* * *
Менi здається часом: тi солдати,
Що рiднi їх з вiйни не дiждались,
Не в землю цю лягли пiд бiй гармати,
А журавлями в небо пiднялись.
Вони ще й досi, злива там чи сухо,
Летять над нами з тих кривавих лiт...
Чи не тому стає менi так сумно,
Коли дивлюся журавлям услiд?
Летять, летять... Їх не встигають роки
В блакитной доганять височинi...
Там є мiж ними промiжок короткий,
Те мiсце, що призначене менi .
Останнiй день майне менi в обличчя,
З собою мене вiзьмуть журавлi ...
Тодi я вас з височини покличу,
Всi тi, кого залищу на землi.
Журавлi. Расул Гамзатов. Перевод на украинский Семена Венцимерова
Второй семестр пошел на взлет...
Нам деканат с парткомом вкупе
Со старта вводную дает,
Что лучшие студенты в группе
Получат право побывать
На стажировке в разных странах.
Нам предлагается дерзать
И в устремленьях неустанных
Стать лучшими... Меня влекут,
Конечно, И Берлин и Прага...
И, безусловно, те соврут,
Кому:
-- Не хочется! –
Неправда,
Желание-то есть у всех,
Да только лучшие пробьются...
Мне нужен, стало быть, успех...
Ох, слезы горькие прольются
В той сутолоке... Ну, так что ж,
Я, может быть, иных не лучше,
Но все ж достаточно хорош,
А в чем-то – не бывает круче,
К примеру – в чешском языке –
И на поездку претендую...
Синица вякает в руке
И журавля я заколдую...
-- Давай, борись, я помогу! –
Мне Тома – верная подруга.
И цель гвоздем торчит в мозгу –
И я взбираюсь на крутую
Гряду, чтоб в лучшие попасть...
Известно: окромя учебы
Экзамен нужно будет скласть
По политграмотности, чтобы
Не вляпаться потом впросак...
Всех президентов знать обязан.
Что было где, когда и как,
Какой вассал к кому привязан –
К СССР и США...
Читать положено газеты –
И я, газетами шурша,
В тетрадки вписываю это,
Что происходит в этот год
Повсюду – и учу напамять,
Кто с кем и где войну ведет
И рад соседскую пограбить
Страну по принципу: кто смел
Тот съел – и здесь особо кстати,
Как оказалось, УМЛ:
Во-первых – знания в охвате
МГИМО о жизни разных стран,
Их в мировых процессах роли...
А во-вторых – уже мне дан
Комплект характеристик... Что ли
Мне лишне, ежели прочтут
В райкоме о моей вечерней
Учебе в УМЛ? Растут
Мои в общественном значенье
И лекционные дела,
И то, что я семестр отлично
Закончил – плюс... Учеба шла
И далее вполне прилично.
Четвертый курс – и не к лицу
Студенту даже и четверки...
А подраставшему мальцу
Уже немного для подкормки
Даем кефир и творожок.
Их приносить – моя забота.
Растет сынишка, мой дружок,
Уже сказать желает что-то.
Стал говорливым – не унять.
В глаза нам смотрит – и лепечет
Чего-то, что пока понять
Не можем... Что он с жаром речет,
Поев в охотку творожка?...
Поскольку, речь держа, не плачет,
Сияют глазки у сынка,
То речь его, наверно, значит,
Что жизнь довольно хороша...
А может – что-нибудь приснилось –
И жаждет детская душа
Дать знать, чему во сне дивилась...
Он говорит и говорит...
Ему «Москву» в кроватку ставлю –
Восторг – по клавишам стучит
Двумя руками... Позабавлю
Тем развлечением друзей...
Нас Гришка с Нинкой навещают...
Аттракционом ротозей
Грицько ошеломлен... Мечтают
Друзья дочурку привезти.
Их Светка у дедули с бабкой
В Калинине, где ей расти
В разлуке с мамочкой и папкой
Нерадостно, хоть в ней души
Не чают родичи, конечно...
Дни наши с Димкой хороши,
Справляемся вполне успешно.
Заметки шлю по городам
Приносит почта гонорары...
Вот чудо! Переводик нам
Из Черновцов... Какие чары
Сыграли колдовсккую роль?
Я с паспортом бегу на почту.
