Иней на стеклах все равно что иранская бирюза
Я стою и слушаю, как прекрасно
Звучат в неотопленном храме старушечьи голоса.
Трудно сыскать нерадивее прихожанки –
Помыслы бестолковы, дела фантомны
Вера моя, как у истовой горожанки
Не простирается, в сущности, дальше стены с иконой.
Но как бы наши мозги не разъедало смогом
Эзотерической дряни, метафизических выкрутас,
Мы приходим в церковь в надежде увидеть Бога,
А встречаем священника и думаем: «Вот те раз!»
За стенами январская стужа дрожит от злости,
Вьюга, скрипя зубами, метет волосьями по крыльцу.
Дяьк Элизбар возглашает: «Премудрость прости»
Он цыган, серебристое облаченье ему к лицу.