Глава 5 (Детектив)

Паника, которой мы с Тальбергом так боялись, мгновенно захлестнула город. Слухи ползли самые невероятные: то ли призрак захватил Дэвиса, то ли Дэвис – призрака, то ли мы с Тальбергом захватили всех… Никто не знал, что и думать, в то время как доктор исследовал труп, а я строил новые версии и догадки. Впрочем, все они сводились к одному. Надо было снова навестить семью Дэвиса: его вдову (ставшую теперь по-настоящему вдовой), и Уэйда.
Уже наслышанная о страшной находке, на следующий день миссис Дэвис сразу открыла нам с доктором дверь, когда мы нагрянули к ней с визитом. Лишь позже, в процессе беседы, я узнал, почему доктор так настаивал на том, чтобы пойти со мной и присутствовать при разговоре, который больше походил на допрос.
Женщина будто постарела за один день: под её глазами пролегли круги, лицо осунулось, волосы небрежно стянуты на затылке. Я порадовался, что Уэйда снова не было дома: при нём разговаривать было бы намного сложнее.
- Миссис Дэвис, - начал я. – Я приношу вам свои соболезнования. Не знаю, насколько они уместны, но всё же. Миссис Дэвис, нам необходимо, чтобы вы рассказали всю правду. Ни одно слово не выйдет за пределы этого разговора, я обещаю. Но мне надо знать всё, как было на самом деле. Смерть вашего мужа касается смерти моего дяди, и…
- Миссис Дэвис, кто отравил вашего мужа десять лет назад? – внезапно перебил меня доктор, и я от удивления на время потерял дар речи. – Один из моих учителей в университете, побывав на Гаити, рассказывал удивительные вещи. Любого человека можно усыпить так, что он будет казаться мёртвым, а спустя время – оживить. То же случилось и с Дэвисом, так?
Миссис Дэвис сидела в кресле, покачиваясь, словно в трансе. Внезапно придя в себя, она зло посмотрела на доктора, с невозмутимым видом стоящего у окна.
- Да. Это я отравился его тогда. Это всё, что вы хотели узнать?
- Не всё, - спокойно ответил Тальберг. – Зачем вы это сделали?
- А вы бы не так сделали, если бы вас силой увезли из родного дома? – горячо заговорила она. – Он, считайте, похитил меня…И что? Мне надо было жить здесь, в глуши, в нищете, среди чужих людей, чужих нравов…А Уэйд? Чем мой сын заслужил всё это? К счастью, я успела захватить всё, что мне нужно было из родного дома…Дэвис не дал бы нам с Уэйдом уехать отсюда.
- И что вы сделали? – всё ещё недоумевал я.
- Дала ему зелья, - тихо подсказал Тальберг. – И за несколько дней Дэвис якобы скончался от лихорадки, хотя на самом деле – просто погрузился в каталептический сон, внешне похожий на смерть. Я прав, миссис Дэвис?
Она по-прежнему раскачивалась в кресле, и говорила отрывисто:
- Его увезли, его должны были отвезти на юг, в порт. И отправить восвояси. Там, в порту, ему дали другого снадобья, чтобы он ожил… он должен был уехать, и не появиться здесь никогда.
- Да, наверное, продать в рабство человека гуманнее, нежели его убить, - цинично заметил Тальберг, но я перебил его, подумав о другом:
- Погодите, вы отравили его, чтобы иметь возможность уехать. Но почему вы остались здесь?
Она вздрогнула, когда я задал ей этот вопрос, потом внимательно посмотрела на меня, и опустила глаза.
- Не получилось уехать. Тот, кто обещал мне помочь, не сдержал своего слова, будь он проклят, и что б ему вечно гореть в аду!
- Кому это так не повезло? – поинтересовался Тальберг, а моя интуиция уже шепнула мне ответ, хоть он и казался невероятным.
- Дядя? – спросил я, и миссис Дэвис схватилась за голову.