Все верно – получить изволь
Не рубль, а четвертной! Нет, точно,
Господь сподобил земляков
Прислать нам вспомоществованье...
Неужто – за рассказ? Трудов
Больших не стоил: знанье
Всей биографии отца
В меня впечаталось с рожденья.
Была в рассказе жизнь бойца
Отражена – и побуженье
К тому, чтоб написать рассказ
Отнюдь не меркантильным было...
Но вновь поддерживает нас
Его судьба... Добавил пыла
Мне этот важный гонорар –
И для радийцев Черновицких
Покуда вдохновенья жар
Меня из будничных и низких
Материй вздернул от земли,
Перевожу на украинский
Гамзатовские «Журавли»...
Ну, я, конечно, не Лозинский,
Но вышло, вроде бы вполне...
Читаю в кулуарах Гришке...
-- Перепиши-ка, друже, мне! –
Я в записной оставил книжке
Автограф мой на языке,
Что нам обоим с детства дорог.
Чуть впроголодь, но налегке
В труде и вдохновенных спорах
Семестр выводит нас к весне...
Все изощреннее немецкий
Нам с четырех сторон вдвойне
Вбивают в головы... Совместный
Нажим приносит результат –
Мы и внутри, считай, германцы.
Что Миловидовой диктат
Дает? Старинные романсы
Поем на чуждом языке...
Отточенность ее уроков
Дает нам журавля в руке:
Заучиваем «Будденброков»,
Чтоб их искусно передать
Напамять... Строгий «Станиславский» --
С ней не придется отдыхать...
-- От сих до сих учите в главке...
Hanno Buddenbrock saß vornübergebeugt und rab unter dem Tische die Hände. Das “B”, der Buchstabe “B” war an der Reihe. Bald würde sein Name ertöntn und er würde aufstehen und nicht eine Zeile wissen…
Миньковская муштрует нас
Ежеурочно в изложенье
Прочитанного... Чтоб рассказ
Был ярок, до изнеможенья
Читаем заданную нам
“Die Aula” – большую книжку,
Развешиваем по стенам
Слова – напоминать умишку.
А с Новиковой перевод
Шлифуем... Есть еще майоры...
Немецкий столько сил берет
И времени, но в нем опоры
Грядущего даются мне...
А на экране появилась
Понравившаяся вполне
Программа, в коей мне открылось
Научных множество задач,
Проблем цивилизационных...
Об очевидных посудачь
Вопросах, чтоб отметить в оных
Невероятное опять,
Мэтр -- энциклопедист Капица.
А я студент, хочу все знать –
И пред комиссией сгодится
Мне эрудицией сверкнуть...
День испытания назначен.
Волнуюсь? Так, не сильно, чуть.
Энтузиазмом весь охвачен,
Напичкан знаниями весь
Я виз-а-ви с ареопагом
И доеажу сейчас и здесь:
Ни казуистике ни шпагам
Полемики меня столкнуть
С идей высоких не удастся.
Я крепко понимаю суть
Процессов мировых, где длятся
Войны холодной времена...
Незыблемо на страже мира
Стоит советская страна...
Вопроса острая рапира
О пражской памятной весне...
На помощь мне пришла нежданно
Курляндская, сказав, что мне,
Что было здесь услышать странно,
Пришлось в солдатские года
И самому под златой Прагой
Стоять в дозоре...
Вот беда:
Ведь это же сплошной неправдой
По сути было... Развенчать
Тот час же странную марленшу,
А может лучше промолчать?
Разоблачив – накуролешу..
Пока об этом размышлял,
Другие задали вопросы:
О тех, кто в Праге возглавлял
ЦК, о целях, кои боссы
Америки ввели в войну
С Вьетнамом мерзкую державу
И что в той схватке на кону,
О Кубе доблестной, чью славу
Несут советские в душе,
О Чили, где идут процессы
Освободительные... Все
Вопросы отбиваю... Мессы --
По поговорке стоит – нет,
Сегодня не Париж, а Прага.
С ареопагом тет-а-тет
Сражаюсь – здесь нужна отвага
Иная, правда, чем в бою,
Но и немалая, поверьте:
Сражаюсь за судьбу мою,
За будущее... В круговерти
Моих грядущих лет и дней
Послужит стажировка в Праге
Охранной грамотой моей,
Свидетельством, что на журфаке
Доверья удостоен был...
