«Один серый, другой белый» (сатира)

- Кхэ, кхе…Здравствуйте! – В дверном проеме стоял молодой худой мужчина в желтом вельветовом пиджаке и затертых джинсах. - Вы - Редактор? – Вежливо спросил он, улыбаясь.
Сидевший за столом отвлекся на минуту от листа бумаги, на котором писал что-то быстрым размашистым почерком, и быстрым оценивающим взглядом осмотрел вошедшего:
- Да, я Редактор. – Ответил он и, продолжив свое занятие,  спросил, не поднимая глаз.-  А вы, судя по всему – автор?
- Да нет, я не автор. – Смущенно улыбнулся вошедший. - Я – Писатель.
- Ну, хорошо, Писатель так Писатель. – Негромко проговорил Редактор и, закончив писать, убрал лист бумаги в боковой ящик стола. - Вы, наверное, ко мне по какому-то делу? – Спросил он вошедшего.
- Точно, по делу, - улыбнулся Писатель и переступил в дверях с ноги на ногу.
- Да не стойте вы там, - сказал Редактор и, указав рукой на старое кожаное кресло у своего стола, - присаживайтесь, прошу вас.
- Спасибо, - обрадовался Писатель, - как говорится: в ногах правды нет.
- По-разному бывает, - неопределенно ответил Редактор.
Писатель дерганой подпрыгивающей походкой подошел к креслу и резко сел в него. Только сейчас редактор заметил в руке вошедшего пухлую коричневую папку. Он задумчиво погладил рукой бороду, снял очки и, сложив дужки, положил их стеклами вверх на стол перед собой.
- Ну, что у вас? – Без особого интереса спросил он у Писателя, чуть заметно кивнув на папку в его руках.
Писатель никак не мог устроиться в глубоком кресле, он елозил по нему, стараясь принять удобное для себя положение, то откидываясь на спинку, то опираясь на подлокотник. Наконец, немного успокоившись, он положил на стол свою папку, помолчал, выдерживая паузу, и торжественно выговорил:
- Вот.
- Что это? – Взглянув на маленькие настольные часы, спросил Редактор.
- Роман. – Тихо промолвил Писатель.
- Как называется?
- Вы знаете, - обрадовался Писатель, - у него пока нет названия.
Редактор понимающе молча кивнул.
Писатель, улыбаясь, смотрел на него.
- А о чем? – Наконец спросил Редактор.
- О жизни! – Радостно воскликнул Писатель.
- Про любовь, значит? – Вежливо уточнил Редактор.
- И про любовь тоже, - Писатель закрутился в кресле, – понимаете, мой роман, это…это целый мир, это война, люди, машины. Это благородство и коварность, это огромные яркие звезды и дикие звери, это хрустальные горы, и…
- Фантастика, что ли? – Не совсем вежливо прервал бурное выступление Редактор.
- Фантастика?! – Фыркнул Писатель. - Фэнтези! Уважаемый Редактор, фэнтези!
- Фэнтези, это интересно, - сказал Редактор и попытался почесать под столом ногой ногу, но не вышло. Он сел в кресле прямо, чуть облокотившись на стол и наклонившись вперед к Писателю, негромко спросил, – А почему, собственно, этот жанр?
-  Так ведь, - подпрыгнул в кресле Писатель, - это самое что ни на есть мое! Я ведь, сколько себя помню, всегда любил фантазировать, с самого с раннего детства. И родители мои мне этого никогда не запрещали, а даже наоборот - поощряли. Помню, - начал Писатель мечтательным тоном, - соберемся, бывало, зимним вечером за нашим круглым столом, поставим самовар, и начну я рассказывать свои диковинные истории. А мама с отцом сидят тихо-тихо - меня слушают.
Редактор, наконец, дотянулся под столом рукой до ноги, почесался и, резко выпрямившись в кресле, решительно остановил поток воспоминаний Писателя:
- Ну-с, давайте ближе к делу, - он протянул руку к папке, - давайте-ка посмотрим, что там у вас.
Писатель нежно погладил рукой папку и, немного помедлив, негромко сказал:
- Знаете, я все же не хотел бы вот так сразу отдавать вам свой роман, - он, грустно улыбаясь, посмотрел на Редактора и подвинул папку к себе.
