Второй день Фока, лёжа в тени разбитого квадрика, «вытягивал» пулю. Пуля застряла в таком неудобном месте, что и говорить неловко. А уж гордиться – точно нечем. В заднице. Плюс ко всему, задела, видно кости крестца, отчего правая нога неприятно онемела. Но нога – фигня, на фоне всей этой стреляющей боли в пояснице. Фока старательно концентрировался на пуле и мысленно выдавливал её из своего тела.
Хорошо, не было погни. Подбитый квадрик Фоке удалось посадить среди хаотического нагромождения скальных пород. Да ещё, очень кстати, обрушившаяся скала наполовину укрыла место посадки от жаждущих встречи. Таких было немало на Гапи Га, и ни с кем из них Фока не желал сейчас увидеться. Квадрик, конечно, под списание. Но Фока не переживал. В кармане драного комбеза бренчала дюжина кристаллов. А хорошо замаскированный катер находился в соседнем квадрате, и, при желании, до него не более одного дня пути даже по этому каменному хаосу. Продукты и вода в запасе были.
Фока сконцентрировался, сосредоточился на пуле, приготовился резко сменить положение тела, рванулся и… потерял сознание.
Приходил в себя медленно, в несколько этапов, словно под воздействием психотропных препаратов. Очнулся в незнакомой обстановке. Рядом кто-то находился. Поэтому, стараясь не делать резких движений, Фока лишь слегка приоткрыл глаз. Довольно темно. Фока открыл второй глаз, и всё равно много рассмотреть ему не удалось. В полумраке пещеры он увидел худенькую фигурку, колдующую над открытым огнём. Голюк!
Вот, блин…
Фока осторожно шевельнул руками, потом подвигал ногами. Не связан. Странно…
По привычке двух последних дней, Фока попытался определить, где пуля. Не-а. Нет пули в заднице. И нигде нет.
Голюк, напевая, отвернулся от костерка. Маленькие груди бесстыдно топорщились на голом торсе. Голючка! Фока успел заметить, что свой маленький огонь дикарка развела поверх его плазменной горелки. Вот коза! Фока тот час же притворился спящим, потому что Голючка, держа в руках какую-то посудину, направилась прямиком к нему.
Он не удержался и приоткрыл глаза, когда почувствовал нежное прикосновение к своему плечу. Дикарка присела на корточки и, улыбаясь, смотрела на него. А от миски душераздирающе пахло тушёным мясом. Не вдаваясь в размышления, что это за мясо, Фока, стараясь не афишировать наличие в себе физических сил, с несказанным удовольствием употребил всю порцию жаркого. Он откинулся на валик, служивший ему подушкой, и с благодарностью посмотрел на Голючку.
Очень миленькая, несмотря на серо-зелёный цвет кожи. Практически голая, не считая какого-то тряпья на бёдрах и множества кристаллических украшений на шее и в ушах.
Фока, смущённо крякнув, незаметно сунул руку в карман, выудив несколько таких же кристаллов, быстро упрятал палево под матрац. Голючка тем временем что-то лепетала на своём птичьем языке. Она указала Фоке на металлическую коробочку, рядом с постелью. Он вытянул шею и увидел злополучный кусок свинца. Неожиданно в руках у дикарки оказался старорежимный шприц со стеклянной(!) колбой, и Фока, ощутив укол в бедро, вздрогнул. Но поздно. Крохотная пещерка подёрнулась зыбью, свернулась в колечко и Фока отключился.
Башка раскалывалась на куски. Во рту першило. Фока с трудом поднялся со своего ложа. Осмотрелся. Крохотная пещерка больше не выглядела милой. Его вещи, доселе лежавшие у стены в аккуратном порядке, теперь были раскиданы как попало. Ни Голючки, ни каких-либо следов указывающих на её пребывание не наблюдалось. Под ложечкой засосало: «Ограбила, сука…», сокрушённо подумал Фока, нашаривая пустоту под матрасом.
Превознемогая дурноту, он поднялся на ноги. Угли ещё тлели на закопчённой поверхности плазменной печки. Но голючкиной треноги и котелка не было в помине. Как и винтовки, которую отметил внимательный Фокин взгляд. Ушла, воровка!
Голова кружилась. Фока вновь опустился на постель. И тут рассеянный взгляд его наткнулся на металлическую коробочку с пулей. Все Фокины кристаллы, за исключением одного, лежали в коробке. Один сиротливо валялся рядом, обронённый в спешке. «Бл-и-и-н…» - Понял Фока. – «Надо валить».
