О смысле жизни (Эссе)

   Выскользнуть… Тихо, мягко, незаметно. По пустынным улицам, сквозь холод, сквозь время и пространство, не бежать – лететь. Излишняя торопливость чужда мыслителям и философам, которые целый мир убивают в своей голове. Не страх, какая-то странная боязливость пронизывает всё вокруг ложью, недоверием и снова ложью…
   Хорошо размышлять о смысле жизни, когда некая часть тебя далека от этого и думает о гораздо менее глобальных вопросах. Когда торопишься, боишься, ждёшь. Когда замечаешь, что вместо чего-то чистого, прозрачного, лёгкого в голове мелькают и смешиваются лишь литературные штампы. Ведь правда, когда долго и упорно создаёшь произведения, одно за другим, совершенствуешь своё литературное мастерство, сознание постепенно начинает жить чужими мыслями. Как-то даже неловко смотреть на самого себя, когда вместо мыслей  голову наполняют цитаты, схемы и чужие тексты, когда мыслишь в формате реферата, с заголовком, содержанием, введением… Когда пишешь, а вместо «крика души» получается «зажигательная публицистика» или «эссе». Собственно, этого от нас, молодых писателей, и добиваются, чтобы мысль ловко и без проблем становилась стройным художественным текстом. Но это чертовски меняет внутренний мир, когда начинаешь под чьим-то влиянием познавать творчество, когда тебя учат писать, а как при этом сохранить нелитературные мысли – непонятно. Даже в секундных фразах и желаниях начинаешь искать художественные приёмы и хитрости, побуждающие к чему-либо, созданные чтобы вызвать определённые эмоции. То ли действительно начинаешь мыслить иначе, а что-то в глубинах души противиться этому, то ли наоборот, где-то в глубине зарождается чистая мысль, а навязанные знания превращают её в литературный полуфабрикат.
   Мысль становится как бы заготовкой для несуществующего произведения, будь то рассказ или поэма. Не испытавшие этого никогда не поймут, что чувствует человек, когда замечает градацию в мыслях, которые даже не успел произнести. Трудно даже сказать, хорошо это или плохо. Ведь чем бы человек не занимался, это неизбежно меняет его. Мы же не видим ничего странного в том, что когда кто-то занимается спортом, он худеет, становится выше, сильнее, наращивает мышечную массу. Значит, нет удивительного и в том, что писатель привыкает мыслить штампами и придавать всему лёгкие пафосные нотки. Казалось бы, замечательно думать стихотворными строчками и философскими фразами… Но когда замечаешь подобное у себя – это страшно.  
   Это можно сравнить, например, с приготовлением пищи. Когда готовишь блюдо из свежих вкусных продуктов – это вкусно. Точно так же как мысли записанные в литературном «переводе» свежи, оригинальны и естественны. Тогда как если ты разогреваешь уже готовую еду, это не так вкусно. Вот и записывать уже придуманное в голове произведение не есть хорошо для литературы. Это кажется уродством, когда собственные мысли читаешь как книгу и ищешь в них подвох и попытку повлиять на читателя, когда и читателем и писателем являешься ты сам.
   Возможно это лишь издержки «профессии», хотя я ещё не далеко не профессиональный писатель, но занимаюсь этим довольно долго. Ведь писатель – человек воображения, мимолётных веяний и образов.… При таком обилии чувств непременно хочется выразить их в творчестве. Однако же странно, если не творчество работает на выражение мыслей, а мысли работают исключительно для создания творчества. Это кажется мне неправильным. Даже сейчас, читая то, что написала минуту назад, я замечаю, что написанное – совсем не то, что я хотела написать. В общих чертах, я, конечно, пишу то, что думаю. Но в творчестве важны детали. Рассуждая о влиянии литературы на собственном примере, я даже думаю в третьем лице и уже планирую, как всё это преподнести читателю. Думать в третьем лице – ненормально, вам не кажется?
   Читая своё произведение, иногда хочется просто всё взять и перечеркнуть, забыть и вернуться к нормальной жизни. Но что она – жизнь – без прозы?... Ничего! Этот вопрос не вызывает у меня никаких затруднений. Не зря же я внутри себя замечаю не свои мысли, которые словно сама Литература меняют меня и мою сущность.
