Здесь уже лето: жара и обилие мух.
Жизнь точно сон: разноцветная вязкая муть.
Бесперебойно: балы и надменные лица
Новых дворян, обессмысленный взгляд короля.
Злые улыбки, а в спину — кинжалы и яд.
Если бы только эстет мой позволил напиться!
Мой генерал! Я скучаю... А впрочем — довольно.
Мне же совсем не к лицу выражения чувств:
Я — не поэт и, похоже, уж не научусь.
Это немного обидно и капельку больно,
Но я умею справляться с тоскою утрат —
С вами прощание было сложней во сто крат.
Всё же в груди до сих пор что-то ноет и воет.
Мой генерал! Здесь погода ужасная, право.
Я ненавижу и город, и этих людей...
Утром мечтаю о том, чтобы кончился день,
Ночью... А ночью, как прежде, мечтаю о славе:
Громких сраженьях, победах, всеобщей любви —
Этот процесс не замедлить, не остановить.
И наплевать. Наплевать, что он вам не по нраву.
Мой генерал! Возвращайтесь! А впрочем — не стоит:
Вы на войне — словно дома, а дома — тоска.
(Я не прозаик — прискорбный выходит рассказ.)
Всё-таки здорово, что вы — не Гектор под Троей.
Может, напротив... Хоть стало б, за что отомстить!
Я ненавидеть умею — не то, что любить.
Кажется, наша судьба — посягать на святое.
Мой генерал! Мир расколот на две половины:
Имя одной — Авалон, а другой — Камелот.
Впрочем, не дай Бог когда вас назвать Ланселот.
Вам не в изгнанье пристало, а на гильотине
Кончить свой путь. Ох, отменнейший бред я несу!
В три часа ночи пора бы уже и заснуть.
Я же — пишу и пишу, как отпетый бездельник.
Мой генерал! Я люблю вас. А впрочем — вы знали.
Это — из тех тайн, которые ведомы всем.
Всем? Или вам? Без морали выходит эссе.
К слову: ну да, это было письмо — изначально.
Я не виновата (а может быть, не виноват?)
В том, что вы жили четыре столетья назад.
В общем, всё это прискорбно и как-то... печально.
16.04.12