Безумные эмоции (Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))

    Скажете: «Обычный авторский прием контраста!» - «Ничего подобного!» - отвечу я. Я знал эту девочку не понаслышке, можно сказать, прожил эту историю вместе с ней.
Маленькая – это я не о возрасте, это я – о состоянии души, когда, знаете, так жутко, так пусто и больно, что хочется так сильно сжаться и замереть настолько долго, насколько это вообще возможно. Или навсегда вообще. Не знаете такого? Вот это – счастье – никогда не знать подобного!

    Так вот, эта девчонка проснулась от поразительно глупого сна, настолько глупого, что она долго удивлялась своему сознанию, породившему этот бред.
«Ну и ну!!!» - подумала она вспоминая эту жуть, которая вполне в будущем могла превратиться в реальность. «Не хочу я такой реальности!» - простонала она от ощущения, что ничего, впрочем, она  уже не хочет, трусливо жалея о том, что еще вчера была такая смелая, так решительно настроена выяснить отношения, отношения, которые, следует заметить, она не могла принять… Но вот сознание отрезвило самоуверенность этой глупышки, показало свое отношение к происходящему, приводя ее в разобранное состояние и такой ужас наводя на нее, что все в этой жизни показалось ненужным…

    Мрачно? Такое состояние наступает после великого разочарования. Не в себе, нет! Не в  других, а в своей способности, готовности к новой ступени жизни, когда старая ступень уже так надоела, что даже дышать, казалось, было невозможным, но на следующую – упс! – не готов, рано еще. Или это ступеньки такие трудные и больно бьющие по лбу???

    Она еле сползла с кровати, ведь жизнь, кто ее придумал, шла еще своим ходом, и у нее были свои обязательства…

    Кстати, на счет обязательств! Это ведь мы придумываем, что что-то должны! Мы сами ставим себе рамки и сроки! Мы и только мы создаем все это, в боязни чего-то не успеть или кому-то не понравиться, не помочь, не оправдать опять же таки придуманные нами же надежды и ожидания… и так далее, и тому подобное… Но в чем штука: если это все – наш собственный бред, если это все – на самом деле не важно, не существует  в реальности, если и сама реальность существует в нас самих, то стоит ли так переживать, нервничать, спешить куда-то??? После такого вывода вроде успокаиваешься, а потом понимаешь, что именно это придуманное и составляет нашу жизнь; вот это-то, то, что мы называем ответственностью, есть ничто иное как боязнь или нежелание не придерживаться, нарушать правила, рамки, устои нашей (действительно нашей, потому что придуманной и воспринимаемой на наш собственный лад) жизни. Но если не эта жизнь, то что у нас есть?

    Наверно, это все, что еще хоть как-то заставляло ее двигаться. Далее пришла вездесущая головная боль. Не подумайте, что это - похмелье, и она не болела психически или физически, или что-то в этом роде. Скорее всего, это выражалась суета, усталость и истощение современной ей жизни. Да, впрочем, в наши дни это - нормальное явление для всех.

    Девочка снова вспомнила о продукте ночного сознания, и тошнота так близко подошла к горлу, что захотелось вывернуться наизнанку. Но и этого ей было не дано в подобном отчаянном состоянии. Уже несколько недель ничего она толком не ела кроме крашеной воды да химических заменителей еды. А организму было жалко отказываться и от этого.

    Я знаю Олли уже несколько лет и поэтому  иногда, когда буду вспоминать что-то важное, но еще не известное Вам, необдуманное мною или знакомиться с чем-либо новым, все это будет появляться (я надеюсь, что у меня хватит мужества и характера) на вот этих страницах.
Один знакомый мне человечек в шутливой обстановке когда-то сказал, что в жизни нет более совершенного шедевра, чем пустой, нет, – чистый белый лист бумаги. Сейчас я нарушу этот идеал и попытаюсь воссоздать неидеальное на нем, в надежде, что и это когда-нибудь будет удостоено чьего-то внимания.

