Еще не протрезвеет мир,
Как грязный снег оденет в рубище,
Безглазый и глухой пустырь.
Ненастный день пометит оловом
И свод небесный, и дома.
И целясь в нос, ударит в голову
Морозным воздухом зима.
Январь, приняв ее бесплодие,
Так безучастен, туп и тих.
Пока она свое исподнее
Полощет в лужах городских.
Где жизнь, зеркальным отражением,
В себя вмещает ржавый бак,
Вороньих стай перемещение
В привычный мусорный клондайк.
И тишина, как жажда выстрела,
Как мирный день перед войной,
Из стылых луж, светло и пристально,
Глядит то солнцем, то луной.