Вот у нас баб дур как? Вроде всё по жизни хорошо, но если любви нет – так всё – капец, ложись, помирай.
А ведьма, думаете, не баба? Такая же дура, как и все прочие. Плюс ко всему – умная дура. То есть спокойно за себя постоять может и без мужеской поддержки. А вот все - равно – любви нет – ложись, помирай. Та же баба дура.
Вот живу и живу. Вроде нормально. Всё присматриваюсь к мужикам. Ну, нет того. Того самого. Всё пресные какие-то попадаются. Всё щепота одна ко мне жмётся. Ну, из тех, кому рядом бой-баба необходима. Чтоб пальцем ткнула, куда идти, чтоб список написала, чего в зубах принести, чтоб отмыла, отстирала, прежде чем в свою чистую постель допустить.
Не, я конечно понимаю, почему этим мужикам ведьмы нравятся. Секрета никакого – мамка им нужна пожизненная. А ведьма – она кто? Правильно – ведающая мать. Вот и сиди, кукуй, со своим вселенским материнством! Поучай, оберегай этих деток немалых, но ущербных.
Ариша вновь ударилась в размышления. Полная Луна таращила в окно свой циклопический глаз и заставляла сердце заходиться в океанских приливах тоски по чему-то недостижимому.
Да какая Ариша ведьма? Так, пустяшная. Почти невзаправдашняя. Прабабка по материнской линии – вот та – да! Прасковья Тихоновна. Царствие небесное, не к ночи будь помянута. А Ариша что - бородавки сводит, да грыжу загрызает. Ну, «рожу» - заговорить может, да на «ячмень» в глазу плюнуть. А, и от склочной соседки по квартире заслон ставит. Всегда удачный. Всё. На шабашах не тусит. На форумы ведьминские не захаживает. А всё одно – ведьмой слывёт.
Мужики к ней льнут, и впрямь, ну такие щепотные. Все как один неудачники. То алканавты латентные, то наркоманы - что и вовсе никудышные.
Ариша баба-то видная. В теле. И сердце доброе. Детей своих Бог не дал. Дочка приёмная от мужа досталась. Муж-то умер внезапно. Ничё не оставил. Вот лишь дочка при Арише притулилась. Дружно живут. Только замуж девка не собирается. Тоже характером тверда, на соплю не кинется. А мужик нонеча всё больше сопотный. Особенно в таком городе, как Москва.
Сидит Ариша у окна. Нюни распустила. Слёзы из глаз катятся. В лунном свете серебром светятся. Смотрит Ариша прямо в Лунный глаз. И умом – то понимает, что нету, а вот сердцем чувствует – есть где-то мужик под стать ей. Ей Богу, есть. Ну, пусть не в Москве. Не в России. Не на Земле даже. Чувствует сердце Аришино, что мужчина ейный далеко очень. Как пить дать – на другой планете.
Почему это – на другой? Да потому что, характер у него такой, что будь он на Земле – он Аришу из тысячи, из миллиона отыскал бы. Не стал бы сиднем сидеть, ждать, когда баба сама к нему с пирогами явится.
А потом – Аришу-то завоёвывать надо. Это ж не то что нынешние девки – в нижнюю сорочку обрядилась и ну, считай что голая, по улицам скакать – кобелей ловить! Ариша себе цену знает. И возлюбленный это понимает. Ценит. Это ж не для каждого, только для него Ариша готова сердце распахнуть. А что б она поняла, что это он и есть, тут он должен и ум, и твёрдость мужскую проявить. Ведь не кинется Ариша на шею любимому. Не напишет письмо Онегину. Не признается первой, что люб он ей. Сохнуть станет и молчать. Потому что, зачем ей такой мужик, который мяться будет, да ходить, как кот вкруг холодильника, а сказать толком ничего не скажет.
Потому что уверена Ариша, что мужчина первым должен свою волю выказать. Этим он ей как бы подтвердит – готовый я, Ариша в полной мере быть не мальчиком – а мужем.. Люба ты мне. Рядом с тобой хочу дальше по жизни идти. И плечо своё подставить, если нужон буду. А коли не нужон ты считаешь, … так докажу, что нужон. О, как!
Вздыхает Ариша. Луна из окошка уже уплыла за крышу соседней многоэтажки. А этот упрямый мужик инопланетный, так и стоит пред глазами. Ему то от Ариши тоже немало надо. Чтоб не на деньги его позарилась, чтоб душой прильнула. Чтобы тепло с ней было вечерами чаи с вареньем гонять, да треск каминный слушать. И восхищение её необходимо и уважение. И постель горячая, но без подвигов молодеческих – взрослые люди, уж понимать должно.