    Наверно, мой читатель, тебе интересно, что повергло эту девушку (да, впрочем, почти взрослого человечка 19 лет) в такое ужасное вышеописанное состояние. Ее состояния нельзя понять, не пережив подобного, до того, как  в душе появляется колюще-пронизывающее чувство жути и отвращения, отвержения чего-то того, что жило с тобой, что было у тебя, но больше нет и увы более никогда не вернешь. Слова не смогут передать ее боль.
    Банальное объяснение – если оно вообще существует – это взросление. Что понимаю я под этим словом? Прощание. Прощание с иллюзиями, которыми мы так крепко и сильно  пропитываемся в первые сознательные годы. Здесь не идет речь о времени, что зовем детством или юношество. Взросление понимается как состояние души. Души – как способность воспринимать этот мир.
    Представьте себе человека, который с самого детства научился искренне радоваться всему окружающему, впитывать все самое прекрасное вокруг, верить в это прекрасное. Представьте себе человека, который создает и осознает себя единым с этим миром. Он рад жизни. Рад ей настолько, что для него жизнь не может быть иной, не улыбаться ей в ответ. Она живет в полной красок, эмоций, чувствительности и чувственности, полной контраста жизни. Как и все дети, впрочем.
    Конечно, в таком состоянии любой был бы уязвленным. И она не стала исключением. Логично представить, насколько больно такому открытому человеку сталкиваться с недопониманием, и как чреваты такие жизненные моменты для таких, как она.

    Олли в некотором роде научилась защищаться от подобных ударов судьбы, по обыкновению оберегавшей ее от неприятностей. Но эта защитная реакция выглядела не самым лучшим образом. Это было похоже на раковину, нет – скорее на панцирь… Не совсем такой твердый, но надежный, теплый и отрешенный от всего. Сродни тому, как прячется краб, только есть «но»: ей самой вредно и противно прятаться, ежиться, защищаться. Просто, так она становится более черствой, грубой, апатичной, скованной и такой… такой же как все. А зачем Вселенной еще одна такая же, как все?
    Олли – это тот лучик света, все самое прекрасное и непосредственное – суть этого мира. Радости, лучик любви, лучик веры и надежды, искренности и жизнерадостности.
Она – настоящая! Ее душа – искренняя!

