подмигивал солнечными бликами в широких оконных стёклах. С той поры, это – их дом. Её дом. Её квартира. Её комната, с такими высоким потолком, что надо запрокинуть голову, чтобы его увидеть. Из огромного окна виднеется здание на противоположной стороне улицы. Несомненно, здорово, когда из окна своей комнаты можно увидеть море, или горы, или густой лес. Но нигде не было такого лазурного, глубокого неба, как над плоской крышей соседнего дома. И эта ослепительная белизна, и эта маслянистая синева, насквозь пронизанная лучами южного города, давали восхитительное чувство свободы. Свободы неописуемой, которую невозможно выразить, но которая ощутимым холодком скользит вдоль нервного столба.
- Ну, что, нравится тебе твоя комната, Лидочек-звоночек? – спрашивала её мама, млея от ощущения, которое даёт только что приобретённое собственное жильё.
- Нравится! Нравится! – кричала девочка, прыгая по квартире, и хохоча звонко, словно колокольчик.
Никогда не унывающая девочка улыбалась по поводу и без него, улыбалась только для того, чтобы улыбнуться, - чем и покоряла сердца окружающих.
- Ой, какая милая крошка! – ахнула одна женщина из числа гостей, которые пришли к ним на новоселье. Лида не знала большинства приглашённых, но это не мешало ей приветствовать всех и каждого весёлым смехом, и мелькать тут и там, шелестя пышным платьицем и бантом в кудрявых волосах.
- Как тебя зовут, малышка? – спросила женщина, наклоняясь к улыбающейся девочке. Та сперва внимательно осмотрела спутников женщины. Это, кажется, была семья из троих человек: высокий мужчина с огромными часами на руках, нескладный вихрастый мальчишка и пахнущая духами женщина.
- Ли-ди-я, - продекламировала девочка. – Но мама зовёт меня Лидочек.
Женщина и её муж рассмеялись, как им и было положено. В присутствии Лиды все всегда смеялись, а потом целовали её, брали на руки или трепали по голове.
Женщина и её муж смеялись. А мальчишка, вместо того, чтобы поздороваться, внезапно скорчил ей рожицу и показал язык.
- Саша! Саша, так нельзя, - отругала женщина сына.
Они были их соседями, и жили в доме напротив. В том самом доме, который так ярко контрастировал в сочетании с небесной синевой.
Лида быстро подружилась со всеми ребятами из окружающих домов. И всё было бы хорошо, если бы не тот самый нескладный, похожий на волчонка, мальчишка.
- Глядите! – завопил он, увидев её во дворе, и вскочил на скамейку. – Лидка-улитка!
И, дразнясь, запустил в неё огрызок яблока.
Хорошо, что ребята учились в разных школах. Каждое утро Лида отправлялась за тридевять земель, в гимназию, а возвращалась вечером, когда на скамейках у дома уже восседали выходцы из местной школы.
- Ну-ка, рассказывай, много пятёрок получила, заучка?
Каждый раз, слыша эту презрительную фразу, Лида боролась с желанием поколотить несносного хулигана. Однако до драки дело не доходило – во всех дворовых драках он выходил победителем. Потому что дрался до последнего, упрямо колотя противника, каким бы сильным тот не был. И взгляд у него – прямой, холодный, неприятный. Наверно, поэтому он не дружит ни с кем, кроме как с группой таких же сорванцов, как он сам. И учится плохо. А вот она, Лида – умница, не только отличница, но ещё и на соревнованиях по гимнастике заняла первое место. И учителя её всем в пример ставят. И ко всем она относится доброжелательно, всегда улыбается, - поэтому у неё подруг и друзей хоть отбавляй. И все её любят. Все, кроме этого.
- Сашка, противный! Уйди! Хам! Дурак! – девочка еле сдерживала слёзы, когда он дёргал её за тугие косы, или ставил подножку, или зимой забрасывал снежками.
А за снежками следовала оттепель. Лето. Жёлтые листья. И снова снег. И чаще всего думается о том, что скоро выпускной. И будет другая жизнь. И что-то изменится.
Но вражда остаётся враждой, пусть и пройдут годы. И в перестрелках оружием служили уже не снежки.
- Лид, а Лид, - вкрадчиво интересовался Саша, завидев девушку, сидящую с подругами на лавочке. – Вот всё хотел поинтересоваться…У тебя ведь грудь есть?
- Ну, и что? – невпопад отвечала Лида, мечтая поскорее избавиться от нахала.
- Так чего же ты её не носишь? – ехидно спрашивал парень.
Подростки хохотали над остроумной шуткой, а краснеющая, худенькая девушка, в долгу не оставалась.
- Саш, а Саш, вот всё хочу у тебя поинтересоваться. Трудно тебе, наверное, приходится? Без мозгов-то?
И все смеялись уже над Лидиной шуткой. Впрочем, им было всё равно, над чем или над кем смеяться, а для Лиды и её врага обмен колкостями был вовсе не дружелюбным. Он всё так же её не любил; она по-прежнему его ненавидела. Стоило появиться этой кудрявой, темноволосой девушке с заразительным смехом и озорным блеском в ярких глазах, как на лице парня тут же проступала наглая гримаса. Как только в поле зрения попадал этот высокий, худощавый парень с непослушными вихрами волос и презрительной усмешкой, девушка уходила или демонстративно отворачивалась в другую сторону.
Когда он стал появляться во дворе с гитарой, она не преминула съязвить:
- Что за блажь? У тебя только на нервах получается хорошо играть.
- Зато у неё звучание приятнее, чем у тебя, визгливая мегера, - не остался в долгу парень.
Сидя за своим рабочим столом, Лида щурилась, разглядывая такой знакомый, незамысловатый пейзаж. Белая стена из тяжёлого камня. Лазурное небо из невесомого воздуха. Бриллиантовые блики уходящего солнца.
