Итак, решено: мы поедем в Кувейт. Только надо открывать визу и две недели ждать, когда её сделают.
Бенладин сын Алладина вторую неделю пребывал в ужасном настроении. Акции нефтяных компаний упали в цене так, что стоили дешевле бумаги, на которой были напечатаны. Большая часть его богатства буквально превратилась в пыль. Разумеется, и оставшейся части обычному смертному хватило бы на несколько жизней, но Бенладин-то обычным не был, и становиться таковым не входило в его планы. Лидер «Детей Алладина» намерен был переделать весь мировой уклад, а для этого нужны были деньги. И когда он наблюдал, как тает на глазах его богатство, а вместе с богатством отдаляются на неопределённый срок и перспективы осуществить мечты всей своей жизни, в его душе поднималась волна страшной обиды на судьбу. Как это часто происходит, главным виновником своего финансового краха террорист с мировым именем стал считать неизвестного изобретателя гравитационного двигателя. И, как было испокон веку заведено у дроу, мечтал отомстить обидчику, пусть и невольному. Планы мести буквально распирали сознание. Он уже дал поручение своим аналитикам установить личность изобретателя и определить его место нахождения. И вот сейчас он ждал доклада Фун Ет Сена, который по телефону уже коротко сообщил об имеющихся результатах.
Хафлинг, как всегда, появился в дверях со своими неизменными поклонами и вежливыми вопросами о здоровье его самого, близких и дальних родственников, ещё о всякой всячине, не имеющей отношения к делу. В конце концов, нервы дроу не выдержали, и он грубо прервал Фуна:
- Хватит отнимать моё время по пустякам, Фун! Перестань испытывать моё терпение и переходи к делу.
- Как будет угодно, господин. Прости, что рассердил тебя. Мы узнали, кто виновник разразившейся беды. Все факты свидетельствуют, что это – лукоморский учёный Сергей Гендельман, который две недели назад бежал из Лукоморья и сейчас находится в Польше. Он там вместе со своей внучкой Светланой, и сейчас собирается выехать в Кувейт. Я думаю, в Польше нет нужды его трогать. Кувейт – более удобное место, жертва практически сама идёт к нам в руки. Приблизившись, Фун вежливо положил на ковёр рядом с господином флэш-карту с досье, собранным на Гендельмана.
- Фун, мне глубоко безразлично, что думаешь ты. Спасибо, что нашёл его. Дальше я подумаю сам. Это моё дело, где и как моя месть настигнет этого несчастного. Можешь быть свободен. Ах, да! Вот, возьми. Это – подарок за доставленную мне радость.
С этими словами Бенладин снял с пальца один из многочисленных перстней и протянул его хафлингу.
- Сейчас трудные времена, Фун: приходится экономить деньги. Но ты, я надеюсь, понимаешь это и останешься доволен.
Физиономия хафлинга расплылась в довольной улыбке:
- Вы, как всегда, щедры на подарки, господин. Простите великодушно глупого Фуна! Я не имел намерения возражать вам, о, несравненный. На этом позвольте откланяться. Рад был оказаться вам полезным.
Бенладин с трудом заставил себя молча дослушать до конца все любезности Фун Ет Сена. Когда двери за хафлингом закрылись, он поднялся с ковра, подошёл к компьютеру, вставил в гнездо принесённую хафлингом флэш-карту и принялся набирать сообщение:
«Брат мой, Тменьковски! Прошу тебя о небольшом одолжении: в твоих краях объявился мой личный враг, лукоморец Сергей Гендельман. Сделай так, чтобы этот человек умер мучительной смертью, и чем скорее – тем лучше. Моя благодарность, как всегда, будет полновесной и не заставит себя долго ждать. Надеюсь на тебя. Подробные сведения в прикреплённом файле.
Бенладин.»
Когда сообщение было отправлено, лицо дроу впервые за две недели озарилось довольной ухмылкой. Вампир Тменьковски уже неоднократно выполнял поручения такого рода, и ни разу ещё не подводил Бенладина. Вот и сейчас у лидера террористов не было сомнений в успехе операции. Предвкушение скорой мести согрело его тёмную душу, и вскоре он в одиночестве с наслаждением затягивался сладким кальянным дымом.
