И принял он смерть от обычной осы (Мемуары)

И принял он смерть от обычной осы…
Большинство городских жителей на самом деле – типичная де-ревенщина, во втором или третьем поколении, тщательно скрываю-щая свое не городское происхождение.
Ничего в этом хорошего нет, поскольку отрицая свои корни, такие люди отрицают и весь тот многовековый жизненный опыт, накопленный их предками. Причем не просто отклоняют его, как устаревший и теперь уже не нужный, а стесняются даже вспоминать о нем, боясь открыть свою крестьянскую сущность.
Кто жил в деревне, тот помнит, что одно из правил, которому нас учили с малолетства – прикрывать рот когда зеваешь, а то «ворона влетит», как выражались родители. Ворона-то, конечно, не влетит, а какая-нибудь другая гадость может. На селе ее море – и мухи, и слепни, и пчелы – чего только нет. Шутки шутками, а я несколько раз пренебрегая этим правилом, давился комарами и слепнями – очень неприятная штука, иногда приводящая к рвоте и сильной мокроте с кашлем. Слава бога не залетала мне рот пчела или оса.
Еще, наверное, городские люди примечали, что деревенские едят всегда только в хате. Обеды на свежем воздухе у них не в мо-де. Это чисто городская выдумка. Ну, а если и приходится им под-крепляться вне дома, то они делают это быстро, без столиков и подносов, съедая единым махом цельный кусок, не выпуская его из рук.
А в домах, все продукты, все крыночки, все тарелочки и кувшин-чики тщательно укупориваются более или менее красивыми поло-тенцами или тряпочками, обычно, плотными и тяжелыми, чтобы, не дай Бог, никакая гадость внутрь не заползла.
Деревенские жители свято выполняют эти правила, даже не за-думываясь «а зачем?». Делают и все, уповая на то, что «так приня-то» и, что так поступали их предки. А удравшие в город, стали там чураться древних традиций в страхе быть осмеянными горожанами, как «деревенщина». Но поскольку они никогда не задумывались «а зачем», то посчитали эти принципы просто пережитками «злого прошлого», абсолютно ненужными в их новой городской жизни.
Забвение заветов предков никогда ни к чему хорошему не при-водит, принося многим большие неприятности, а кое-кому и гибель.
Вот о том, как из-за этого гибнут люди и пойдет сейчас речь.
В среде городских в последнее время с ужасающей скоростью распространилась мода на пикники. Ну не может наш простой рус-ский человек относится к природе, как к святыне – насладится кра-сотой, подумать, помечтать, попробовать пробудить в себе возвы-шенные чувства. Но для простолюдинов на земле святыни нет, как сказал в своих стихах Владимир Высоцкий «и, ни церковь, ни кабак – ничего не свято». Двадцатый век доказал это – громили, и церкви, и кабаки, потом восстанавливали, и то, и другое, наверное для того, чтобы было, что громить впоследствии. Простой человек на природу смотрит свысока с утилитарной точки зрения. Вот река – можно стирать белье и ловить рыбу, вот лес – это дрова и дома, гора – на нее тяжело взбираться, вот луг – это сено, это коровы, молоко. Красоте в его менталитете места нет. Как говорится «из спасибо шубы не сошьешь» – из красоты тоже.
Поэтому, увидев лесную опушку, он сразу соображает, что здесь можно разжечь костер, тут – разложить харчи, туда – сходить по большой и малой нужде, то есть превращает ее в столовую, кухню и туалет. А покидая – еще и в помойку.
И никто из этих любителей кушать на травке не задавался во-просом – почему в течение многих столетий люди стремились в харчевни, постоялые дворы, трактиры, где душно, темно и шумно, а не рассаживались на открытом воздухе возле них. К тому же наш современник, живущий за неоткрывающимися окнами, в кондиционированном воздухе, даже не представляет о существовании Природы (с большой буквы). Природы, которая не только прекрасна, но и смертельно опасна для непосвященного в ее законы человека. Вся природа для горожанина состоит из растений в горшочках и поголовья генно-модифицированных собачек и кошечек, которые также отличаются от своих диких собратьев, как инженер от бедуина.
И вот, как-то, компания немолодых уже людей решила устроить веселый обед на лесной поляне. Расстелили покрывала, расставили подносы, тарелки с кушаньями, бокалы с вином. Делали все неспешно, так как столов не было и чтобы что-то поставить надо было нагнуться, переходить от одного подноса к другому тоже было сложновато – ведь пол (то есть грунт) был неровный. Да и перемежали сервировку с разговорами, смехом и музыкой. Никто и не подозревал, что над одним из них уже нависла смертельная угроза. Правда над кем еще было неясно.
Костер развели подальше от еды, чтобы дым не щекотал нос и глаза, и не портил аппетита. Разложив, собирались с духом еще минут десять и все это время бокалы с красным вином и тарелки с едой стояли совершенно открытые практически на земле.
Наконец взяли бокалы, произнесли тост, подняли их и выпили…
…через мгновение раздался крик, скорее стон – один из гостей, отбросив бокал схватился за шею и согнулся напополам. «Больно» – хрипло, сквозь стон, произнес он, и задышал со свистом. Как всегда в таких случаях раздался женский визг – это кричала уже жена умирающего – началась паника, неразбериха, все бегали туда-сюда, искали валидол, что-нибудь сердечное, потому что больной странно изменившимся голосом просипел: «задыхаюсь… дышать… не могу». На пострадавшего никто внимательно не посмотрел, ни о чем толком не спросил – все были увлечены поиском валидола и вызовом скорой помощи в лес.
Ну, а когда прибежали с валидолом, нитроглицерином и чем-то еще, что полагается при сердечных приступах, то стало ясно, что все это тщетно – пострадавший был уже мертв. Он лежал на земле с раскрытым ртом, посиневший с дико выпученными глазами и вывалившимся языком. Около него голосила теперь уже вдова.
Вот так погуляли.
Вскрытие установило, что причиной смерти, был не сердечный приступ, а оса, утонувшая в бокале с практически непрозрачным красным Бордо. Химики нашли ее выделения в бокале. Покойный не заметил и выпил вино, а дальше… эксперты не очень разобрались – то ли у покойного была такая сильная реакция на осиный яд то ли куснула она его, как говорится, не в то место, но прожил он после укуса всего четыре минуты. Хотя часто в такой ситуации людей успевают спасти.
Например, певец Леонид Витальевич Собинов, в 1912 году, в Эмсе, в Германии на открытой веранде при аналогичных обстоя-тельствах проглотил осу вместе с пивом. Но задыхаться он начал, по свидетельству В.А.Каралли, только через час, когда они уже на фуникулере спустились с горы и пришли в отель. А спасали его, при полном отсутствии каких-либо лекарств подобного направления, заставляя непрерывно(!) глотать малюсенькие кусочки льда. Он глотал их всю ночь на протяжении десяти часов, простудился, охрип, но… выжил.
Меня самого однажды в язык укусила оса. Подчеркиваю в язык, а не в горло. После двух таблеток супрастина и пачки выкуренной махорки – ничего – как будто бы ничего и не было. Даже боли не осталось. Вот так – кому как повезет или не повезет.