   Хотя истинную сущность человека изменить невозможно никак. Не зря говорят: «горбатого могила исправит». Далёкие от литературы люди спросили бы: причём здесь горб? Я же говорю о качествах личности. Однако писатель без труда понимает смысл этого выражения, которое говорит не столько о физических недостатках, сколько о душевных. И хотя увлечённость литературой вряд ли можно назвать недостатком, однако изменения в душе от неё очень существенные. Но сущность свою я как внутренний маяк для мыслей вижу до сих пор отчётливо. Это – грусть.
   На мой взгляд, печаль – самое душевное и неподдельное чувство. Вызвать или изобразить его намного сложнее, чем радость, гораздо труднее соболезновать, чем разделять восторг. Грусть в глазах приятно созерцать, потому что она не бывает без причины. А причина такого негатива в душе чаще всего очень глубокая и философская. Говорят: «если у человека грустные глаза, значит, он что-то понимает в этой жизни». Никакая радость открытия чего-то нового, восторг, удивление, смех не заменят того светлого чувства, когда чего-то жаль, когда что-то осознаёшь. Осознание часто бывает болезненно, оно развеивает наши мечты и рушит воздушные замки, но оно необходимо и чрезвычайно полезно для души. Это страдание как очищающее пламя сжигает в душе всё плохое, всю гадость, затаившуюся в тёмных углах, больно, но в то же время приятнее всего. Именно терпение, сопротивление, когда делаешь что-то вопреки, когда есть очень веские причины для грусти, жизнь диктует жёсткие условия, но человек не ломается благодаря своей силе духа. Его сущность ломают, а он не ломается. Конечно, осознавая, что всё вокруг предназначено, чтобы сломать тебя, трудно не грустить. Именно поэтому настоящую искреннюю грусть, грусть понимания, которую человек несёт по жизни, невозможно ни создать, ни навязать, ни тем более уничтожить. Никакое влияние не способно уничтожить эту грусть в моём сердце, потому что это Божественная грусть, правильная, праведная, оправданная, в конце концов. Это грусть понимания и осознания себя и жизни, которое лежит в основе моего творчества и виднеется между строк даже в самых позитивных произведениях. А ведь когда грустно не думаешь о себе в третьем лице.
   Жизнь… Мелькая миллионами огней, она проносится мимо нас одним мгновением, которое длится довольно долго, но так быстро заканчивается. И когда становится мучительно больно оттого, что живёшь литературой, которая, словно червь поедает твоё сердце изнутри, и при этом непонятно: принесёт ли она кому-нибудь то, что ты вложил в неё, а именно понимание? Задавая вопросы самому себе, мы редко получаем на них ответы. Не верить, не мечтать, не мыслить – невозможно. Идти по жизни, ничего не замечая…. Нет, это не мои методы. И прежде, чем задумываться о смысле жизни для себя, надо задуматься о смысле твоего существования для этого мира. Трудно бывает осознать, что этот смысл губит, что он меняет человека, калечит, ломает его душу. Но без этого не прожить, в первую очередь, мне самой. Сейчас, наверно, будет ещё один абзац каких-то потерянных мутных мыслей, наталкивающих читателя на раздумья о глубоком смысле написанного… Кажется, это называется постпозиция? Ну что ж, раз так надо, пусть будет так.
   Выскользнуть…. Выскользнуть из объятий мрака, прильнуть к кому-то с величайшим испугом, встретиться взглядами и разойтись навсегда… Да, все говорят о смысле жизни. Может в этом весь смысл: в коротких взглядах, объятиях и улыбках… Часто жизнь человека сводится к нескольким значительным поступкам, но чтобы их совершить, необходимы годы плодотворной работы. По улицам, сквозь холод… Уже как компьютер обрабатывая собственные мысли и раздумывая над смыслом каждого слова. Смысл он не один, наверняка в жизни каждого из нас есть несколько важных целей. Многие из них отравляют нас, ломают, делают другими. Но это путь каждого – делать или не делать то, что ему подсказывает делать внутренний голос. Эта грусть познания в моей душе… Она подсказывает мне, что абзац на отвлечённую тему со множеством многоточий в конце философского рассказа  совсем не будет лишним. Рассказы о мыслях, или мысли о рассказах… Это жизнь моя - литература, и я сама её выбрала.