И с напряженьем интеллекта
Душой подпитывая пыл
С комиссией сражаюсь... Некто
Не так-то скоро произнес
Благожелательное:
-- Ладно,
Достоин!
-- Нет, еще вопрос! --
Отбил и этот аккуратно...
-- Поедешь в Прагу. Ты включен...
Доволен?
-- Счастлив небывало.
Еще не верю, что не сон...
Меня Томуська поздравляла...
А Гришку школа шлет в Берлин...
Конечно, в ГДР поедет
Поэт-приятель не один.
Я в Прагу тоже. Нас приветят
Столицы братских государств
В компании себе подобных.
Забот немало и мытарств
Еще в преддверье баснословных,
Мы верим – судьбоносных встреч...
Но замаячили зачеты.
Неотразимая картечь
Их может планы и расчеты
Сбить к абсолютному нулю.
На сессии с нас спросят строго.
Звоню и матушку молю:
-- Бабуля! Нам нужна подмога!
-- Так привозите малыша! –
И мы мне ненавистным «Ан’ом»,
Договоренности верша,
Уносимся с подросшим парнем
И отлученным от груди
В родной мне и прекрасный город.
Кто не студент, тот не суди.
Иным лишь дай для травли повод...
Но, слава Господу, родня
Все в лучшем виде понимала –
И рада поддержать меня...
Теперь уже от них немало
Зависит и в моей судьбе,
И в Томиной, и их внучонка...
Взываю к Господу в мольбе,
Чтоб все намеченное четко
И правильно произошло...
-- Господь, на маденького глянь же,
Будь милостив к нему зело!...
Я Черновцы покинул раньше –
Забот в столице полон рот:
Мой УМЛ сдавать зачеты
За первый год учебы ждет.
Там строгость неподдельна – что ты!
Тем часом университет
К всемирной Универсиаде
Готовится московской... Цвет
Студенческого спорта ради
Рекордов соберет в Москве
Спортивный вдохновенный праздник...
А мы, общажники в тоске:
Для обеспеченья прекрасных
Условий летом нас попрут,
Сказать повежливей – попросят
Освободить общагу: тут
Поселят тех, кого возносят
Их мышцы выше, дальше всех,
Кто всех быстрее из студентов,
Чем обеспечится успех
Минут рекордных и моментов.
Но это летом, а пока
Уже поставлены киоски.
В них сувениров! От значка
С Кремлем до расписной матрешки.
И это кстати: в Праге мне
Придется для развитья дружбы
Вручать чего-то... По цене
Осилю что? А мне не чужды,
Я полагаю, такт и вкус.
О необычности подарков,
Оригинальности пекусь,
Чтоб бвло весело и ярко...
Нашел! Поистине титан
Я по отбору сувениров:
Медведь колотит в барабан.
Ни рычажка нет ни шарниров --
У мишки лапы на гвоздях
И в каждой лапе колотушка –
По барабану – трах-бабах!
Как действует сия игрушка?
На ниточках болтался шар.
Им поболтаешь – он и тянет
За нитки лапы, те – удар!
Тот барабанщик не устанет
И славно развлечет того,
Кому подарим это чудо...
Такого рода – ого-го
Игрушек сколько... И не буду
На эти радости жалеть,
Пусть нещедры мои финансы,
Возьму с десяток, чтобы впредь
Мне не искать... Такие шансы
Нечасты: и цена – вполне,
И сувениры необычны.
Считаю – пофартило мне.
Вопрос за раз решен. Отлично!
Приехала из Черновцов
В слезах Тамара. Жаль сыночка.
Беда студенческих мальцов:
Растут у бабушек... Как квочка,
За нашим маленьким ходить
Бабуля будет за цыпленком,
Но маму все ж не заменить.
Она с сынком на плане тонком
Навечно соединена.
Разлука им тяжка обоим
Судьбе его и ей она
Грозит внезапным горьким сбоем.
Помолимся, чтоб уберег
Всевышний нас от бед грядущих.
Пусть счастливо растет сынок!
И нас бы чтоб от проклятущих
Экзаменационных бед –
Мы молим – уберег Всевышний...