Редактор застыл удивленно, подняв брови, но потом, осмыслив сказанное, убрал свою руку и медленно откинулся на спинку кресла.
- Понимаете, - продолжал Писатель, - это мое, выстраданное, я всю свою жизнь писал этот роман. Я переживал каждую фразу, каждое слово. И теперь я просто боюсь.
- Ну, знаете ли, милейший, - возмущенно заговорил Редактор, - не морочьте в таком случае мне голову. Или оставляйте мне свой роман на прочтение, или …
- Нет, нет, вы меня неверно поняли, - поспешно заговорил Писатель, - я, конечно же, оставлю вам его, но я бы хотел предварительно вкратце рассказать вам о том, что в нем написано, подготовить так сказать к прочтению.
- Зачем?
- Ну, чтоб вам было понятнее.
- Но разве из самого повествования это понять невозможно? - насторожился Редактор.
- Да нет, вы опять ничего не поняли, - воскликнул Писатель, - мой мир - это совсем мой мир. Понимаете? Мой. Там все не так как у нас, там все…, все…,. – рукой Писатель чертил в воздухе круги, пытаясь подобрать нужное слово, - наоборот, что ли. Понимаете?
- Ну, в общем, да. – Неуверенно проговорил Редактор.
- Я бы хотел кратко обрисовать сюжетную линию, - наконец четко высказался Писатель.
- Ну, что ж, извольте, - грустно проговорил Редактор и безнадежно посмотрел на часовой циферблат, легко светившийся в наступающих сумерках.
- В общем так, - оживился Писатель, - все начинается с того, что главный герой, капитан Патр, ранним летним утром три тысячи сто пятьдесят седьмого года уронил чашку кофе на потолок. Это незначительное событие повлекло за собой цепь других взаимосвязанных событий, которые в свою очередь обусловили явление события вселенского масштаба…
- Упала на потолок? - Перебил Редактор.
- Да, – раздраженно от того, что его сразу же перебили, ответил Писатель.
- И разбилась? – Уточнил Редактор на всякий случай.
- Вдребезги, на мелкие кусочки, - настаивал на своем Писатель, - и кофе разлилось по всему потолку, так, что даже попало в световой плафон и вызвало короткое замыкание, которое в свою очередь…
- Постойте, постойте, - снова прервал его Редактор, - как это: «чашка кофе упала на потолок», а где в таком случае находился капитан Бадр?
- Патр, – поправил Писатель.
- Ну да, Патр…
- Он сидел на стуле, за своим столом. Он завтракал. – Нетерпеливо пояснил Писатель.
- Ну, хорошо, - продолжил Редактор, - а где же тогда стояли его стул и стол?
- В капитанской рубке, конечно же.
- Это я понимаю, - кивнул Редактор. - Я имел в виду - тоже на потолке?
- Почему на потолке? С какой стати? – Удивился Писатель. – На полу, конечно же. Где же им еще стоять-то? Это же очевидно, - Писатель начал терять терпение, - на полу капитанской рубки флагмана объединенного галактического флота мегакрейсера MXHP-100/267 – Z «Одинокая Звезда», капитаном которого и является семизвездный адмирал Патр. Что тут не понятного?
- Хорошо, хорошо, - согласился Редактор, - это все я понял. Мне непонятно вот что: если капитан, или адмирал…
- Капитан, семизвездный адмирал.
- Мандр…
- Патр.
- Да, спасибо, Патр, сидел за столом, который стоял на полу, то как он мог уронить чашку кофе на потолок? – Редактор вопросительно взглянул на собеседника.
- Так я же говорю, - радостно подпрыгнул в кресле Писатель, - в моем мире все не так, как здесь, там все, ну просто абсолютно все по-другому. Или вы не верите в такое? – В его голосе прозвучали угрожающие интонации.
- Верю, конечно, - рассеянно пожал плечами Редактор, - но как-то уж очень все необычно. Не может же сила тяготения действовать в разных направлениях.
- В моем мире, в особых случаях, как раз как этот - может. – Твердым голосом заявил Писатель. – В моем мире вообще возможно все - он безупречен.