Солнце садилось, и вслед за ним неслась гитарная мелодия. Лида фыркала, мол, эта самодеятельность под её окнами мешает ей заниматься. Пока однажды не поймала себя на мысли, что заслушалась нежным звучанием инструмента. Опомнившись, покраснела, разозлилась, и, схватив с подоконника лейку, опрокинула на улицу поток воды. Гитара тут же смолкла, и призрачные сумерки рассеял весёлый хохот:
- Это мне благодарность за серенаду?
- Чего ты? – мать вошла в комнату, когда Лида в гневе захлопнула окно. – Хорошо ведь играет.
Но девушка лишь насупилась в ответ.
- Ничего, всё ещё изменится, - усмехнулась мать.
Неизвестно, что она имела в виду, но что-то и вправду изменилось. Отшумел выпускной, и теперь каждое утро, деловито стуча каблучками, Лида направлялась в институт. Да и Саша редко появлялся во дворе, предпочитая засиживаться с друзьями на соседней крыше. На вершине белой башни. Посреди голубого неба.
- Тоже мне, Карлсоны, - смеялась Лида, заслышав по вечерам гитарные аккорды.
- Сегодня видела Сашу с очередной девушкой, - время от времени говорила мать. – И сколько их у него, этих красавиц?
- И что они все в нём находят, - саркастично замечала Лида, злясь на то, что где-то глубоко внутри её неприятно кололо какое-то странное чувство.
Небо слилось с белым домом, приобретя гладкий серебристый оттенок, словно меховая ткань. Словно свалявшийся старый ворс, облака медленно перекатывались из стороны в сторону, изредка роняя бисерные капли дождя. Залюбовавшись небом, Лида едва не столкнулась у дверей соседнего подъезда с высоким молодым человеком. Тот тоже был в мрачном настроении: утро, пасмур, дождь. Тут даже извинения не помогут, да Лида и не успела ничего сказать, замерев. Почему она раньше не видела этого симпатичного парня? Однако тот, увидев её, внезапно усмехнулся:
- Смотри, куда идёшь, Лидка-улитка, - и, поправив на плече ремешок сумки, ушёл прочь.
За весь день Лида ни разу не улыбнулась. Пасмур, дождь. Хотя кому интересен дождь?
Вечером, не сдержавшись, выдала себя матери:
- Давно Сашку не видела. Сегодня утром с ним столкнулась. Даже не узнала.
- Да, возмужал, стал настоящим красавцем, - согласилась мать.
Теперь понятно, откуда у него столько девушек. Любая будет без ума от его точёных скул и светлых глаз. И его усмешка тоже стала другой. Но это всё внешность, - одёрнула себя Лида, - внутренне он такой же гадкий.
Ведь в Лидиной жизни был другой. Спокойный, скромный, и добрый. Внимательный парень, заботливый. Он часто подвозил её домой, благо имел свою машину. Отец Лиды добродушно интересовался, когда же Лида представит им своего поклонника. Дочь внимательно смотрела на успешного и состоятельного главу семьи, который когда-то, в другой жизни, пробежал через весь город, от счастья не замечая пронзительного ветра и ледяного дождя. Что-то изменилось, а, может, просто прошло время. И Лида не могла себя заставить улыбнуться в ответ на его шутку.
Она знала, что одна из её подруг, недалёкая, но красивая, активно интересовалась гитаристом местной группы. Уж больно парень был хорош собой.
- Мам, а я красивая? – спрашивала Лида, наблюдая, как мать элегантно приподымает бровь. Этот вопрос был для неё нонсенсом. у неё свой роскошный дом, престижная работа, и, конечно, красивая дочь. но это не было для неё счастьем. Счастье – это миг, а все вышеперечисленные блага – само собой разумеющийся факт.
Но Лида теперь не верила простым вещам, сомневаясь во всём. И смех её звучал не как весёлый перезвон, а как защитная баррикада. За смехом можно скрыть всё.
Можно весело смеяться с подругами, когда те активно обсуждают новую пассию гитариста. Главное в жизни для девушки – это красота, смеялись они. Иначе что ещё помогло их знакомой привлечь внимание местной звезды? Иначе зачем он каждый вечер провожает её домой?
Была бы его воля, он бы никогда не связался с этой пустышкой, - думал Саша, возвращаясь вечером домой. Но ведь девушка так преданно присутствует на всех их репетициях, не бросать же её ночью одну на улице.
Насвистывая, Саша шёл к своему подъезду, как вдруг увидел чей-то силуэт у одного из фонарей. Остановившись на мгновение, он повёл плечами, и хотел идти дальше, как силуэт внезапно сделал шаг ему навстречу, превратившись из колеблющейся тени в девушку.
- Ты? – удивился Саша. – Что ты тут забыла?
- Что, встречаешься с ней? – без предисловий спросила Лида. – С этой гусыней? Она ведь чёрное от белого не отличит. С ней даже говорить не о чем. А ты её вот так…домой провожаешь?
Парень нахмурился.
- Я ведь не спрашиваю, кто тебя подвозит каждый вечер.
- Ты, что, следишь за мной?
- А ты что, меня ревнуешь?
Они стояли в свете фонаря, меряя друг друга яростными взглядами.
- Я тебя не ревную.
Голос девушки при этом подозрительно дрогнул, а глаза сверкнули. Она должна была рассмеяться, но почему-то едва не плакала. Он должен был равнодушно уйти, но почему-то испугался.
- Лид…Лид, ты что? Не плачь, перестань. Лид, я же пошутил…
Посмотрев в его светлые глаза, она всхлипнула, и уткнулась в его куртку, прошептав:
- Как же я тебя ненавижу…