Мучительно пытаясь сосредоточиться, Фока заставил своё тело вновь подняться и заняться делом. Наспех отряхивая и отчищая от песка и пыли, он начал складывать свои вещи в мешок. На несколько мгновений задержал в руках злополучные кристаллы. Оглянулся кругом. Поднял из пыли свой надёжный мини-сейф. Вложил украшения, стоившие ему дырки в заднице, и зазиппил кодовый замок
Едва успел Фока опустить мини-сейф в потайной карман своего объёмного комбинезона, натянутого на голое тело, как с криками и беспорядочной стрельбой в пещерку ввалились двое полицейских. Заметив Фоку, они на мгновение замерли. Но затем, тот, что заметно крупнее, воскликнул, совсем не по уставу:
- О, пля! Опупенный хрючок, пля!
Громила толкнул своего спутника в бок, да так, что мелкий еле на ногах устоял:
- Шапай, Поня! Хаполявый дрык, пля-я!
От обилия, плохо понятной речи, неожиданности и головокружения, Фока не успел и глазом моргнуть, как эти двое навалились на него. Скрутили. И заткнули рот какой-то тряпкой. Как-то не по - полицейски….
- Саполявый дрык! – Сопя, с восхищением произнёс этот самый Поня, с трудом удерживая Фоку. – Во даёт голюк! – Пришепётывал он, обращаясь к громиле, который наспех обшаривал пещерку в поисках жратвы и оружия. – Паркет!
- Паркет, паркет! Нет ни хрена! У голючья морда! – Раздосадованный громила наподдал Фоке под зад (больной зад, между прочим!) и потянул к выходу. – Ща, Поня, нам с тобой будет паркет. Тащи его в тачанку! Ну!
И Фоку выволокли из пещерки на свет Божий. Ноги у Фоки подогнулись. Не от боли в спине. Нет. Кругом пещеры, с ружьями наперевес, стояли голюки. Шагах в двадцати от входа низко над землёй покачивался полицейский глиссер. «Ну, всё, капец!» - понял Фока. И тут Фокино изумление преодолело пределы возможного, потому что заговорил громила:
- Эй, вы, кАзлы! Если не дадите нам спокойно уйти, мы прикончим этого голюка! Слышали! Он теперь наш дрык – заложник! Поняли, пля!?
Фока с остервенением задёргался в Пониных руках, но это не возымело никакого эффекта. В то же время голюки что-то прокричали и попадали на землю. Раздался первый залп. Фонтанчики песка и крошёных камней взметнулись у самых ног незадачливой троицы.
- У, пля, падлы!!! – Взревел громила, волоча Фоку и одновременно прикрываясь им, бросился к зависшему глиссеру. Поня семенил сбоку, под прикрытием их обоих. Град пуль сопровождал их нелепое перемещение.
У самого глиссера верзила отшвырнул, ставшего ненужным, Фоку и, заскочив в машину, помог перевалиться через край коротышке. Фоке ничего не оставалось, как, спасая свою шкуру, рыбкой нырнуть на заднее сидение. Круто отворачивая от надвигающейся скалы, глиссер вырвался из-под обстрела и, рассекая сухой воздух, понёсся вдогонку заходящему солнцу.
Машина с бешеной скоростью летела невысоко над поверхностью планеты. Фока, полулёжа на заднем сидении, бегло осматривал кабину и пытался освободить руки, наспех скрученные бечёвкой. Ему почти это удалось. Но тут, разгорячённый удачей громила обернулся, не отрывая рук от штурвала, и глаза его буквально полезли на лоб:
- Во, пля! А я-то думаю – кто это сопит мне в спину!? Хрючок, и ты с нами? – Он весело подмигнул Коротышке. – Ну-ка, Поня, дрыпаздни его хорошенько, чтоб знал, падла голючая, как легавым помогать!
- Однако, он не помогал, Цзо… - Вступился за Фоку Поня, пытаясь развернуться на узком сиденье.
- А-а, все они голюки одним миром мазаны! – Отмахнулся Громила.
Поня дотянулся и выдернул тряпку изо рта Фоки. То, что говорил, рычал, вопил Фока, нет смысла пересказывать. Эта «непереводимая игра слов» вызвала неподдельное восхищение на лицах двух внимающих бандитов в полицейской форме. И закончилась гомерическим смехом громилы, сплетающимся с Пониными всхлипываниями. Фока ещё пару секунд сидел, нахохлившись, затем присоединился в хохоте к своим похитителям.