Вампир Тменьковски гордился тем, что вёл свой род непосредственно от князя Дракулы, одного из первовампиров. Таких, как Тменьковски, в Польше можно было пересчитать по пальцам одной руки. В тёмном подвале его родового дома, больше похожего на замок, хранилась коллекция не только антикварного холодного оружия, но и набор средневековых орудий пыток, предназначенных не только для людей, но и для вампиров, оборотней, колдунов и других разумных созданий. Получив послание Бенладина, Тменьковски довольно усмехнулся: не столь сильно его интересовали деньги, больше - возможность напиться свежей человеческой крови. С того времени, как он последний раз пробовал свежую кровь, прошло уже около полутора лет. Концентраты со станции переливания крови казались совершенно безвкусными и не приносили удовлетворения. Предвкушая скорый пир, Тменьковски позвал слугу и вкратце объяснил задачу: установить местонахождение пана Гендельмана, прибывшего из Лукоморья и ожидающего визу в Кувейт. Слуга кивнул и растворился в наступающих сумерках. К утру Тменьковски уже знал адрес дачи пана Песецкого, где нашли временный приют Митрандир с внучкой. Назавтра, перед наступлением сумерек, вампир спустился в подвал, выбрал необходимый «реквизит», один взгляд на который мог привести человека в дрожь, и в сопровождении двух доверенных товарищей отправился на «операцию». В задачу сопровождающих входила нейтрализация остальных обитателей дачи, себе же он оставил самую приятную часть. Перед операцией Тменьковски долго раздумывал, что ему делать с девчонкой – о ней в послании Бенладина ничего не говорилось. О том, чтобы просто так отпустить Светлану, разумеется, речь не шла. Либо выпить всю кровь, либо превратить в вампиршу – вот два альтернативных решения, над которыми раздумывал Тменьковски. Наконец, он решил сперва увидеть «объект», и уже «в процессе» принять решение. Разумеется, все, кроме Гендельмана, должны быть усыплены сопровождающими. Когда с Гендельманом будет покончено, останется ещё достаточно времени, чтобы взглянуть на Светлану и выбрать один из двух вариантов.
Ночь выдалась, что ни на есть, вампирская. Полная луна прекрасно освещала дачу и всю прилегающую местность. Почуяв приближение вампиров, в окрестных домах хором завыли собаки, но Войт и Кревский – сопровождающие – быстро их «успокоили», нагнав на псов такого страху, что те попрятались кто куда и только поскуливали от ужаса. Тменьковски первым приземлился на крыше, совершенно неслышно коснувшись кровли, сложил крылья, и аккуратно выдавив чердачное окно, попытался проскользнуть в мансарду. Однако этого у него не получилось: будто невидимая стена преградила путь вампиру. Ещё несколько попыток ни к чему не привели. Попытка проникнуть в дом через незапертую дверь тоже закончилась неудачей. По всей видимости, дом был защищён каким-то мощным заклинанием, не позволявшим вампирам проникнуть в него. Тменьковски занервничал. После недолгого раздумья он попробовал выманить Гендельмана наружу излюбленным вампирским приёмом, так называемой «песней вампиров». Он прекрасно видел спящих через окна – особенность вампирского зрения – но ему никак не удавалось проникнуть в их мысли. Какая-то непонятная магия присутствовала рядом, отгораживая сознание людей от него плотной завесой. Тменьковски даже в какой-то момент усомнился в своих силах: не разучился ли он, часом, «петь»?! Да глупости – успокоил он себя – это же врождённый дар, который невозможно потерять. Что-то здесь не так!