- Молодой человек, - печально усмехнулся Редактор, - у Вас на рукаве заплатка оторвалась, а Вы говорите – «мир безупречен». - Не знаю, - сомневаясь, протянул Редактор, - мне кажется это все немного как-то слишком, что ли.
- У Вас просто закоснелое мышление. Вы… Вы темный человек, - выпалил Писатель и отвернулся к двери, убрав одновременно руку со стола, чтобы спрятать от глаз Редактора заплатку.
- Молодой человек, - последняя фраза задела Редактора, и он счел нужным сделать посетителю легкое замечание, - я бы попросил Вас держать себя в руках.
- Ну, хорошо, хорошо, извините. - Быстро оттаял Писатель и тут же принялся за свое. - Но почему чашка кофе не может упасть на потолок?
- Просто не может, и все, - ответил Редактор, - это противоречит законам физики. Любое физическое тело обладает гравитационным полем: большее – большим, а меньшее - меньшим. Пусть даже это искусственное поле звездолета, как в нашем случае, это не исключает его из общего правила. Вот и все. А если уж сам капитан э..э.. Патр, - вопросительно произнес он и, получив утвердительный кивок, продолжил, - сидит на полу, то и чашка кофе тоже должна упасть на пол. Это элементарно.
- Ага, - обрадовался Писатель, - вот Вы и попались! Вы находитесь в плену узких представлений современной науки! - он вскочил с места и нервно заходил по кабинету, - но это не только Ваша беда, это беда всего нашего общества. А ведь стоит только предположить, - Писатель остановился напротив редактора и, оперевшись руками на его стол, загадочно проговорил, - что гравитационное поле - это не поле, а лучи, - он многозначительно устремил палец вверх, к потолку, - то сразу открывается океан возможностей! -  Писатель снова принялся расхаживать по кабинету. - Возьмите хоть телепортацию…
- Это вы сами придумали? - снова перебил его Редактор.
- Что? – Писатель остановился.
- Ну, про лучи, – пояснил Редактор.
- Да, это моя гипотеза, - гордо ответил тот.
- Ну, хорошо, гипотеза так гипотеза. - Согласился Редактор и неожиданно спросил, - молодой человек, я могу Вас попросить включить свет, а то темновато становится? Выключатель там, у двери.
Писатель замер, захваченный вопросом врасплох, но быстро нашелся:
- Да, конечно, - он тут же подошел к двери и резким щелчком зажег свет.
- Оба не нужно, достаточно одного. Спасибо, - поблагодарил Редактор и, скрестив руки на груди, приготовился слушать, - ну-с, давайте дальше, что там у Вас.
- Дальше, - глаза Писателя загорелись от предвкушения восторга, - дальше у нас события развиваются ну просто со сверхсветовой скоростью, – рассказчик прищурился и начал перечислять монотонной скороговоркой. - Компьютерный сбой в навигационной системе корабля, вызванный коротким замыканием в световом плафоне, привел к тому, что эскадра галактики в полном составе оказалось у самой границы гигантской черной дыры МХ5. Несмотря на героические усилия адмирала Патра, катастрофы избежать не удалось. Гравитационный луч черной дыры выхватывал из рядов эскадры один звездолет за другим. – Писатель сорвался с места и принялся ожесточенно расхаживать по кабинету, его голос с каждой фразой звенел все громче и громче. - Огромные межгалактические корабли, беспомощно ревя термоядерными двигателями, проваливались в Великую темноту. Их титановые корпусы ломались, словно картонные коробки. – При этих словах Писатель достал из кармана спичечный коробок и, злобно оскалившись, сломал его в кулаке. Продемонстрировав таким образом, как именно сокрушались корпусы звездолетов, он перешел к описанию общей картины катастрофы. - Началась паника, люди пытались эвакуироваться на челноках, но тщетно. Куда там! – Воскликнул он обреченным голосом. - Все погибло! Смешались машины, люди. Командор Патр нечеловеческими усилиями удерживал флагманский звездолет на краю бездны. – Тут во взгляде Писателя засквозила адмиральская суровость. - На его глазах погибала гордость космического флота галактики. Все было предрешено, - горько продолжал