Глиссер замер на белом квадрате космодрома. Кругом керамо-пластовой площадки бахромился тёмный лес, утопающий в мягких сумерках.
Бутылочка коньяка пошла по рукам.
- Так эти засранцы старались не нас, а тебя укокошить?! – Посмеивался громила, отпивая изрядную порцию. – Ну что, за знакомство! – Он предал бутылочку Фоке.
- Да уж, познакомились… - Усмехнулся тот, - Фока. С Земли. Охочусь за голюками.
- Зёма! – Воскликнул Громила. - Поня тоже земляк! Ты не смотри, что он малёк ростом. Чистая душа! Поня – чукча – слыхал о таких? Золотой человечек!
Поня слегка захлебнулся коньяком. Громила заботливо похлопал его по спине и поднёс невесть откуда взятую шоколадку.
- Однако, спасибо, Цзо! – Сквозь кашель выдавил Поня.
- Вообще-то, меня звать Джон Миша Пусевич. – Наконец представился громила. – Но можешь звать меня Цзо. Привык! Мы с Поней кореша – подельники.
На какое-то время в кабине установилась умиротворяющая тишина. Захмелевшие спутники, молча, наслаждались тёплом влажной ночи. Уютно светилась в темноте приборная панель. И совсем поземному, залихватски стрекотали в траве кузнечики. Всё дышало миром и покоем. Молчание нарушил Пусевич:
- Одно хреново, - прищёлкнул он языком, - горючее гикнуло…
- А-а, ерунда! – Захмелевший Фока беспечно развалился на мягких сиденьях. – Вызови службы – через час доставят. На Гапи Га это дело поставлено круто. Давай, карточку, я сам наберу. Только, ребята, раз уж вы меня похитили, придётся вам меня пока содержать.
Неловкая пауза заставила Фоку поднапрячься. Хмель слетел в одну минуту. Фока быстро сел на сидении и внимательно вгляделся в спутников. Парни переглянулись и Пусевич глухим голосом известил:
- В общем, так. Для ясности. Карточек у нас нет.
- Как нет? – Глупо переспросил Фока, хотя давно нужно было догадаться.
- А вот так. – Поня уже не казался безобидным. – Со Спутника мы дёрнули, понял?!
- С Астероида?!!! Не может быть!
- Чё мы тебе сказки рассказываем? – Пусевич включил телетранслятор.
Внизу приборной панели вывернулся экранчик. Пальцы Пусевича, нервно выстукивая по кнопочкам, меняли каналы. И на экранчике, сменяя друг друга, сытые физиономии дикторов, наперебой вещали всевозможные новости. Красной строкой маячила одна: с Астероида сбежали два опасных преступника. И Джон Миша Пусевич, и чукча Поня в классических полицейских ракурсах, были просто звёздами всех каналов.
Пока Фока, нервно сглатывал подкативший комок к горлу, Поня решительно опустошал бардачок полицейского глиссера, набивая карманы шоколадом и жвачкой. В напряжённом молчании Фока следил, как Пусевич свинчивает с приборной доски компас, рацию, ещё какую-то мелочь и складывает всё это в бумажный пакет. Ни слова не проронил Фока, когда Поня с Пусевичем дружно спрыгнули вниз. Так же дружно пыхтя, где-то у брюха глиссера расколотили ногами оружейный отсек. Забрали оттуда целлулоидные банки с патронами и ручной пулемёт. И так же молча, двинули к чёрному лесу.
- Эй, мужики, вы куда? – Нерешительно окликнул их Фока.
- Задом резать провода! – Долетел до него язвительный ответ Пусевича.
- Ну-ну, посмотрю я на вас, как вы по этому лесу погуляете… - Обиженно пробормотал Фока себе под нос и, дотянувшись через спинку переднего сидения, бесцельно защёлкал каналами телетранслятора: «Впервые за семьдесят лет существования тюрьмы!», «Инцидент…», «преступники называют Астероид Спутником»…, «Два года назад был предотвращён побег…» «Полицейский, обвинённый в пособничестве, подал в суд и проиграл дело против администрации Астероида…», «Джон Миша Пусевич, Аграпон Иванов»…
- Аграпон! – Фыркнул Фока.- Чукча Аграпон Иванов!!! Ну, ваще….