Усмехнулась Ариша. Знала она как мужчину удержать. Ведьма всё ж таки, какая-никакая! Не уходили никогда мужчины от неё. Прогоняла. Или сама уходила. Одного только мужа смерть отвела. Вовремя. Ошибку осознала Ариша. Хотела прекратить своё замужество, а девчушку жалко было. Терпела. И его жалела. Обидеть не хотела. Человек-то был не плохой. Безвольный только.
А у ведьмы, у неё ведь как? Раз подумала, два подумала. Не специально, нет. Если специально думать – так не получится. На третий раз – глядишь и всё разрешилось, словно само собой. И только ведьма в глубине души знает, что и отчего. Но не скажет.
Умер муж. И горько, вроде, И облегчение Арише. А за вину эту ведьминскую Ариша всё ж у него прощения просит и перед Богом за душу его вступается.
Были у Ариши мужчины, которых она любила. Сильнее любила чем они её. Были – которые её любили. А она позволяла. Равной любви не было. Сказочной, - как хотите, назовите. А неравная – она, как баланда тюремная. И жрать хочется, и с души воротит …
Жёлтый краешек Луны, переполосованной низкими облаками на горизонте, показался сбоку многоэтажки – точно сквозь жалюзи подсматривает за Аришей.
« А завтра ведь Сердцевина Полнолунная. Заговоры распускные можно творить. Ну и пусть, что ведьма из меня никудышная. А призвать любезного и без чар можно, если готов он прийти» - Размышляла Ариша, провожая Луну в «Билайновском» кафтанчике.
Помнишь, как на Красном море дельфинов звала? Не приказывала, не просила – приглашала на встречу. Сердцем и радостью. И приплывали. Всей семьёй дельфиньей.
А однажды, когда на погружение уходила, не магическое – обыкновенное, дайверское, дикий дельфин нырял и резвился рядом. Чувство необыкновенное. Ариша на кораблик с глубины вернулась. Снаряжение сбросила. Трубку с маской подхватила и снова в воду. Ей казалось, что дельфин ждёт чего-то. Нырнула. А он кругами под нею ходит. «Восхитительный ты! - Послала свой восторг Ариша. – Прикоснуться к тебе хочу!»
Он на неё внимательно так посмотрел: «Твоё желание важно?» «Нет-нет-нет!» - поспешила заверить Ариша – Если не хочешь – не надо! Господи, как же тут хорошо! Хорошо у тебя! – крикнула мысленно она дельфину. «Аха!» - простодушно согласился он и поднырнул прямо ей под руку. Она провела ладонью по его живому боку. И счастье переполняло её ещё долго-долго.
Правда, инструктор сказал, что это всё от смеси воздуха в баллонах. Эйфория дайверская называется. Ну и пусть от смеси. Но это же было Счастье. Она была счастлива, и дельфин был счастлив. Обоюдно.
«Вот какое ощущение должно быть – двустороннее. – Тосковала Ариша. - Ну, не с дельфином, конечно!» – Расхохоталась она над своими мыслями.
А что, если позвать? Завтра на Сердцевине Полнолуния. В час тридцать четыре по
полуночи. Почему в час тридцать четыре? Ну, откуда ж ей знать – ведьме недоделанной!? Чувствует что-то…
Как только ночь вступила в свои права, снова присела Ариша у окошка. Полная Луна запуталась в ветвях деревьев соседнего двора. Задумалась Ариша. То, что ворожбы она чурается в этом деле, правда. Нечестно всё – привороты эти, присушки. Сильные, слабые. На крови, на хлебе. Да опять же – расстояние-то нешуточное. Да полно – шутка это всё. Мужчину призывать. С другой планеты!
Ой, Ариша! Ой, дурра баба! Чего-то кот разорался. Кругами загулял. Поднялся на задние лапы, передние на колени Арише положил и в глаза заглядывает.
«Ох, чудо-юдо моё – глаза крыжовник! Чего голосишь, сердце рвёшь? Никуда я не собралась. Видишь, тут сижу. Мысли глупые думаю. Иди, иди спать! Скоро приду»
Кот у Ариши в ногах спать любит. Вот и сейчас видит – ночь, а Ариша не идёт. «Непорядок. Ма-о-о-о!»