Митрандир подсознанием ощутил тревожные вибрации, которые посылал ему посох. Не открывая глаз, маг прислушался к этим вибрациям и безошибочно определил, что вокруг дома бродят вампиры. И замыслы у них – явно недобрые. Разумеется, магия посоха не позволила этим созданиям проникнуть в дом, но зачем-то они пришли? Зачем? Или за кем? Просто так в Польше вампиры не нападали на людей – это было решено раз и навсегда ещё при короле Сигизмунде, когда было подписано тройственное соглашение о мирном сосуществовании людей, оборотней и вампиров. С тех пор оно свято соблюдалось всеми сторонами. Отступников строго карали, вплоть до лишения жизни, и в последнее столетие случаев нарушения были единицы. А здесь – чистой воды нападение, вернее – попытка нападения: посох глушит потуги вампира завладеть сознанием жертвы, но чётко сигнализирует, что вампир «поёт»! Митрандира разобрало любопытство. Даже не любопытство – скорее, желание знать, кому это он понадобился? За вампирами явно кто-то стоит. Не Косяченко – это точно. Лукоморские спецслужбы к помощи вампиров никогда не прибегали. Кто же тогда? Впрочем, лучшим способом получить ответ на этот вопрос было – спросить самого вампира. А спрашивать Митрандир умел: ещё до войны ему приходилось вести допросы гитлеровских лазутчиков, в том числе и принадлежащих к потомкам Дракулы.
Тменьковски, поняв, что его миссия успехом не увенчалась, сделал знак сопровождающим: - Уходим! – и взмахнул крыльями, но… крылья не захватывали воздух, перепонки не надувались, как положено, а взмахи происходили, будто в вакууме! Он ошарашено оглянулся на товарищей. Те тоже бесполезно взмахивали крыльями, но сдвинуться с места не могли.
Вампиры ещё не успели осознать, что с ними приключилось, когда распахнулось окно на первом этаже, и в проёме появился Гендельман.
- Не будет ли пан вампир любезен, представиться? – раздался в ночной тишине твёрдый и слегка ироничный вопрос Митрандира.
- Не считаю это обязательным, пан. Я спешу и не настроен вести беседы со смертными! – грубовато ответил Тменьковски, повернулся спиной к собеседнику и попытался «пешим порядком» удалиться. Но с места сдвинуться не мог: он шёл, ноги отталкивались от земли, но это было подобно ходьбе по эскалатору против его движения. Вампир мысленно выругался. Похоже, беседы всё же не избежать! Пришлось вновь повернуться к Гендельману лицом.
- Если пан интересуется, меня зовут Тменьковски. Что ещё угодно пану?
Митрандир слегка улыбнулся:
- Пану угодно, чтобы любезный пан Тменьковски рассказал, зачем, и по чьему приказу он пожаловал среди ночи.
Тменьковски в бешенстве сверкнул глазами:
- Вампиры не посвящают смертных в свои дела! Я чту Соглашение – довольно и этого!
Митрандир снова иронично улыбнулся:
- Мне кажется, пан Тменьковски забыл, что не бывает правил без исключений. И данный случай – исключение из правил.
Мановение руки Митрандира, и из-за спины мага по воздуху выплыла коробочка зубочисток. Зависла в воздухе, открылась, и зубочистки роем вылетели из неё и окружили вампира со всех сторон. Тменьковски мгновенно стал похож на кактус, только весьма своеобразный.
- Не угодно ли пану знать, из какого дерева сделаны эти зубочистки? – поинтересовался Митрандир.
Вампира перекосило от злости и бессилия. Присутствие осины он почувствовал, когда коробочка ещё стояла на столике в столовой, и мысленно отметил местонахождение опасного предмета. Теперь он прекрасно понял, как его будут пытать. Ещё бы! Ему самому приходилось загонять иголки под ногти несчастным жертвам. Но те не могли причинить людям ничего, кроме боли. Эти же осиновые зубочистки, ещё находясь вблизи тела, уже по капле вытягивали его жизнь. Вампира прошиб холодный пот, но он пока ещё сохранял видимое спокойствие и молчал.
- Я вижу, пан знает ответ. Тогда пусть не обижается, если и дальше будет молчать. Повторяю вопрос: зачем и кому я понадобился? – Щелчок пальцев, и одна из зубочисток до половины вонзилась Тменьковски чуть ниже спины. Вампир взвыл:
- Ааааа!!! Уйййй!!! Не надо!!! Пан Гендельман, я скажу всё!!!