У нас альтернативы нет –
Экзамен подплывает ближний...
Афиша: в клубе МГУ
Концерт: «Поющие актеры».
Билеты? Есть! И я могу
Развлечь жену, хоть вовсе скоро
Экзамен... Только – Лановой!
Барашков! И – я огорошен:
В концерте выступит живой
Блистательный Владимир Трошин!
Споют нам супермастера,
Которых мы по фильмам знаем.
У нас забиты вечера
Конспектами, но посвящаем
Один восторженной душе.
Тем паче – представленье в клубе:
Вошел в высотку и уже
На месте... Наслажденье – в кубе.
Вокал, конечно, -- не фонтан!
Зато у каждого харизма.
Аплодисментам и цветам –
Нет меры – гениальным признан
Заранее любой актер...
Зато был конферанс отменный –
И остроумен и остер...
Был поучительный и ценный
Занятный номер у того,
Кто представлял велеречиво
Певцов-актеров. Мы с его
Подачи подключились живо
К идее песню сочинить
Совместно тут же прямо в зале.
Он дал нам повод похохмить...
«Мой» -- рифму первую назвали,
-- К ней парой, ясно, будет «твой»,
Ему из зала подсказали.
-- Отлично! Парень с головой!
Мы лучшую найдем едва ли...
Для перекрестной...
-- «Человек!» --
Весь зал к забаве подключился...
-- А парой будет?...
-- «Чебурек!» --
Ведущий с виду огорчился:
-- «...Век» с «...рек» -- несовпаденье рифм.
-- Пусть будет «век»!
-- Теперь согласен!
Хорейный избираем ритм –
Раз, два... –
По замыслу прекрасен
Был номер, а его итог
Для рифмоплета стал уроком –
И к горлу подступил комок:
Не так ли я пишу? По крохам
Накапливаем мастерство...
Поэт искусно(?) выражает
В чеканных строчках мастерство,
А неумелый бред рожает:
Где ты, где ты, милый мой?
Слышу только голос твой.
Мой любимый человек,
Я ищу тебя весь век...
По сути в четырех строках –
Вся лирика себя явила...
Я жарко хлопал, а в мозгах
Вопрос мыслишка накалила:
Как от банальности уйти
В лирических сердечных строчках,
Произведение спасти,
Не загубить в корявых кочках
Неточных рифм, затертых слов?
Как стать простым и сильным в слове,
Уйти от пары «кровь – любовь»?,
«Мой – твой»? Мне эти мысли внове.
Они горьки, но их урок
Дает необходимый стимул
Для совершенствованья строк...
Медовый запах желтых примул
Сигналит, что московский май
В свои объятья принимает.
Вновь первым соловьям внимай...
Забота: группа прибывает
Из Праги по обмену к нам.
Нам, «чехам» привечать в Москве их.
Заказывать автобус сам
Я должен и букетов свежих
Купить с десяток... На вокзал
Поехали – и ожидаем
С волненьем... Кто бы подсказал,
Кого Господь послал... Не знаем
Пристрастия гостей в еде
И алкогольные привычки...
Обидим чем-то – быть беде:
Ведь вспыхивают точно спички,
О чем нам Пронин толковал,
Рассказывая о державе,
В которой долго пребывал.
Как плюс к корреспондентской славе
Еще он поработал в МОЖ,
Что дислоцировалась в Праге...
Что рассусоливать? Хорош!
Ждем на вокзале. Все в напряге.
Вот показался синий лоб
Международного экспесса.
Ползет стальной змеею... Стоп!
Вперед, носильщики, и пресса,
И комитет по встрече – все
В едином виде ипостаси...
Лишь дрожь прошла на колесе –
И я с волнением расстался.
Увидел: парни нам сродни,
Одеты, правда, поудобней
И помоднее...
-- Подмогни! –
Хватаю йоговской «оглоблей»
Весомый импортный баул,
Потом второй... Тащу в автобус.
Потом вторично подмогнул...
Спина моя крепка, не горблюсь.
Потом втолкнул баулы в бокс...
А рядом девочка-тростинка
Мне молвит, что не нужен форс
По-чешски... Мне затем блондинка
Степенно руку подает
И представляется:
-- Людмила! –
А я молчу как идиот –
Во мне живое зацепила,
Хранимое в глуби души...