«Ой, Котэ Котэич! Не понять тебе души бабской. Сама своёй души не разумею. Куда уж кому-то ещё!»
Вырвалась Лунища из ветвистых силков соседнего двора. Вывернулась в полную меру. Словно баба на сносях в последние сроки – и тяжко, и трепетно и запредельно. Час тридцать. Кот на постели благим матом голосит.
Посерьёзнела Ариша. Посмотрела в лицо этой дородной Луне.
«Не-а, - сказала ей Ариша, - никого неволить не хочу. Звать не буду. Да, верно, нужен друг душевный. Да что толку, если не по зову сердца? Кабы сам пришёл. Да кабы узнала бы, что - это он и есть – не оттолкнула бы.
А узнать как? Не в три минуты человек познаётся.
Час тридцать одна.
Ну, значит, условиться нужно – что при встрече сказать. Да что ж он сказать-то может – он же инопланетянин! У них там всё иначе. У них, глядишь, и мужчин нет, и женщин нет, и тоски этой не наблюдается вовсе. Стоп! Эти планеты отбрасываем. Эти нам без интересу. Нам те любы – где сродственники наши обитают. И мужчина мой.
Час тридцать две.
Да, Аришенька, пора тебе таблеточки прописывать. От шизофрении, от неё родимой. Скажи Луне: гуд найт, майне либе, и адьёс, Шиза-мыза! И вали-ка в койку, моя ты дорогая! Сколько можно!? Кот и тот плюнул на тебя. Не, не спит. Куда там – носится по квартире, пуговицу гоняет. Вечерний моцион реализует. Ты же с ним не играла сегодня в фантики!
Час тридцать три.
Катись-ка ты Луна дорогая, куда катишься. Он же – мой инопланетянин - такой идеальный, Я против него – тьфу! Он умный. С юмором порядок. Здоровье ценит, Пуза нет. Пресс! Жить ему интересно. Работу свою любит. И успех в работе своей имеет. Обеспеченный поэтому. Отдыхать умеет не скупясь. Путешествия любит и у костра в лесу не прочь посидеть. Он ответственности не боится. Ни нести не боится, ни разделить по силам или по желанию.
Час тридцать четыре.
Так, сколько можно ахинеей заниматься!? Спать давно пора! Пусть этот инопланетянин сам решает – нужна ему такая баба дура как Ариша? Тот ещё персик! Сама и заработать может. И мнение своё на всё имеет, И пренебрежения терпеть не станет. Самодостаточная – про таких теперь говорят. Да и ведьма к тому же. Врагу не пожелаешь!
Часики тикают. Тикают. Лежит Ариша в своей постели в темноте. По потолку нежные всполохи гуляют от неоновой рекламы на соседнем доме. На широком подоконнике тени от рам и лунный свет. Не спит Ариша. Усмехается своей дурной фантазии и думает:
А бывают же такие удивительные союзы. Здесь на Земле бывают. Когда мужчина и женщина любят друг друга, берегут и заботятся, смотрят в одну сторону и решают все проблемы обоюдно, всё взвесив и обсудив как с мужской, так и с женской точки зрения. Это же Счастье.… Или сказки всё?
Холодный лунный свет пронизывает комнату насквозь. Спит Ариша. Кот сидит на подушке у самого её лица и удивлённо смотрит - улыбается во сне Ариша.
Через два месяца отправилась Ариша на своём внедорожнике в клубную экспедицию. Пятьсот вёрст от Москвы. Народу уйма поехала. На заброшенном поле, возле умершей деревни, под холмом, где на вершине высится гигантская колокольня, возведённая на мегалитах древнего капища, горели десятки костров. Готовился ужин. Подъезжали в ночи уставшие экипажи. Звучала музыка и на передвижном экране мелькали кадры фильма. Ушла Ариша подальше от шумной суеты. Луна изливала свои флюиды. Освещала бескрайние просторы, что раскинулись внизу под холмом. Стояла Ариша, придавленная всем этим безразмерием, куталась в куртку и, сквозь слёзы, шептала: «Хорошо-то как у тебя!»
- Эй, инопланетянка! – Окликнул мужской голос - не возражаешь, рядом постою? Э-э-э, да ты замёрзла совсем! На-ка, накинь! Накинь, говорю тебе! У меня свитер тёплый. Вторую ночь смотрю, как ты с моей Луной беседуешь. Ждёшь кого?
Марина Гаки