только так, чтоб не лезть на стену, а сразу в дамки,
чтоб, шагнув за порог в толпу, ревущую оголтело,
сдать в Ломбардию душу, сдать, если можно, тело.
Волной подхватывая пилигрима,
время катится резво, гулко, неумолимо
и разбивается в брызги о голоса Ла Скалы -
вот на него и шипят бокалы.
С ночью, до края полною пино неро,
сливается галстук зелёного пионера,
и в аромате утреннего омлета -
подгорелое облако, солнце и амаретто.
Здесь прекрасно купаться в нынешнем, в настоящем.
Только порой нахлынет о нашем былом, пропащем:
в сердце тают Альпы, и слёзы картину брега
размывают, не замедляя бега.