На экранчике телетранслятора появились картинки Гапи Гапинских лесов. Мелодичный женский голос тоном училки рассказывал о том, что леса на Гапи Га непроходимы, оттого что все стволы деревьев, кустарников и даже трава и грибы покрыты мелкими иголочками. Поэтому воздух в лесах наполнен мириадами этих иголочек. Ходить по таком лесу возможно только в скафандре или в шкуре буртозабра со специальными жалюзи, какими пользуются аборигены.
Фока усмехнулся демонически, вырубил телетранслятор и, сложив руки на груди, уселся ждать.
Разбудил его возмущённый голос Пусевича. Непрерывно отплёвываясь от раздирающих глотку колючек, Джон Миша прохрипел:
- Ты, пля, почему ничего не сказал?!
- А ты спросил? – Позлорадствовал Фока.
И поплатился. Маленький Поня, страшный своей азиатской яростью, запулил Фоке в правый глаз. Явно он был левша. Фока рухнул на пол кабины. Поня и Пусевич заняли свои места. Фока с виноватым видом устроился на заднем сидении, потирая ушиб и обиженно сопя. Пусевич, не оборачиваясь, подал ему аптечку. И наконец-то откашлявшись , примирительно спросил:
- Слыш-ка, Фокс, а зачем ты на голюков охотишься? На кой они тебе?
- Ты что, с Луны свалился? – Фока вновь не удержался, чтобы не съязвить.
- Со Спутника… - Мрачно напомнил Поня.
- Да секрета нет, всё просто. – Начал Фока, прикладывая салфетку к подбитому глазу. – Зачем, спрашивается, на Гапи Га столько легавых? Думаете, таких как я ловить? Как бы ни так! Стало бы кого-нибудь, кроме этих слюнтяев из ООН, волновать, что какие-то шустрики снимают безделушки с аборигенов!? Дело в этих самых безделушках! Подумать только – чёртовы голюки цепляют на себя уйму кристаллов, которым во всей Галактике цены нет!
- Горючее!? – Догадался Пусевич.
- Горючее. - Кивнул Фока. – Кристаллы добывают в глубинных шахтах и сдают миллиграммами на вес. Все шахты, ясен перец, охраняются внутригалактической полицией. Попробуй, сунься! А голюки – это же другое дело! Прижмёшь такого красавца в укромном месте и, если повезёт, лет на пятнадцать полётов горючего в кармане. Хошь, сам летай. Хошь, загони – покупателей всегда навалом.
- Угу. – Задумался Джон Миша. – И много ты насобирал?
- Я уже четвёртый сезон на Гапке. – Фока незаметно пощупал своё мини-сейф в потайном кармане. - Только в этот раз мне не повезло. Проклятый голюк всадил в меня пулю. А когда я почти поправился, явились вы. Я сперва подумал, это голюки меня накрыли…
- Однако, сюда кто-то прётся! – Заволновался Поня.
- Ша, мужики, ша! – Дёрнулся Пусевич и испытующе уставился на Фоку.
- Чё вылупился? – Разозлился Фока. - Пулемёт бросай, дурень! А ты, - Фока рванул бумажный пакет из Пониных рук, рассыпая содержимое, - винти рацию на место!
Джон Миша трясущимися руками старался приладить компас в пустое гнездо.
- Не трясись! – Прикрикнул на него Фока. - Это не полиция!
Из бокового отсека Фока извлёк форменную полицейскую куртку:
- Поня! Что тебя разорвало! – рассвирепел он, увидев, как заметался чукча, раскачивая глиссер. – Поня, зараза! Надень куртку! Пусевич, спокойнее!
Квартоплан с рёвом опустился на потёртый керамо-пластик. Золотистый, светящийся купол отъехал в сторону, и на куцее крыло шустро выбрался моложавый мужчина в лёгком домашнем костюме:
- Здорово, ребятки! Что-нибудь случилось?
- Здорово, папаша! – Бодро отвечал Фока, опережая своих «рецидивистов» и давая лёгкого тычка Поне, после чего тот незаметно убрал за пазуху свой микроавтомат. - Небольшая неисправность, батя. Если не возражаете, мы переночуем на Вашем космодроме? Это же Ваш космодром?
- Ребятки! Зачем же не космодроме! Милости прошу ко мне на ферму! Здесь недалеко! – Мужчина спрыгнул на покрытие площадки и в мгновение ока оказался рядом с глиссером. – Мы ведь с вами коллеги! Да! Я, правда, сейчас на пенсии, но всю жизнь прослужил полицейским. Здесь, на Гапи Га решил и остаться, да. Теперь я этот … фермер! Ага! Кларкс меня зовут. Клакрс Протшет. А вы нездешние? С Астероида что-ли? – Он с любопытством заглянул внутрь, где Поня и Пусевич с остервенением крутили что-то на приборной панели.