Митрандир вновь щёлкнул пальцами. Зубочистка вернулась в прежнюю позицию и замерла в ожидании следующей команды.
- Так, я внимательно слушаю пана. Вам повторить вопрос?
- Не надо! Бенладин, сын Алладина – вот имя. Он велел покончить с паном. Видимо, пан чем-то сильно ему насолил. Больше я ничего не знаю! – одним духом выпалил вампир, потирая поражённое место.
Митрандир задумался. Пожалуй, вампиру можно верить: инъекция осины быстро добавляет им разговорчивости. К тому же видно, что он – простой исполнитель. Таких не посвящают в детали касательно причин, по которым надо свести с кем-то счёты. Но каким боком тут глава мирового терроризма? И чем ему не угодил Гендельман? Ах, да! По слухам, капиталы Бенладина более, чем на три четверти состоят из активов, связанных с нефтью и газом. Тогда вопрос ясен. Что ж, теперь придётся быть вдвойне осторожнее. Бенладин не Косяченко, и может дотянуться везде. По всему миру. А вампиров можно отпускать. С них достаточно. Только память об этом эпизоде им надо стереть – что позволит выиграть время.
Целую неделю Тменьковски недоумевал, откуда у него на ягодице появился столь болезненный укол? Не совсем же он потерял чутьё, чтобы сесть на осиновую зубочистку? О, чёрт, какой стыд! Что скажут другие вампиры, если узнают об этом?! Рана причиняла нешуточную боль, вампир ходил, волоча левую ногу. Пришлось спуститься в библиотеку и целый день посвятить поиску способов лечения. Наконец, все лекарства и снадобья были найдены, слуги доставили их в дом, но загадка возникновения «проблемы» мучила Тменьковски ничуть не меньше самой «проблемы». Тем не менее, как он ни старался вспомнить хоть что-нибудь, пришлось констатировать, что у него начисто вылетело из головы, где и как это произошло. Оставалось только залечивать рану, проклиная неряшливость смертных, разбрасывающих повсюду осиновые зубочистки и прочий экологически опасный мусор.
В воскресенье на телефон пришло сообщение от Бенладина. Он интересовался, выполнил ли Тменьковски его последнее поручение. Разумеется, выполнил, ещё полтора года назад! Неудобно спрашивать уважаемого человека, не страдает ли тот склерозом. Поэтому Тменьковски вежливо ответил, что уже давно всё сделано, и именно так, как и хотел уважаемый дроу. Спустя ещё пару дней на счёт Тменьковски поступило полмиллиона евро, что окончательно убедило вампира в том, что у босса проблемы с памятью. Тем не менее, от денег он не отказался, лишь поблагодарил дроу за щедрость. Да и кто бы на его месте отказался? Вот то-то!
Митрандир ничего не стал рассказывать Светлане о ночном приключении, но принял соответствующие меры предосторожности. На следующее утро он надолго закрылся в кабинете под благовидным предлогом и изготовил защитный амулет-сигнализатор. С виду это был обычный деревянный божок, улыбчивый и толстый, из разряда «фенечек», которые так любит носить молодёжь. Но при приближении опасности к хозяину он нагревался, глаза начинали испускать зловещий красный свет, а улыбка чудесным образом исчезала с лица. При нападении же на хозяина божок «спрыгивал» со шнурка и превращался в устрашающего вида демона размером с грузовик средней грузоподъёмности, что уже само по себе не доставило бы нападавшему большого удовольствия. Но, на всякий случай, божок умел ещё метать молнии, парализовывать взглядом, и ещё много очень неприятных вещей, включая кулаки весом в центнер каждый. В обед «фенечка» была торжественно вручена Свете в обмен на обещание – не снимать её даже в душе. Разумеется, вечером Митрандир провёл подробный инструктаж по обращению с амулетом.
Когда всё это было сделано, Митрандир вздохнул, наконец, свободно: кувейтскую визу оставалось ждать ещё два дня, за которые мало ли что могло произойти. Теперь они с внучкой были готовы к любым неожиданностям.
Продолжение: Три демиурга. Миссия "Тысяча и одна ночь" (часть 1)
