Сначала, хотела дать название этому рассказу «Прикосновение тени», но потом решила оставить так, как есть, без названия, оставив за Вами право дать ему своё оглавление.
Говорят, что наркоманы – потерянные люди. Но ты не был таким. Ты никогда ничего не брал чужого, не воровал у своей матери, ни у кого-либо другого. Всегда работал, причём на тяжёлых работах. Хорошо зарабатывал, не отлынивал; делал, что мог. А твоё чувство юмора, весёлость ума, твои шутки! Твой талант дарить радость и смех! Эта доброта и обаяние, которые исходили от тебя! Этого нельзя забыть.
В честь светлой памяти друга Сергея, трагически погибшему много лет тому, посвящается.
Может быть, этот рассказ поможет кому-то понять что-то ещё? Не знаю. Судить только вам.
Мне часто снится дивный сон, как ты зовёшь меня, и я вслед за тобой иду по Млечному пути. И, попадая в другой мир, в другое измерение, я начинаю понимать, зачем ты звал меня.
Чтоб показать мне другой мир?
Поздняя осень. Она последний лист роняет свой. И он тихо, медленно падает на холодный мраморный крест на гранитной плите. Яркие желтые циннии и хризантемы режут глаз на фоне черного камня. Этот желтый цвет – цвет расставания и одиночества. Ива тихо склонилась над крестом, как будто плачет и хочет что-то спросить у тебя. Что хочет спросить она у тебя? Наверное, то, что и я хочу спросить у тебя.
Почему ты ушел из жизни так рано, в рассвете своей молодости и красоты? В свои 27 лет. Почему? Сегодня день твоего рождения, я пришла сюда, чтобы разделить молчание твоё с безмолвной тишиной в этом мире теней и воспоминаний. Принесла тебе твои любимые белые розы.
Стою и смотрю на портрет на гранитной плите. Твои серые глаза смотрят пристально куда-то вдаль, как будто в небо. А улыбка, эта лучезарная улыбка! Многие любили её. Я это знаю. Её нельзя забыть.
Говорят в народе, что если хочешь поговорить с усопшим, нужно подержаться за могильный крест, и он услышит твои мысли. Может быть. Не совсем осознано, но я хочу этого.
Я смотрю на твоё молодое лицо, а душа плачет от бессилия и безысходности и мучается сомнениями.
Мысленно переношусь в прошлое, вспоминая то далёкое лето в Одессе, когда я вместе с родителями приехала отдыхать на дачу к другу моего отца. Он был военным, а ты – его сыном. Тогда я была ещё совсем подростком, ходила в школу, в четвёртый или пятый класс. И, может быть, поэтому многого ещё не понимала.
В один из таких летних дней ты взял меня с собой в город. Потом мы встретились с твоими друзьями, и они пригласили нас в гости. Хорошо помню эту квартиру, обставленную в мещанском стиле. Бросались в глаза яркие, красные абажуры и тёмные шторы на окнах. Я смотрела телевизор в гостиной, а из кухни доносились громкие мужские голоса. И слышен был едкий, горелый запах. Там что-то курили. Это был не табак, а что-то другое. Подозрение зародилось тогда у меня: что-то не то. Тебе тогда было лет шестнадцать. Сейчас - то я понимаю, что это было – это были лёгкие наркотики, как сейчас принято говорить. Именно тогда, в те годы, было начало той наркотической эйфории и тяжких физических страданий потом. Вечером, когда я увидела твою мать, я сказала ей о моем подозрении, но она не обратила на это никакого внимания. Отпуск у моего отца вскоре закончился, и мы уехали в Киев.
Так шло время. Через год твоего отца отправили служить в Африку, а мать твоя уехала вслед за ним, оставив тебя на бабушку, или бабушку на тебя. Не знаю точно. Так прошло ещё некоторое время, а затем – армия. Никто не знает, когда ты переступил тот рубеж, ту грань, откуда нет назад дороги. Почему твоя мать не почувствовала этого? До сих пор понять не могу. Наверное, в свои молодые годы, она была занята только собой. Я думаю, что она поняла свою ошибку потом, да поздно уже было.
Вдруг мне показалось, как будто кто-то прикоснулся к моему плечу. Только показалось. А, может быть, ты дал понять, что слышишь мои мысли.
Вечереет. Загадочные тени поползли по тропинкам вдоль оград. Холодно. Нужно уходить.