- Ага, с С-с… Астероида. – Кивнул, поблекший вдруг, Пусевич.
- А я смотрю – машина новая. – Кларкс бросил заинтересованный взгляд на Фокин фонарь под глазом. - Нам-то всю жизнь старьё определяют. Да. Ну что, едем?
- Едем.
В большой прихожей навстречу им вышла миловидная девушка.
- Знакомьтесь, моя дочь Кэтти! Студентка Йельского университета! – Искренне похвастался Кларкс. – Каникулы всегда проводит на Гапи Га. Кэтти! – Обратился он к ней. – Мои коллеги не прочь перекусить. Да?– Он заговорщицки подмигнул смущённой троице.
- И почиститься и помыться! – Добавил Фока, критически оглядывая себя и спутников в большом зеркале. – Я, честно говоря, не захватил с собой несессер. Не найдётся ли у вас бритвы? – Справился он, почёсывая свою щетину.
- Не беспокойтесь, господа! – Кларкс сочился радушием. – Вы найдёте здесь всё необходимое. У нас, правда, одна комната с ванной. Но в каждой гостевой есть душ. Надеюсь, вас это устроит? Да.… А что случилось на астероиде? – Он в упор уставился на Пусевича.
- Э-э-э-э… - Заблеял Джон Миша.
- Дело в том, - пояснил хозяин, - что у нас вконец испортился приёмник. Телевизора в доме не держим. Но вторые сутки астероидная полиция увивается вокруг Гапи Га. И я подумал…. На Астероиде инцидент?
- Видите ли, - встрял Фока, - нам не хотелось бы распространяться на эту тему. Тем паче – дама! – Он расшаркался перед Кэтти. - Но, как коллега коллеге, я вправе сказать вам. С Астероида сбежали два рецидивиста…
Все обернулись на Поню, который испустил хрюкающий звук и закашлялся. Фока похлопал чукчу по хребтине и с виноватой физиономией произнёс:
- Извини, Мита-сан, я, действительно, разболтался…
Превосходный ужин и обстановка подействовали успокаивающе. Парни сидели в свежем белье, умытые и чисто выбритые. Поня безмерно мучился с ножом и вилкой.
- Рецидивисты – это убийцы? – С очаровательным наивом девятнадцатилетней девицы спросила Кэтти сидящего напротив Пусевича.
Пусевич, усердно нажёвывая жаркое, проглотил кусок с такой надсадой, что всех присутствующих мороз продрал по коже:
- Знаете ли, - выжал он из себя, - совсем не обязательно убийцы. Один из сбежавших, я точно знаю, вовсе не рецидивист…
Никто из присутствующих не понял, что он имел в виду, потому что Поня тут же добавил:
- И дазе вовсе напрасно осуждён!
- Кто же это? - Метнул на него красноречивый взор Пусевич.
- Я. – Трогательно и достойно прозвучал ответ Пони.
Над столом зависла тягостная тишина. Джон Миша, зажав в кулаки вилку и нож, со зловещей осторожностью опустил на скатерть мощные руки:
- Н-ну.… И в чём же ты не виноват?
Поня, насупившись, молчал.
- Не-е-ет, - распаляясь, настаивал Джон Миша Пусевич, - ты расскажи, расскажи! Поведай, как из-за твоего пьянства мы оба загремели подчистую! Я что ли нажрался как свинья, устроил потасовку и возжелал удрать на моей ракете?!!!
- Однако, ракета была не твоя. Ворованная. – Остудил праведный Пусевичев гнев чукча.
- Да кто бы об этом знал, если б не ты!!! – В сердцах воскликнул Джон Миша. – Её прежний хозяин и думать о ней забыл. Даже если и знал-то о ней когда-нибудь! Их у него тыща! А я … Я пять лет ходил на ней! Лелеял. Берёг как дочку!
Пусевич осёкся. Кэтти с интересом смотрела на него. Пусевич выглядел очень привлекательно. Особенно ему шёл мундир капитана с чужого плеча, поверх чистого хозяйского белья. Именно этому мундиру и был обязан Пусевич тем, что она в первую очередь обращалась к нему. Кларкс осторожно поглядывал по сторонам. Фока, с напускным равнодушием ковырял вилкой в своей тарелке, старательно отворачивая от света подбитый глаз. И только Поня сидел за столом с видом человека, не обременённого нечистой совестью. И вновь пауза затягивалась.