Писатель, - даже способностей прославленного адмирала оказалось недостаточно, что бы сопротивляться чудовищной энергии МХ5. Настал момент, когда двигатели «Одинокой Звезды» больше уже не смогли удерживать корабль и он рухнул во мрак вслед за другими. – Здесь Писатель так энергично махнул рукой, что Редактор даже привстал со своего места, что бы посмотреть, что такое он там мог с таким отчаянием бросить на пол. Писатель, тем временем в ужасе закрывая свое лицо, пошатываясь, медленно ходил по кабинету. - Стон ужаса прокатился по недрам звездолета. Люди, бросив свои боевые посты, прощались с жизнью. Казалось, спасения нет, но тут, - Писатель замер, подняв лицо к воображаемому динамику, и Редактору показалось, что у него в глазах сверкнули слезы, - в системе связи звездолета раздались слова гимна погибшей эскадры: «Нас ждет впереди бой/ Но нам не страшны пути/ и ведет нас вперед командор/А мы за ним, за ним, за ним…». – Тихо и торжественно напел Писатель. - Команда узнала мужественный голос своего адмирала, и все сразу его увидели на мониторах связи - он стоял на своем боевом посту, на капитанском мостике и лично пилотировал падение корабля. – Нет, Редактору не показалось, в глазах рассказчика действительно стояли слезы, Писатель очень остро переживал момент. - Пример адмирала воодушевил команду, все как один вернулись на свои места, чтобы с честью принять то, что уготовано им судьбой. Тем временем, «Одинокая Звезда» с невероятной скоростью мчалась в непроницаемом мраке черной дыры, а в ее отсеках звучал голос сотен людей громко певших «А мы за ним, за ним, за ним …». И громче всех раздавался баритон Капитана Патра. – Писатель достал из кармана мятый платок и с чувством высморкался. Повествование на какое-то время прервалось, и Редактор, воспользовавшись моментом, торопливо отхлебнул воды из пластиковой бутылки, стоявшей на полу у стола.
- Звездолет падал уже целую вечность, - немного успокоившись, принялся за продолжение Писатель, - уже казалось, что прошли тысячелетия с тех пор, как «Одинокая Звезда» провалилась во мрак МХ5, а конца падению все не было видно. Адмирал продолжал лично управлять кораблем, стараясь направлять его падение и, как оказалось, не напрасно. Когда все уже отчаялись остаться в живых, на мониторах капитанского мостика звездолета вдруг проявились очертания незнакомых созвездий, - Редактор с интересом следил за рассказчиком, в голосе которого забрезжили пока еще совсем слабые нотки надежды, которые с каждой фразой крепли все больше, - с каждым мгновением свечение незнакомых звезд становилось все ярче и ярче, и вот, наконец, «Одинокая Звезда» выскочила из клубящегося мрака в свободное пространство чистого космоса. Крик ликования огласил отсеки корабля! Капитан Патр включил основные двигатели на полную мощь, и звездолет вырвался из гравитационного луча МХ5. Они были свободны! – Почти крикнул в восторге Писатель.- Оказывается, - он остановился напротив стола Редактора и с жаром начал объяснять, - черные дыры - это не просто дыры, а как бы туннели метро, которые пронизывают собой пространство всей вселенной, и, если уметь ими пользоваться, то можно перемещаться в космосе с невероятной скоростью. Проникнуть в эту великую тайну мирозданья удалось только командору Патру. Но это случилось позже. Я думаю поподробнее остановиться на этом в готовящемся продолжении романа, - уточнил Писатель и вновь принялся мерить кабинет шагами, - а сейчас радость освобождения от опасности сменилась у людей страхом неизвестности, ведь теперь они находились в неизведанной части галактики.
Первым делом адмирал попытался выяснить - удалось ли  кому-либо еще из его эскадры выжить в том ужасе мрака, через который они только что прошли. – Голос Писателя снова окреп и его шаги по кабинету стали тверже и чаще. - В космос бесперебойно стали посылаться личные позывные адмирала. Но тщетно, МХ5 никого не выпустила живым, только воля адмирала смогла преодолеть ее мощь.
