Сколько же времени?
Меры и промежутки,
увы, утеряны.
Здравствуй.
Глупо, мы измеряем
время пространством,
тем расстоянием,
что проползает
стрелка.
Сутки -
семь тысяч шагов
и четыре стенки.
Так и живу,
как и сотни других
прохожих.
Знаешь,
а по ночам
так противно
гложет -
мелкие злые
секунды
кусают кожу.
Их забавляет
делать меня
старее.
Я это чувствую,
сидя на батарее,
тихо болтая ногой и
куря в окошко.
Я убиваю время.
Оно - надежней.
Здравствуй.
Ты не понимаешь,
как много значит,
просто писать тебе,
даже без передачи.
Где ты? Куда ты?
Откуда?
Опять простуда
рвет моё нёбо,
но это всё
так неважно.
Боль из невыносимой
стала бумажной.
Дура,
хотела быть с тобой
навсегда.
(Страшное слово.
Я знаю два страшных слова -
хуже, чем "навсегда",
только "никогда")
Но жизнь с тобой
оказалась, увы,
короче,
чем моя целая жизнь,
но уже без тебя.
Время.
Мне девятнадцать.
Опять не спится.
Я говорю, что хочу
умереть под тридцать.
Я так боюсь, что когда-нибудь
стану старше.
Страшен не столько
возраст,
а то, что дальше:
я ведь не жду ни принцессы уже,
ни принца,
но я боюсь
растерять себя,
раствориться.
Думать о том,
что сегодня у нас
на ужин,
нужен ли новый кран
или нет, не нужен.
И, наконец, забыть
для чего я здесь.
Время с любого
сбивает такую спесь.
Ты понимаешь.
Конечно же, ты понимаешь.
Где ты?
Какие ливни, какие ветры
треплют сейчас
твою золотую гриву?
Время к нам беспощадно,
но справедливо,
перебивая всё,
что у нас внутри.
Может быть,
встретимся
через года/километры,
скажем, когда нам
будет по тридцать
три.