- У них с Дэвисом была ссора из-за земли, что-то они не поделили. Я хотела уехать и увезти Уэйда…не знаю, как он догадался, но пришёл как-то ко мне. У него тогда уже была мельница, водились деньги…он сказал, что уверен, что я знаю такие травы…что это будет вовсе не убийство, а освобождение, для нас обоих. Я согласилась, а потом оказалось, что тот пай земли Дэвис давно продал лесопилкам…как мы проклинали друг друга, как проклинали! Но мельник не дал ни копейки. Так и жили, двое врагов в одной деревне, вечно на виду друг у друга…
Я был шокирован сбивчивым, страшным рассказом. Оказалось, в моём захолустном городке было столько тайн, сколько хватило бы и огромному городу.
- Но как вы догадались, что она отравила мужа? – провожая доктора к больнице, я никак не мог успокоиться, и Тальберг снова терпеливо мне объяснял:
- Я ведь уже говорил, один из моих преподавателей был на Гаити, где изучал ремесло тамошних врачей. Они и на врачей-то не похожи, больше на знахарей. Кажется, они наполовину колдуны. На Гаити их называют бокорами. И больше всего они впечатляют тем, что умеют превращать людей в зомби.
- Зомби?!
- Да неужели вы с луны свалились? – рассердился врач. – Майкл, это чистая медицина, и ни капли потусторонних сил. Человеку дают снадобье, где присутствует изрядная доза тетрадексина. Это яд, и добывают его из рыбы фугу.
- Кажется, это японский деликатес? – уточнил я.
- Верно. Не помню, что ещё бокоры добавляют в своё варево, но, выпив его, жертва погружается в сон, внешне похожий на смерть. Неудивительно, что Дэвиса сочли мёртвым. А уж после его привели в чувство другим средством, кстати, сделанный из растения, которое гаитяне называют «огурцами зомби».
- Хороши огурчики, - пробормотал я.
- Да уж, превращают человека в ходячий труп, - заметил Тальберг. – Отсюда и странная бледность, и, словно выжженные кислотой веки, и блуждающий взгляд, и потеря координации…
- Вот почему тогда он не бежал, а петлял по дороге, - вспомнил я.
- Да, конечно. Я узнал симптомы и по вашим рассказам, и по результатам вскрытия. Я так много наслышан об этих снадобьях, что не мог ошибиться…и не ошибся, как видите.
- Нашли время заниматься исследованиями.
- Не мог же я упустить такой случай… Кто его убил, Майкл? Кому мог помешать человек, умерший много лет назад? Вернее, как оказалось, не умерший.
- Тут всё просто, - я потёр подбородок. – Только двое знали правду о Дэвисе, знали, что он жив: мой дядя и вдова Дэвиса. На момент его появления в живых оставалась лишь миссис Дэвис, ибо я не верю, что мой дядя воскреснет тем же непостижимым образом.
- Не воскреснет, - холодно оборвал поток моего сарказма Тальберг. – Не воскреснет, уверяю вас.
- Ну, тогда…
- Да что вы, Майкл? – возмутился врач. – Женщина? Убила двоих мужчин?
- Двоих? Вы думаете, если раны идентичны, то и убийца один и тот же?
Доктор остановился и пристально посмотрел на меня.
- Послушайте, доктор. Все факты, конечно, говорят о том, что убийца – один. Но кто связывал мельника и пропавшего моряка? Кого искать?
- Я думал, вы хоть знаете, с кем имеете дело, - негромко сказал врач, и заторопился в больницу, явно не желая продолжать разговор. Правда, Тальберг взял с меня клятвенное обещание, что я буду осторожен.
Я забыл об этом обещании уже вечером, когда на пороге моего дома появился Уэйд, и хмуро попросил меня выйти на улицу, чтобы поговорить. Мне стало не по себе от его сдержанно-мрачного вида, но я с притворным хладнокровием вышел к нему.