Семь долгих недель «Одинокая Звезда» находилась на одном месте, собирая информацию о пространстве, в котором оказалась. Все это время радиосигналы беспрерывно шли в бесконечный космос, и вот на его сообщение пришел ответ. Когда Адмиралу доложили об этом, он долго не мог поверить своим глазам: на его призыв откликнулся «Блуждающий метеор» генерала Кулбарикса, его старого боевого товарища, считавшегося пропавшим без вести еще пять лет назад. Надо ли рассказывать, - улыбаясь продолжал Писатель, - как трогательна была встреча старых друзей, как радовались друг другу члены экипажей. Оказалось, что «Блуждающий метеор» пять лет назад, получив повреждение двигателя, провалился в одну из малых черных дыр и выскочил в этом конце галактики, блуждая с тех пор здесь и тщетно ища возможность возвращения домой.
Объединив усилия, старые друзья быстро изучили ту часть пространства, в котором оказались. Соотнеся их с ранее полученными разведданными, они поняли, что очутились в самом сердце таинственной злобной империи полковника Тирдобра, главного врага всех свободных людей галактики. Надо сказать, - уточнил Писатель, - что этот гнусный полковник был личным врагом прославленного командора, украв много лет назад у него невесту, прекрасную Селенадору.
Для окончательного подтверждения своих догадок командоры встретились с девочкой–мутантом, родившейся на борту «Блуждающего метеора» во время его падения в черной дыре. Это девочка, с виду обыкновенный ребенок, обладала многими сверхспособностями, в том числе даром пророчества, ясновиденья, толкования снов, перемещения предметов по воздуху и многого другого. Она, кстати, предсказала Кулбариксу встречу с адмиралом Патром, и вот теперь пророчица полностью подтвердила все самые страшные предположения командоров.  
- Ну, а дальше дело техники, - Писатель заходил по кабинету как боксер по рингу, потирая руки словно в предвкушении жаркой схватки, - объединив свои усилия и воспользовавшись предсказаниями девочки-мутанта, командоры проникли в самое логово Тирдобра, полностью уничтожив его и освободив миллионы порабощенных людей. В особо охраняемом дворце, под прозрачной полусферой, сделанной из цельного алмаза, адмирал Патр обнаружил свою возлюбленную Селенадору, находящуюся в глубоком коматозном состоянии непонятного происхождения. И никакие самые современные медицинские препараты не могли привести ее в чувство. При этом приборы фиксировали повышенную мозговую активность. Значит, она была жива! - радостно сообщил Писатель. - «А значит, жива и надежда!», - решил командор Патр и не стал унывать, как это сделало бы большинство простых людей.  Но ничто не могло разбудить прекрасную Селенадору, даже сила ясновидящей пророчицы. Но она смогла предсказать, что Селенадора очнется тогда, когда последняя тварь, порожденная Тирдобром, будет уничтожена. Оказалось, что Тирдобру служили многие ученые, и они в своих лабораториях выводили кровожадных чудовищ, которыми населяли свободные планеты системы, в надежде собрать однажды огромную армию монстров для последней яростной атаки против всего свободного мира, в которой он и должен был бы погибнуть.
И тогда, - теперь в голосе Писателя запели боевые трубы, - адмирал Патр и генерал Кулбарикс, собрав отряд отчаянных добровольцев, отправились на войну с чудовищами Тирдобра. О, эта была славная охота! – Ухмыляясь улыбкой охотника за головами, воскликнул Писатель. - Много лет они неустанно вели эту жестокую войну, в которой удача нередко от них отворачивалась, но каждый  раз командор Патр умел находить единственно верное решение. В этой войне им пришлось сразиться с ужасными шипозубокрылами, и гигантскими ядовитыми панцирными жабами, в темных пещерах их подкарауливали клиноголовые яйцехвосты, а в фиолетовых джунглях бродили жуткие дромбомотозавры. Но самое страшное случилось не на войне, а после нее. - Снова в голосе рассказчика зазвучала неподдельная тревога. - Когда, в конце концов, были уничтожены все тирдобрские твари и бывшие порабощенными планеты засверкали своими первозданными красками, а Селенадора все никак не пробуждалось, тогда адмирал Патр глухой темной ночью один, без своего верного боевого товарища, пошел за помощью к ясновидящей, которая уже столько раз помогала им в их борьбе. Впав в особо глубокий транс, пророчица проникла в страшную тайну злобного полковника, – Писатель подошел вплотную к столу Редактора и, наклонившись почти к самому его лицу, таинственно проговорил, - оказывается, что Тирдобр не умер. Его тело погибло, но его дух, дух злобы нашел себе новое пристанище в теле самого близкого друга адмирала - командора Кулбарикса. Едва пророчица поведала командору эту страшную тайну, как тут же упала простреленная насквозь штурмовым гигоблоттером. Адмирал Патр мгновенно выхватил пучколуч и обернулся, - Писатель неожиданно резко развернулся вокруг своей оси, чуть было не сбив стоявшую на столе лампу и зловеще проговорил, - прямо перед ним стоял его старинный друг генерал Кулбарикс, но на  давно знакомом лице злобным огнем горели красные глаза Тирдобра…
- Кхэ, кхэ, - вежливо кашлянув, прервал в очередной раз рассказчика Редактор, - молодой человек, а вы не боитесь, что они к вам придут? – Спросил он Писателя, поправляя на лампе сбитый на бок абажур.
