Олег Сысуев, Павел Грачев, Бари Алибасов, Борис Ельцин, Никита Михалков, Юрий Лужков, Ричард Гир и многие другие, не считая нижегородского бомонда, оставили отпечатки своих теннисных кроссовок на корте Заури Абуладзе, что в садике Пушкина.
Как ни странно, но именно с появлением грузинского футболиста у нас в Нижнем стал развиваться большой теннис.
Да, в Москве тогда уже полным ходом шло приобщение политической элиты к теннису; да, бывший нижегородский губернатор Б. Немцов тоже был поклонником этого вида спорта, но в Нижнем на тот момент (то есть около десяти лет назад) было всего два корта, которые, естественно, не могли удовлетворить запросов многочисленных нижегородских теннисистов.
Когда Заури Абуладзе, прежде всего истинный футболист (о футболе он может рассказывать часами) приехал в Россию, он, конечно, понимал, что для россиян футбол значит гораздо меньше, чем для грузин.
Поэтому Заури Харитонович не удивился тому, что в Нижнем нет страстных футболистов и таких мощных стадионов, как в Грузии.
"В Грузии 80 процентов населения играет в футбол. Думаете, что делают остальные 20? - хитро улыбаясь, спрашивает Абуладзе. - Тренируют эти 80". Но то, что у нас всего два корта при такой-то популярности большого тенниса?! При губернаторе-теннисисте? То, что сам Абуладзе, решивший освоить и этот спорт (кроме футбола он занимался еще и разными видами борьбы), смог поиграть на корте не больше 15 минут (слишком много было желающих), возмутило его до глубины души. И решил он: будет в Нижнем много кортов, много прославленных теннисистов, будут проходить самые разные турниры самых разных уровней. И ведь все исполнилось...
Пришлось, правда, грузинскому футболисту в совершенстве овладеть большим теннисом, в совершенстве овладеть наукой общения с нижегородскими чиновниками, стать организатором, строителем, прорабом, рекламным менеджером, тренером и даже академиком.
Академию здоровья и культуры Заури Харитонович и замышлял как целый спортивно-образовательный комплекс. Но главное, конечно, корт построить. И корт необычный, не похожий на остальные. (Уж такой он, Абуладзе, - любит все необычное). А специалистов по кортам в Нижнем нет. Освоил Абуладзе и эту науку. Покрытие для самого большого корта, огромную трибуну на две тысячи зрителей и шесть тренировочных кортов - все Абуладзе делал сам, используя, кстати, самые последние технологические достижения в этой области.
Он хотел, чтобы не только нижегородский, но и столичный бомонд смог оценить по достоинству его усилия, чтобы представителям элитного тенниса не было стыдно ступить на его корт и отыграть партию-другую. Так оно и случилось. Открывали корт самые известные российские политики, шоу-мены, артисты... Оценили, потому что с удовольствием приезжали вновь и вновь.
Но если бы вы знали, сколько сил отдал этому корту, всем этим соревнованиям (от районных до международных) Заури Харитонович! Это сколько нужно обежать спонсоров? Они обещают, а потом не финансируют - Абуладзе в долгах. Со сколькими чиновниками нужно договориться и скольких известных теннисистов привлечь! "Этому отдано полжизни", - с грустью говорит Заури.
Но вспоминая тысячи, миллионы счастливых лиц спортсменов, просто зрителей-болельщиков, Абуладзе продолжает двигаться вперед. Он строит новые корты (не только в Нижнем Новгороде), создает теннисные клубы, открывает теннисные школы.
Абуладзе приходят мешки писем из многих российских городов с одним-единственным вопросом: "Когда будет следующий турнир?" Он отвечает: "Будет, обязательно будет".
Итак, о Заури Харитоновиче узнали далеко за пределами Нижегородской области и даже России. Корт в садике Пушкина - один из лучших. Кстати, количество кортов в Нижнем Новгороде перевалило за два десятка. А в конце 1998 года Абуладзе был избран президентом областной федерации тенниса, куда входят известные нижегородские любители тенниса - чиновники, руководители нижегородских предприятий и другие. Так что "кортизация" области сейчас в самом разгаре.
- Заури Харитонович, вы ведь в большей степени организатор, руководитель, а теннисистом вы себя считаете?
- Я привык: за что ни берусь, все довожу до конца. Большой теннис я освоил почти в совершенстве. Тем не менее я понимаю, что выдающимся теннисистом, одним из первых (все ведь об этом мечтают) я никогда не стану. Но... у меня есть дочь Жанна. Она будет первой.
Жанна испытала на себе, что значит увлеченность отца той или иной идеей. Ей не было еще пяти лет, когда она впервые взяла в руки теннисную ракетку. Абуладзе не просто тренировал дочь. Он не спал ночами, изучал все существующие методики прославленных тренеров и известных теннисистов.
Кроме того, Абуладзе создал свою программу, основываясь на достижениях древней медицины, медитации, психологии. Абуладзе уверен, что большой теннис вбирает в себя несколько компонентов: владение собственным телом, воспитание характера, развитие интеллекта. И все это он старался воспитать в дочери.
И Жанна стала лучшей теннисисткой мира в своей возрастной группе. В шесть лет она "показалась" на Кубке Кремля и сразу была замечена специалистами. В семь лет она становится участницей международного турнира Lady's Open, снова принимает участие в "Кубке Кремля" и удостаивается почетного значка Международной женской профессиональной теннисной ассоциации. Она играет не только со сверстницами, но и с юношами, и даже взрослые теннисисты пасуют перед ее кинжальным бэкхендом и кроссом.
Вероника Кремнева
С появлением грузинского футболиста Заури Абуладзе у нас в Нижнем стал развиваться большой теннис. Вероника Кремнева.