- Зря ты отказался зайти, Уэйд. Зачем морозить души на улице?
- Ничего, поморозишь, горе-сыщик, с тебя не убудет, - сквозь зубы процедил Уэйд, и я понял, что парень еле сдерживает клокочущую внутри себя ярость. – Запомни, заруби себе на носу: моя мать ни в чём не виновата. Она ничего не делала. Ты понял меня?
Я закусил губу, и стал лихорадочно соображать. Если я поведу беседу грамотно, у меня был шанс не только не рассориться с Уэйдом, но и прояснить ситуацию, и я решился.
- Прости, Уэйд, но она сама сегодня призналась, что отравила твоего отца.
- При чём тут «отравила – не отравила»? – Уэйд сжал кулаки. – Речь не о том. Ты ведь её подозреваешь в убийствах и моего отца, и своего дяди?
Если бы Уэйд хватил меня обухом по голове, я бы не так удивился, чем услышав его слова. Я перевёл дух.
- С чего ты взял, что я подозреваю её? – я решил пойти ва-банк. – Я разве говорил об этом? Объявлял это? Опомнись, Уэйд, мне нечего сказать дурного о твоей матери. У меня нет против неё ни единой улики.
И это было правдой. Хоть все обстоятельства и указывали на миссис Дэвис, прямых доказательств у меня не было. Видимо, Уэйд мне поверил.
- Но скажи, откуда ты знаешь, что и моего дядю, и твоего отца – убили?
Если бы я в тот миг увидел на его лице шок или растерянность… но парень лишь усмехнулся.
- Мой отец знал эти места лучше, чем свои пять пальцев, и для того, чтобы очутиться на дне оврага, его должны были туда столкнуть. Ну, а мельник…прости, Майкл, но рано или поздно это должно было случиться. Он жил вымогательством. Не знаю, сколько тайн было ему известно, но все участники этих тайн ежеминутно боялись, что мельник их огласит. А если ты веришь в сказку про сердечный приступ, - что ж, тогда ты дурак.
- Уэйд, - спросил я, строя в голове новые теории. – Ты знал, что твой отец жив?
- Вчера узнал, - и я видел, что он не лгал. В его мрачном взгляде проскользнула горечь.
- Вчера? – ответ парня рушил мою теорию. – За что же ты тогда мстил моему дяде? «Ты поплатишься за это» - разве это не твои слова, которые ты сказал при всех у Лазаруса?
В лице парня мелькнуло удивление, смешанное с досадой.
- Уже и это знаешь?
- Знаю, - просто ответил я. – И был уверен, что ты сказал это, имея в виду историю с твоим отцом.
- При чём тут это, - поморщился Уэйд. – Нет, это из-за другого.
- Из-за чего? – допытывался я. Уэйд смерил меня злобным взглядом.
- Твой дядя оклеветал девушку, - коротко бросил он, и я вскинул брови от изумления.
- Девушку? Кого?
- Долорес.
Такого поворота я, признаться, не ожидал, а Уэйд, видимо, тут же пожалел о сказанном.
- И что же он о ней такого сказал? – поражался я.
- Это уже неважно, - Уэйд фыркнул. – Он уже ничего не скажет.
Развернувшись, парень спустился с крыльца, и ушёл, напоследок сказав мне:
- Ищи убийцу, раз уж взялся за это. Ищи убийцу, но не среди невиновных.
- Легко сказать, - пробормотал я, заходя домой. Мы с матерью всё ещё жили у Розали, и я подумывал о том, чтобы уговорить обеих и в дальнейшем жить вместе. Вроде бы они неплохо ладили между собой, а вдвоём не так страшно. Веселее, я хотел сказать.  
Я разговаривал с матерью о каких-то мелочах, стараясь держаться непринуждённо, но она сама завела разговор на опасную тему:
- Майкл, может, ты бы бросил это дело? Все говорят, что в городе у нас нечисто, и что ты взялся разузнать, в чём тут дело. Не много ли ты на себя взял?