- Кто? – Не понял Писатель, замерев в позе стрелка.
- Ну, эти все ваши страхошипокрылы, яйцехвосты. Да тот же Тир… Тир… - замялся Редактор, забыв имя главного злодея.
- добр, - напомнил Писатель.
- Вот именно, - кивком головы поблагодарил Редактор и продолжил, - к примеру, возьмет да и переселится в вас.  Своего друга-то командор Патр в конце концов пристрелит, как я понимаю, надо же и ему когда-никогда семьей обзаводиться, а куда ж злобному духу деваться, вот и…
- Ну, вы скажете, - нервно улыбнулся Писатель, приняв нормальное положение, - это ж фэнтези, это же я сам придумал. Да и слишком легко вы думаете разделаться с Кулбариксом, ну то есть я хотел сказать с Тирдобром. Дело в том, - принялся тут же пояснять он, - что выйти с пучколучем против штурмового гигоблоттера - это все равно, что с мухобойкой против танка.
- Ну не все сразу, - не стал возражать Редактор, - может быть не в этот раз, а в следующий. Но в любом случае капитан Даср встанет перед этой необходимостью.
- Патр, – поправил Писатель.
- Ну да, я это и хотел сказать, - поправился Редактор, - а по поводу фантазий… вы, наверное, слышали, есть такое мнение, что мысли иногда могут материализоваться, - как-то неопределенно закончил он.
- Да ну нет, что вы, - махнул рукой Писатель, - дикость какая. Вы же образованный человек и должны понимать – фантазии - это фантазии, а реальность - это реальность, - он облизнул пересохшие губы и, покосившись на темный угол кабинета, молча сел в свое кресло.
- Давайте-ка мы с вами вот что сделаем. - После минутного молчания начал Редактор. – Скажите, у вас нет родственников в деревне?
- В деревне? – Не сразу понял Писатель, оторвавшись от каких-то своих размышлений.
- Ну да, в обыкновенной деревне, чтоб у леса и речки, в общем, где-нибудь за городом.
- Есть, - неуверенно ответил тот, - у меня бабушка в деревне живет.
- Бабушка? – обрадовался Редактор. – Бабушка - это очень хорошо. А чем ваша бабушка занимается?
- Ну, у нее хозяйство: куры там, гуси, еще эта как ее… вспомнил – коза. Кошка еще есть с котятами, собака.
- А давно вы у нее гостили?
- Редактор, скажите: вы не станете издавать мой роман? - Дрогнувшим голосом спросил Писатель.
- Издадим, - успокоил его Редактор, - обязательно издадим. Но не сейчас, а, может быть, потом, попозже. Видите ли, ваш роман требует некоторой доработки, что ли. – Редактор ободряюще улыбнулся Писателю. – Да не расстраивайтесь вы так. Пусть ваш труд немного отлежится, а вы пока отдохнете, а потом, спустя какое-то время, вернетесь к нему с новыми силами. А мы пока, чтобы навык не пропал, дадим вам редакционное задание. Не возражаете?
- Задание? Мне? – Упавшим голосом переспросил Писатель.
- Ну да, вам. – Редактор открыл лежавший на столе ежедневник. – Нам нужен для детского журнала небольшой рассказ, про домашних животных. Я думаю, что у вас получится.
