Гадать на милого – на смех курам, судьбу не выйдет узнать из карт. Я в лягушачью влезаю шкуру и начинаю тебя искать. Меня назначить женой бы Лоту – не дернусь, в спину пускай трассир…
Москва раскисла таким болотом: в сто раз отвратней иных трясин.
Сижу на кочке, все чин по чину. Надменность в позе, на грязь – плевать. Гляжу: вон, чешет. Хорош, детина. И даже бейджик при нем: «Иван». Настроить мир бы слегка порезче: добавить солнце, уменьшить дождь… Я первой квакну ему навстречу:
- Здорово, Ваня. Куда бредешь? Не надо, милый, глазами лупать. Я многим принцам шла на ура. Видала умных, видала – глупых, но вот впервые - совсем дурак. Теперь нет смысла стенать: доколе! Нагнись пониже, убавив спесь. Кто я? Невеста твоя, соколик. Да уж такая, какая есть.
Покрепче были во время оно царевы дети… Родной, релакс. Вот золотая на мне корона, а это, видишь, твоя стрела. Сам виноватый – получше целься. Учти, здесь сказка, волшебный жанр. Пусть ты царевич, а я – принцесса. Среди зеленых болотных жаб почти профессор. Быть может статься - одни достоинства во плоти. Ведь мне знакомы Плутарх и Тацит, читаю греческий и латынь. Я знаю, ЦЕРНу зачем коллайдер и сколько в небе Нептуна лун…
Сперва поспорим, потом - поладим. Что как коряга стоишь? Целуй! Ага, лягушка, да ну и ладно - так получилось, уж ты не плачь. А то, что лапки мои прохладны, оно неважно, душа – тепла. Да фу-ты ну-ты, застыл пижоном. Давай поближе – ужели глух? Ты глянь, у братьев какие жены – ничуть не лучше любых лягух.
А мне в избытке хватает пыла, извилин много в моем мозгу… Что не красотка… Я б утопилась, но, к сожалению, не могу, хоть здесь нетрудно найти каверну да и не будет никто скорбеть. Женись, не бойся. Я буду верной. Я буду даже варить обед.
Как так сменяю на самобранку? Куда собрался, умерь-ка прыть. Захочешь, просто посадишь в банку – хоть будет с кем-то поговорить. Хватай, не мешкай, ведь счастье - даром, удача в руки идет - не врет. Мы вместе, словно когда-то Дарвин, свершим в науках переворот. Вдруг, независимо от конфессий, я исцеляю любую хворь? Про нас с тобою напишут в прессе. Ты ищешь славы – найдешь с лихвой.
Но в час, когда завершатся циклы, истает время твоих сиест, и подвизаться бродячим цирком тебе до одури надоест. Зима ошпарит морозом скулы, куранты снова сыграют гимн… Я потихонечку сброшу шкуру…
Ты, если хочешь, ее сожги.
29 июля 2012 г.