Потом твоя жизнь перестала принадлежать тебе. Ты жил от дозы к дозе. Мать покупала и сама колола тебе наркотик, в страхе, чтобы ты не заразился чем-нибудь. Чтобы хоть как-то контролировать ситуацию. Её жизнь превратилась в ад. Вечное ожидание, когда ты вернёшься домой. И вернёшься ли вообще. В те годы, не было закрытых реабилитационных центров для наркозависимых. Может быть, тогда было бы всё иначе?
Так текло время. Тот роковой день незаметно приближался. Лето, жара. Это было после институтского выпускного вечера. Все студенты и ты отмечали получение дипломов, и поехали на пикник, под Одессу, в Каралино Бугаз. Невдалеке была железная дорога. Ты ещё сказал в тот день, что этого не сделает никто. И выскочил на вагон с брёвнами. Никто и не понял, что произошло в те считаные секунды. Ток пронзил твоё сердце. Что ты думал в последние минуты своей жизни? Этого не узнает никто. Ну, разве что Всевышний – он знает всё. Я до сих пор не могу понять, что это было: самоубийство или несчастный случай? Может, наркотики толкнули тебя на это, а может, ты был просто не в том месте, не в то время, не с теми людьми. Может быть, лучший друг предал тебя, и эта минута наступила, минута безысходности. Когда стоишь над пропастью и не знаешь, что делать дальше, и никто не протянул руку помощи в ту минуту, когда нужно остановиться у черты, как в песне у Высоцкого «Кони Привередливые». Когда нужно задержаться хоть на минуту у края обрыва. Может быть, если бы ты сделал это, и оглянулся назад в ту минуту, то увидел бы лицо своей матери? Все было бы иначе. Кто знает?
Я видела лицо твоей матери на похоронах. Лицо человека, который не понимал, что с ним происходит. Лицо женщины, напоминающее тихое помешательство, когда нет слёз, а горе сковало душу и волю. Мне очень жаль, что твои мечты так и не сбылись: построить свой дом, устроить жизнь, родить детей, посадить сад.
Громко закричала птица. Ворон сел на крест, нарушив безмолвную тишину. Посмотрел на меня и вывел из оцепенения. Холодно, сырость пронизывает до костей. Пора уходить. У меня всегда было такое чувство, как будто ты спешил жить. Как будто торопился куда-то всегда. Может быть, мне это только казалось? Я вспоминаю девятый день, после твоей смерти. В тот день я опаздывала на поминки, и твой голос звал меня, назвав моё имя несколько раз. Если не верить в Бога, то можно было бы сойти с ума. Ты ждал меня тогда. Я знаю. Прощай, Серёжа!
Иду по тропинке назад к выходу. Жёлтые листья падают и шуршат под ногами. Это унылая красота! Жаль, что ты не можешь видеть это, слышать это, чувствовать это. Я смотрю на угрюмое небо. Стая птиц кружит, и кричит что-то с высоты. Может быть, ты видишь это, слышишь это, чувствуешь это, глядя с небес на землю.
Берусь за калитку рукой. У меня такое чувство, что кто-то смотрит мне вслед. Я не оглядываюсь. В этом мире теней и воспоминаний не нужно оглядываться. А вдруг твоя тень смотрит мне вслед? Твоя душа на небе.. Нужно будет зайти в церковь и поставить свечу. Разные мысли лезут мне в голову. Где эта тонкая грань между жизнью и смертью? Где? Ведь они всегда ходят рядом друг с другом. Где этот ответ на вечный вопрос: «Быть или не быть?». Смерть примирила тебя с жизнью. Ты так и не увидел своего сына, не отвёл его в первый класс. Твоя мать не нянчила своих внуков. Старость её пройдёт в одиночестве. Почему так часто бывает, что матери переживают своих детей? На душе у меня тоскливо и одиноко. Да, видно, наркотики убили в тебе любовь к жизни. А может, это просто судьба такая? Не знаю. Тайну смерти своей ты унёс вслед за собой, но я буду помнить тебя всегда.
Ты хотел показать мне, другой мир? Там солнце, радость, тишина.
Там ангелы в белых одеждах.
Там нету ночи, только день.
Не нужно торопиться, бежать куда-то, падать и страдать, и снова подниматься
Там благодать и птицы райские поют.
Там праздник для души.
Читай, пой, отдыхай, играй на арфе, и рыдай от счастья. Что хочешь делай.
Но мне, так хочется домой, где нужно падать и страдать, бороться, жить, любить и плакать, и наслаждаться обычной радостью земной.