- Ну, и что вы намерены делать? – Заговорил, наконец, хозяин.
- У нас кончилось горючее. – Ответил Пусевич.
- Хорошо. Дам я вам горючее. Что дальше?
Поня и Пусевич дружно пожали плечами. Фока отодвинул свою тарелку:
- Я лично вернусь за своим барахлом, если он ещё цело. Эти болваны взяли меня в заложники. Я тут ни при делах.
Девушка перевела на него потеплевший взгляд.
- Поскачем дальше. – Не обращая внимания на Фоку, упрямо продолжал Пусевич.
- На полицейском катере? – Допытывался Кларкс.
- Ну, да! Да!! Да!!! – Взорвался Джон Миша. – На чём ещё?!
- И далеко? – Донимал хозяин спокойно и немного насмешливо.
Все молчали.
- До первого буйка. – Ответил на свой вопрос экс-полицеский.
- Однако, что делать? – С детской непосредственностью спросил Поня.
- Что делать, что делать! – Передразнил Кларкс. – Сдать бы вас всех троих астероидной полиции и дело с концом, а?
- Однако, я лучше сдохну, чем вернусь на Спутник! – Поднялся вдруг из-за стола Поня. - А ну, руки за голову! - в его руках появился мини-автомат.
Все кроме Кларкса сложили ладони на затылок. Кларкс внимательно посмотрел на чукчу:
- Вы меня не дослушали, молодой человек! – Строго сказал он. – Опустите оружие. Не пугайте мою дочь!
Поня заколебался и искоса метнул взгляд в сторону Фоки.
- Брось пушку, тебе сказано! – Шикнул на него Фока. – Сядь!
И слушайте меня внимательно! Все! – Благодарно кивнул Кларкс.
Поня послушно положил автомат на стол. Остальные, облегчённо вздохнув, опустили руки. Хозяин продолжал:
- Неужели вы и, правда, считаете, что почти тридцать лет прослужив в полиции, я не сумею в порядке содержать свой приёмник? У отставного полицейского вышла из строя связь? Ха-ха! Третий день астероидная полиция сходит с ума. Ещё бы! Первый удавшийся побег за семь десятков лет летающей каторги! А я ничего не знал. И даже телевизор на кухне не в счёт! Как бы ни так! Да я вас вычислил, голубчики мои! Еще, когда вы устроили фейерверк голюкам…. Да. На мою удачу вы уселись на мой же космодром. А я, такой наивный, что не смог отличить молодчика с астероида от такой задрипанной обезьяны, пусть даже в полицейской форме! – Кларкс ткнул пальцем в Пусевича, затем строго посмотрел на Фоку. – И даже ты! Откуда бы ты ни взялся, даже ты не убедил меня в обратном. Не дёргайся! – Прикрикнул он на, привставшего было, Поню. – Слушайте меня, детишки! Сейчас четыре утра. К семи я доставлю вас на заброшенный космодром на другой стороне Гапи Га. Там у меня припасена одна старушка, которая закинет вас к чёрту на кулички – скажем – на Мапайю. Оттуда вы рванёте в Буксовый Пояс. И чтоб я вас больше не видел и не слышал. Пару лет поболтайтесь по Галактике, постарайтесь добыть документы, и.… Храни вас Господь! – Неожиданно закончил он, снимая со спинки стула пиджак.
Все оживились. Кларкс направился к выходу. Поня и Пусевич послушно поплелись следом. Кэтти встала из-за стола, украдкой размазывая слёзки по милой мордашке. Фока не двинулся с места:
- Я, если позволите, останусь? – Неуверенно пробормотал он.
- Останься. – Бросил на ходу Кларкс. – Кэтти, будь осторожнее с этим прощелыгой! Сдаётся мне, что он один стоит сих двоих придурков. – Предупредил он дочь, пропуская вперёд Поню с Пусевичем, и вышел, аккуратно прикрыв за собою дверь.
Девушка принялась убирать посуду со стола по старинке, не доверяя машине. Фока болтал ложечкой в чашке с остывшим кофе. В какой-то момент молодые люди встретились взглядами, и Фока, краснея, спросил:
- А не напаяет ваш папаша?
- Не напаяет. – Хмуро ответила она, собрав тарелки в стопку, поставила их на поднос подкатившего робота. – У папы свои большие счёты к Астероидной администрации…
Марина Гаки