 
    Chapter 2
    Ветер нежно ласкал ее лицо, развивая каштановые кудри. Он играл с ней, охватывал, подносил вверх эмоции и уносил все заботы в теплом, трепещущем потоке. Потом становился все сильнее и сильнее, и, словно в истерике, сорвал с нее ее единственное укрытие – леопардовый махровый шарфик. Была осень.
Ветерок то утихал, нашептывая на ушко какую-то забавную историю, то возмущенно сбивал ее с пути нервным взрывом, сгустком своих сил, необъяснимо ведя в манящем, околдовывающем пении.
    Олли заметила свою пропажу и направилась обратно, в надежде, что еще можно вернуть яркие воспоминания и ощущение беззаботности, которые дарил ей леопардовый друг. Но путь оказался пустым. Нет, не было здесь уже ничего, напоминающего о еще недавнем ее присутствии… Она посеменила в сторону дома, не переставая ощущать, что сейчас непременно что-нибудь произойдет, а шаловливый ветер подсказывал, что все идет своим чередом, теперь все вовремя…
    Его звали… Да впрочем его как-то звали. Он был намного старше ее, так, что годился Олли не просто в отцы, а даже немного больше. Олли стояла и мило лепетала с новым знакомым. Именно здесь у киноафиши он обратил на себя ее внимание.
Несмотря на то, что город был сравнительно незнакомым, девочка уже успела довольно сильно прочувствовать его настроение и нрав, успела привыкнуть к пути, который проделывала каждое утро и после занятий. Кстати, этот путь казался ей единым в то время. Он шел по тихой и уютной улочке, где все было расположено как нельзя кстати. Дальше следовал подъем на шумный проспект, который она довольно долгое время не одаривала своим вниманием, затем – вход в парк через огромные, великолепные колонны белого цвета с необъяснимой магией. После – волшебный цокот каблуков по плитам, что вели к возвышающейся изниоткуда стеле, а по обеим сторонам пусть даже и неработающие, а все же фонтаны. Этот путь через парк впечатлил ее давно, и вскоре она быстро проходила его, поринув в свои мысли, и встречала еще одну маленькую, но довольно оживленную улочку, где и находила конечный пункт ежедневных стремлений. А на обратном пути, чувствуя, что собственно спешить уже некуда, изредка останавливалась в парке, а иногда идя по описанному нами подъему, проходила чуть ниже своей улочки, спускаясь ближе к водной стихии. Однако и здесь находиться долго она не могла без вреда своему здоровью, ведь бетонные плиты, камень и ветер, словно сговорившись против нее, охлаждали мгновенно и уже через полчаса действовали отрезвляюще, не позволяя окунуться в мечты на дольше.
    Олли протопала полпути к своей квартирке и остановилась у маленькой афиши мини кинотеатра. Она всегда делала это в надежде увидеть что-то новое и интересное. Несмотря на то, что эти горизонтальные линии она уже видела утром, Олли все же приостановилась, подумав о чем-то своем, и побрела медленно дальше. А он тогда произнес пару слов ей во след, приглашая какой-то совершенно незатейливой фразой к разговору. В умиротворенном состоянии девочка мило улыбнулась и очаровала мужчину в полном расцвете сил, которые, впрочем, не совсем были и в расцвете. Он произнес еще что-то малоинтересное, тоже улыбаясь и как бы смущенно извиняясь за то, что отнимает время у столь молоденькой девушки, но не смог удержаться и не спросить ее номера телефона.

    Знаешь, я тогда ведь и подумать не могла, что дело не в нем. Временами даже удивляюсь и злюсь, что не могу воспринимать чужие лица спокойно. Вот смотрю на кого-либо и тут же чувствую, что не могу больше и, если не отведу глаза или не уйду, совсем потеряюсь. Казалось, я видела в лицах чего-то такого, чего нельзя было видеть, и смущенная этим, прятала взгляд, чувствовала неловкость и сбегала под каким-либо предлогом. Да и потом, после долгих раздумий, уже несколько раз поступив схожим образом, поняла, что это  была моя первая реакция на неприкрытое внимание. В результате – испуг, сомнения, стеснение. И вот я уже по привычке хожу с опущенными глазами... Как это было глупо и наивно. Во мне просыпалась такая волна протеста, отвержение, сопротивление! А однажды меня даже начало трясти, так трясти, будто замерзаю. Сильно так, что впервые зубы стали постукивать. Мне тогда так плохо стало. А ведь рядом был тот, к кому я была неравнодушной. Он нравился мне, а я – ему. Он обнимал меня, укутывал, чтоб я согрелась, а я не прекращала дрожать и все же сбежала. Наверное, тогда я впервые ощутила что-то не приятное от того, что впервые тело мое отказывалось мне подчиняться. Его тепло, наверно, было для меня из другого мира, которого я еще не знала и к которому, скорее всего, не была готова. Нет, не то чтобы не готова – просто я тогда еще не решила, на что способна, я не решила, что могу себе позволить попробовать. Попробовать – и жалеть, или не решиться и думать, что же могло быть? При этом вопросе мое сознание возмутилось, ведь ждало совсем не такого, точнее вообще такого не ждало, а тут вдруг – новые ощущения, новые чувства, незнакомые эмоции.

