И отрыгнуло на восьмом десятке.
С невинного теперь и взятки гладки,
Почтенный возраст призывает на покой.
Но бес в ребро, наперерез годам,
Последняя любовь бредёт хромая,
Слегка в маразме, но зато живая,
Отдавшись, романтическим ветрам.
И не страшит тахикардийный сбой,
Хоть глаз слезится, но горит от счастья.
Устало тело жить в предсмертной власти,
Душа играется последний раз с весной.
И не смотря, на скрюченность хребта,
На боль в ногах и страшную отдышку,
Старик цепляет белую манишку,
И ковыляет на прогулку до утра.
…Среди озябших утренних кустов,
На лавочке нашли худое тело.
Уснули мощи, но душа летела
С любовью, без обыденных оков.