- Про животных?
- Да, про домашних животных. Вот скажем про кошку-маму и ее котят. Что скажете?
- Ну, я не знаю, - неуверенно протянул Писатель, - вообще-то это не моя тема, но я могу, конечно, попробовать.
- Попробуйте, попробуйте, у вас обязательно получится. Поезжайте в деревню, к бабушке, поживите там. Возьмите с собой блокнот, понаблюдайте за кошками, позаписывайте, кошки - они очень интересные животные, можно много забавного увидеть.
Писатель, слушая Редактора, немного оживился, глаза его, совсем было потухшие, вновь заблестели, выдавая напряженную творческую деятельность мозга:
- А можно как-то приукрасить, - начав проникаться идеей, спросил он, - добавить перчику, так сказать, например: кошки-оборотни. А?
- Нет, это детский журнал, - остановил его Редактор.
- Ну, тогда может быть, - Писатель задумался, напрягая фантазию, – панцирные кошки с ядовитыми когтями, а? Но они добрые, конечно, - тут, же спохватился он.
- Ни в коем случае, - Редактор был категоричен.
- Ну они хоть могут летать? – Почти простонал Писатель.
- Нет, нет и еще раз нет. – Покачал головой Редактор. - Просто кошка-мама и двое ее маленьких котят – один серый, другой белый. Давайте, кстати, так рассказ и назовем: «Один серый, другой белый», все будут думать, что про гусей, а мы, оказывается, про котят. – Тихо засмеялся Редактор.
- Непростую вы мне задали задачку, - тяжело вздохнул Писатель, - ну что ж, если вы считаете, что у меня получится, то я, пожалуй, и вправду попробую, - Писатель поднялся со своего места и взяв папку со стола, понуро направился к двери.
- Молодой человек, - окликнул его Редактор, - постойте-ка, будьте так добры, оставьте мне свой роман, пожалуйста, я пока почитаю его на досуге.
Писатель посмотрел на папку в своих руках:
- Но он еще не закончен, – слабо возразил он.
- Это ничего, я посмотрю, что есть, - согласился Редактор.
Писатель с минуту сомневался и, наконец, что-то переборов в себе, положил папку на стол Редактору:
- Там еще, в самом конце, - тихо проговорил он, указывая на нее пальцем, - командору Патру за все его подвиги дали две звезды к тем семи, что у него были и теперь он девятизведный адмирал.
- Ничего страшного, - успокоил его Редактор.
- Это самое высокое воинское звание в истории, - уточнил Писатель.
- Я понимаю, - мягко улыбнулся Редактор.
- Ну, я пошел, - словно спрашивая разрешения, проговорил Писатель и, еще раз вздохнув, собрался к выходу, - загляну к вам через недельку.
- Да, да, приходите, конечно, -  Редактор встал со своего кресла, провожая посетителя, - я буду с нетерпением вас ждать,
- До свидания, - неловко кивнул головой Писатель.
- Всего хорошего, - ответил ему Редактор.
Писатель вышел из кабинета и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Редактор посидел в тишине еще какое-то время, потом встал со своего места, обошел стол и взял в руки оставленную Писателем папку. Он внимательно осмотрел ее и взвесил на руке. Потом подошел к высокому железному шкафу, незаметно стоявшему у дальней темной стены кабинета, и отпер его маленьким золоченым ключиком, прикрепленным прочной цепочкой к ремню его брюк. Он распахнул железные дверцы и положил папку на полку, на одно из свободных мест, рядом с другими такими же пухлыми и туго перетянутыми соседками. Редактор вздохнул: почти все полки шкафа были заняты, и скоро нужно будет заказывать второй такой же. Закончив осмотр, он аккуратно прикрыл железные дверцы и защелкнул замок, потом подергал их за ручки и, удостоверившись, что шкаф надежно заперт, спрятал ключ обратно в карман. Затем Редактор не спеша подошел к стоявшей в углу кабинета вешалке, снял с нее плащ - немного подумав, одевать его не стал, а просто перекинул через руку. В последний раз осмотрел кабинет и, погасив свет, вышел, тихо напевая себе что-то под нос.