    Олли задумалась, вспоминая этот день. Она помолчала некоторое время, ее лицо понемногу начинала пронизывать волшебная и загадочная улыбка. Ну не совсем улыбка: ее губы немного растянулись в еле заметной ухмылке, и она внезапно приоткрыла рот, как будто намеревалась что-то сказать, но передумала, и была унесена новым потоком мысли. Я смотрел на нее и любовался картиной, представшей передо мною. Луч солнца коснулся ее мысли и, словно очнувшись ото сна, Олли продолжила, неспеша.

    Подумаешь, среда!?! Кто бы мог сказать, что в этот день может произойти что-то, что повлияет на мою жизнь! Да таких сред сколько захочешь!!! Хоть каждый день – среда! и встреча вроде как незаметная, а все же… Да и таких как он тоже, знаете ли, сколько? Стоит лишь оглянуться или позвать - и отзовется, обязательно отзовется! Зачем только дала ему свой номерок. Ведь можно было б отказать, сказать неверный номер, например. Я тогда подумала, что было б лучше, если б он никогда не позвонил….
 
    Chapter 3
    Она сидела молча, не поднимая глаз, осознавая текущий поток мыслей, роившийся в ее голове.
    Олли сидела на кровати, где по обычаю проводила большую часть своего времени. Особенно хорошо ей думалось на этом уголке чужой собственности, которая, впрочем, успела пропитаться ее атмосферой. Нона сидела на поставленной далее, ближе к окну, кушетке, тоже погруженная в свои заботы, и не обращала на Олли внимания. Да, наверно, ничего особенного на ее взгляд сегодня и не произошло, и ее новоиспеченная подруга и соседка по комнате по совместительству не отличалась никоим образом. По крайней мере, в силу того, что знали они друг друга недолго и не совсем еще успели свыкнуться с мыслью о существовании одна другой.

    Наверно, мой читатель, следует подчеркнуть тот факт, что Нона была старше нашей девочки на пару лет. Это обстоятельство сыграло значительную роль в сложившихся между девушками отношениях, принимая во внимание, наличие определенного опыта у одной, и его довольно низкое осознание и недостаточность у другой. Олли только начинала свой неоднозначный жизненный путь, даже не подозревая о том уровне сознательности и понимания, которого достигла к моменту, описанному Вашим покорным слугою на первых страницах сего писания. А пока... пока ей семнадцать, и, как я уже осмелился заметить, настоящая ее жизнь только намечалась.

    Девчонки сидели почти молча, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами на бытовые темы. Раздался звонок, и Олли, никогда не реагировавшая на сигналы телефонного аппарата, вдруг сорвалась с кровати и выбежала в зальную комнату. Она ужасно не хотела, чтобы кто-нибудь другой взял трубку и узнал, что какой-то совершенно непонятный мужчина интересуется ею. Уже сейчас она прекрасно понимала, что должна попросить его более ее не беспокоить, но еще не придумала, как это сделать. Все казалось таким сложным – Олли наполняло чувство неловкости, неприятно было даже представить, что ей следует кому-то сказать «прощай», ведь она всегда была настолько внимательная, вежливая и благоразумная, что подобная необходимость врядли вообще могла когда-либо возникнуть. Вдобавок, и чувство вины подпирало горло: на самом деле, о чем она думала при их встрече? Ну, в общем, она же не могла тогда знать, что просто нуждалась в общении и внимании, а он... он также просто и совершенно некстати встретился на ее пути. И виновата не она, точнее в большей степени не она. Это ему, такому солидному человеку, следовало подумать, что может связывать его с молодой замысловатой девушкой. И вообще, как он  мог хоть на что-то тогда рассчитывать?

