- Света, а тебе нужно перевозить вещи из квартиры?
- Ну, у меня много альбомов еще с черно-белыми фотографиями, а так больше ничего. Ты уже обновил мой гардероб, так что больше ничего. Но мой сын..хм…я при нем плохо о тебе отзывалась, вообщем… его надо переубедить.
- И что же ты ему говорила?
- Знаешь, когда я напивалась вина, то меня захлестывало красноречие.
- То есть ты была не в себе?
- Я постоянно была не в себе, пока не появился ты.
- Принято.
Света постучала к себе в квартиру, послышались шаги, глазок в двери загородила чья-то фигура, дверь распахнулась, выбежал сын Светы, такой же черноволосый, но с непослушной шевелюрой. Он обнял Свету, а она пригладила его растрепавшиеся волосы. Они прошли в гостиную.
Сына звали Иваном, а Нельсон мысленно сделал себе заметку на будущее, что необходимо сменить имя, а то это слишком типично русское. Как и мировоззрение Светы в то время, когда она подбирала его для младенца.
- Ну, а Вы пришли за тем, чтобы дать моей матери работу? - сухо спросил Иван.
- Ну, не только: я еще сделал ей предложение, - усмехнулся Нельсон.
- Ты, значит, продаешься за деньги, мам, или он тебя так трахнул удачно?
Нельсон прервал эту тираду, ударив парня кулаком в солнечное сплетение, тот с глухим звуком врезался в стену (Нельсон ударил не в полную силу, сын все-таки его жены), поэтому парень поднялся, отряхнулся от пыли, воззрившись на Дэниела убийственным взглядом. Нельсон взял стопку альбомов, водрузив на все это ноутбук, а Света повела Ивана за руку, тот хмурил брови, как персонаж комиксов. Нельсон для этих грузоперевозок заказал лимузин, поэтому все трое сидели на заднем сидении и избегали смотреть друг другу в глаза. Доехали в безмолвии, знаменовавшем проблемы в семейных отношениях. А Барни говорил ему: ни при каких обстоятельствах не покушайся на ее сына. Ребенок для матери – самое святое, что почти полностью опровергает теорию Фрейда, что ради любви, секса, человек пойдет на все.
Дэниел отвел парня в свой офис, усадил насильно в кресло, заставив смотреть видео с камер наблюдения за тот день, когда он привез в дом Свету. Иван смотрел на дисплей завороженно, а Дэниел вышел на балкон, чтобы не видеть и не слышать безрадостного прошлого. Иван видел много крови, крови своей матери. Пальцы вцепились в край стола так, что посинели от напряжения, адамово яблоко задрожало, но парень запер истерику внутри себя. Он встал и быстрым пружинистым шагом, будто его только что завели, как игрушку, направился на балкон. Дэниел так глубоко задумался, что не услышал приближения Ивана, он стоял, глядя вниз на расстилавшиеся перед ним полотна домов, они такие крошечные по сравнению с его небоскребом! Иван пронесся мимо него вихрем. Как спортсмену, а ему прыгнуть через экран балкона, как через барьер, достаточно слегка подтянуться на руках, перекинуть одним рывком ноги через перекладину. Но вот когда он должен уже полететь, то почувствовал, как его с чудовищной силой швыряет обратно. Он бултыхается в воздухе, а потом приземляется на пол так, если бы боец репетировал с ним броски. А его спина соприкоснулась с полом, будто мясо с отбивным молотком, мир постепенно сузился и померк.
Дэниелу пришлось вылавливать Ивана из самой настоящей бездны, вообще-то единственная цель - спасти парня (он тут же представил, как отреагирует Света на смерть сына, что твердо решил, что нырнет следом за ним с тридцатого этажа, если он все -таки разобьется). Поэтому силу применил, как если бы втаскивал медведя. А парень закувыркался и рухнул, теряя сознания. Как только Нельсон склонился над ним, проверяя пульс, он пришел в себя. От боли. Дэниел помог ему встать, а он морщился так, будто пил первую в жизни бутылку виски. Нельсон навел на него свой телефон, высветивший ему, что у данного индивидуума сломано ребро, вывихнуто плечо и еще целая масса повреждений. Нельсон спросил его:
-А ты подумал о Свете. Для нее твое самоубийство будет последним ударов.
- Мне просто хотелось наказать себя за то, что сказал… - самокритика иногда помогает, но не до такой же степени…
Они спустились на первый этаж, там где их, по мнению Нельсона, не найдет Света. В номере Иван снял рубашку: рука уже распухла и начала синеть, Дэниел также заметил следы синяков, когда принялся ощупывать плечо, Иван взвыл и отдернул руку, от этого движения боль вспыхнула еще сильнее, и он заорал. Криво улыбнувшись, Нельсон отрегулировал кресло так, что у парня заныл позвоночник, он в жизни своей не сидел так прямо, будто его позвоночник растягивали, пустив по нему ток. Все его тело, кроме груди и больной руки, зафиксировалось широкими ремнями.
- Ее изнасиловали, да? - хрипло спросил Иван
Нельсон кивнул.
- А эти раны… ты их лечил?
- Нет, мой друг. В то время мне самому требовалась помощь.
- А как же мне исправить свою ошибку. Я ведь наговорил такого, что теперь сам себя ненавижу.
- Как говорит мой друг: самое ужасное, когда у человека низкая самооценка, максимум чего они могут добиться, это стабильной зарплаты. Стабильно низкой. А еще среди подростков высокий процент самоубийств. Обещай мне, что с твоей стороны не будет ни того ни другого – это одинаково неприлично. И не проси прощения у Светы. Я сам ей скажу, что между нами больше нет конфронтации… Между всеми нами.