Я уже говорил, что моя мать была сильным человеком. С ней можно было говорить на равных, она умела помочь дельным советом, и я не стал ей лгать:
- Не знаю, много или нет, но если уж взялся – придётся довести дело до конца, - я усмехнулся, вспомнив, что Уэйд только что сказал мне то же самое. При мысли о Уэйде, в моей памяти вдруг возник ещё один эпизод, который я совсем упустил из виду.
- Что такое, Майкл? – обеспокоилась мать. – Ты побледнел.
- Я вспомнил кое-что, - я старался собраться с мыслями. – Скажи, мама, ты не говорила с Розали о том, откуда она знает убийцу своего мужа?
- Убийцу? – ужаснулась мать, и опасливо взглянула на дальнюю комнату, где на тот момент уже спала Розали. Я спохватился.
- В день похорон, на кладбище, она назвала Уэйда Дэвиса убийцей, помнишь?
Как я раньше не вспомнил об этом? А ведь Тальберг сразу обратил моё внимание на ту сцену. Я отмахнулся тогда, но в свете последних событий понял, что Розали, возможно, с самого начала знала правду.
Мать тем временем оставила свои дела и подсела ближе ко мне.
- Майкл, - тихо сказала она. – С чего ты взял, что Розали говорила о Уэйде?
- Но, как же, - заспорил я. – Она стояла около меня, и кричала на Уэйда, который был напротив…
- Напротив неё была могила, - перебила меня мать. Я подумал: да, верно, Розали и Уэйд стояли по обеим сторонам гроба. Ну и что?
- Розали говорила о своём муже, - сжав ладони, сказала мать. – Ох, Майкл, она говорила о твоём дяде.
Час от часу не легче! Розали кричала: «Ненавижу! Убийца!» - и всё это адресовалось покойному?
- Майкл, это тайна нашей семьи, - голос матери звучал напряжённо. – Она не для огласки, и не для широкой публики. Мы были очень дружны, я и мой брат, и ты знаешь, что он не сразу согласился выдать меня замуж. Он был уверен, что никто не позаботиться обо мне так, как он. Наверное, он всё надеялся, что я вернусь  к нему… Но я была счастлива, и вскоре он женился сам. Я думаю, Роуз его действительно любила когда-то, ну а он… ему просто было нужно, чтобы кто-то был рядом. А Роуз хотела настоящей семьи. Их нельзя винить, они просто друг друга не поняли…
Наконец, голос матери дрогнул.
- Майкл, у тебя мог быть двоюродный брат, или сестра, но…он избил её.
- Кто? Кого? – запутался я. Однако сердце у меня предательски задрожало.
- Он избил Роуз, когда она была… Когда минула почти половина срока, - по щекам матери текли слёзы, когда она вспоминала те события. – О, Майкл, я не оправдываю его, он действительно виноват, мой бедный брат… он избил Роуз, когда оставалось буквально несколько месяцев до родов…было сломано ребро, и…бедняжка еле выжила…но детей у них больше быть не могло.
Я сидел как громом поражённый. Как же я был самонадеян, уверенный, что у меня крепкая, дружная семья! Учи меня, глушь, учи, тишина деревенского дома…
- Мама, - сказал я, с трудом проглатывая тугой комок в горле. – А кто-нибудь ещё знал…об этом?
- Никто, - всхлипнула мать. – Даже твоему отцу я сказала, что это был несчастный случай. Разве что знал тот, кто её лечил. Врачей ведь тогда у нас не было, больницу построили позже, и обходились своими силами. Но с Роуз всё было настолько плохо…нам повезло, что тогда из очередного рейса вернулся Дэвис. Он ведь был врачом на флоте, он вылечил Роуз, и знал обо всём.
- Дэвис?..
Сжав голову руками, я проклял тот день, когда вернулся в родной город.