    Положив трубку, девушка медленно направилась в комнату. Нона весело посмотрела на соседку, готовясь задать свой каверзный вопрос, ведь она прекрасно знала, что Олли в этом городе не имела знакомых, кроме своего коллектива да пары человек, с которыми изредка виделась. И  вот такое оживление, да и понятно было, что она знала, кто звонит и что звонят именно ей. Нона удивилась выражению лица девочки и попыталась все же узнать, что происходит, но уже без следа иронии.
    Олли в общих чертах описала ситуацию, но утаила некоторые обстоятельства, которых она и сама понять не могла, да и вообще посчитала лишними.
Как ни странно, Нона не стала читать нотации подруге. Не было поучений и ли какого-либо выражения презрения или надменности на ее лице. Она поддержала малышку взглядом и одобрила ее инициативу распрощаться с новым знакомым, и, даже более, начала свой рассказ. Теперь уже Нона выглядела озадаченной и замысловатой. Олли слушала внимательно, с облегчением на душе, понемногу находя все более и более общего с собеседницей.

    Ноночка начала свое повествование. Когда она проживала по другому адресу со своей подругой, с которой судьба свела ее случайным образом, Нони, как и Олли, была знакома лишь с немногими личностями, но уже имела несколько почитателей. Нет, я не сказал бы, что в данном случае стоило заводить списки, но все же достаточное количество для молодой персоны в незнакомом городе. Так вот была у Нонни такая подруга по имени Вита. Эта девушка познакомила теперешнюю соседку Олли по комнате с юношей, о котором, по сути, и пошло дальнейшее повествование.
Санди с первых минут знакомства с Ноной, по словам последней, примерил на себя роль страстного почитателя девушки из категории «липучки».

    Девушка с искренней улыбкой продолжала исповедь. И первым отступлением послужило замечание, что чувства Санди не были взаимны, однако он не сдавался. Нонни уточнила, что все же была не против общения с молодым человеком и пожелала стать его другом.

    Не знаю, мой любезный читатель, к которой стороне относишься ты в вопросе дружбы между парнем и девушкой, мужчины и женщины, но собственно мое мнение по этому поводу неоднозначно. Этот вопрос восстал однажды и продолжал быть актуальным с двумя знаками восклицания в течении всей описываемой истории. И я очень надеюсь, что в конце концов, в результате всех размышлений, признаний и прочих умственных действий, я смогу подвести жирную черту под вышесказанным и со спокойной душой поставить точку в дилемме, возможны ли такие отношения... Но сейчас – увы!

    Нони рассказывала о своем спокойном отношении к Санди, о том, что своим поведением она расставила все правила в их отношениях. Согласно этим правилам, Ноночка была свободна и вольна, а ему разрешалось все, что не запрещалось, но всегда на небольшом расстоянии. Наверно девушка хотела этой историей показать, что в жизни бывает, когда встречаются люди, которые просто встречаются и не остаются в жизни, не подходят ни на одну роль, выведенных в нашем понимании, не стоят наших переживаний, и вообще – их дальнейшее отсутствие никак не отражается. Не бойтесь расставаться с людьми, не бойтесь быть им противоположными. Но делайте это так, чтобы при случайной встрече с ними (а чем жизнь не шутит!) вам не пришлось опускать глаза или затаивать дыхание в приступе подступающего стыда или других неприятных ощущений.

    Олли не совсем поняла, в какой градации находились эти двое, но немного успокоилась и призадумалась. Как-то раз, общаясь со своей самой близкой и дорогой подругой милашкой Лилу, Олли рассказала, что один парень частенько стал проводить вечера в ее компании, но так и не смогла определиться, что бы это могло значить, к чему все было. А, исходя из этого, сделала вывод, что Юнни ПРОСТО негде было промотать отведенные его лихой молодости минуты, и лишь по этой причине он приходил к ней. На что Лилу с уверенностью умудренной жизнью девушки сообщила (хотя разница в возрасте у подруг составляла всего один год), что молодые люди НИКОГДА не делают что-либо ПРОСТО так. Эту истину Олли усвоила навсегда. И добавила от себя, что в этом мире вообще все не просто так и не зря. А следовательно даже случайные прохожие не случайны.