Людмиле тоненькую лапку
Жму с трепетом...
Жизнь, заглуши,
Задвинь подальше память-папку
О девочке из Черновцов
С таким же именем... Людмила!
Пусть крик души, печальный зов,
Ту, что меня не полюбила,
Не потревожит никогда...
Мне проще с чешскими парнями...
Пошли вопросы «где?», «когда?»...
Языковых проблем меж нами,
Как оказалось, вовсе нет...
За старшего у них Владимир,
Профессор... Некогда – брюнет,
Теперь он сед, но в нем не вымер
Дух рыцарства и удальства --
Жизнелюбив и ненапыщен...
Вокруг автобуса – Москва,
Дающая немало пищи
И для души и для ума,
В плен забирающая тайно.
Ее соборы и дома
Волнующи необычайно...
Евгения Антоновна
Привалова у нас -- шефиня.
Раскована, душой юна,
У чехов спрашивает имя...
Мы слышим:
-- Штефан Бабияк..
-- Я – Тонда!
-- Ярда Копиц...
-- Пепик... –
Мы представляем наш журфак,
Они – журфак, но пражский!
Эпик
Гомер бы стал вести дневник,
Чтоб зафиксировать позднее
Ту встречу в строчках вечных книг
Всего полнее и точнее.
Увы, средь нас Гомера нет.
А может -- есть: сие покуда
Неведомо – прольется ль свет
Поэзии на душу? Чудо
Пока Господь не сотворил.
А наперет не угадаешь,
Пред кем Всевышний отворил
Врата – и к небесам взлетаешь
На крыльях творчества... Пока
Еще ученики, студенты –
И творчества река мелка,
Хоть есть отдельные моменты...
Гостей приветствовал декан.
Заметим: вместе с чешской группой
Была из Польши... Наш пахан,
Не мелочась, картиной крупной
Вмиг убедил, что наш журфак
Студентов обучает крепче.
Один заносчивый поляк
Стал спорить с шефом...
-- Эй, полегче! –
Шепнули ляху. – Ты здесь гость.
Веди себя скромней, чудило.
Не то хватай трусы и трость –
И дуй назад. Ума хватило
Поляку, чтоб не возникать...
Мы чехов поселили в ДАС’e.
-- Теперь, ребята, отдыхать! –
Дом аспирантов выше в классе
Других общаг. Известно: снят
Был ДАС в герасимовском фильме –
И гордостью наполнил нас:
С ним представление о фирме
Благоприятнее у всех...
Так, день приезда отработан.
Итог? Похоже, что успех...
Однако нет конца заботам...
Смирнов и Шахматов ребят
В столицу северную свозят,
Покажут чехам Ленинград,
Я после – Киев -- чехи просят...
Мы показали им Москву.
Пусть лучше запечатлевают
На фотопленке и в мозгу
Картины – и не забывают
Соборы Древнего Кремля,
Царь-колокол с Царь-пушкой вместе,
Собор за ГУМ’ом...
-- О-ля-ля! –
В восторге чехи – честь по чести.
А Мавзолей издалека
Рассматривали с удивленьем.
Текла народная река
К трупешнику, что тронут тленьем,
А все не предадут земле...
-- Вот это как-то по-дикарски, --
Мне – Ярда.
-- Так хотят в Кремле.
Нам не понять сие без чарки.
-- Заглянем на ВДНХ,
Где круго-кинопанорама
И «Космос»... Некогда – соха,
А ныне – космолеты... Карма,
Знать, у России высока...
«Восток» поставлен в павильоне
Колонной стройной на века...
Живой звездой нп небосклоне
В «Востоке» Юра полетал
Гагарин – и звездой остался.
Недолго в жизни просверкал,
Зато бессмертьем увенчался...
Масштаб свершений поражал.
Пражане в полном шоке – что ты!...
Вполне уверенно сдавал
Меж тем, экзамены, зачеты.
.
Я поражал профессоров,
Что ни экзамен то – «отлично»!...
И лишь профессор Бочаров
Мне вдруг трояк влепил цинично
Уж я-то Алексея знал
Вполне уверенно Толстого.
-- «Петр Первый»... -- Бочаров кивал.
Он выглядел совсем не строго...
Ответ достойнейший слепил,
Пройдя в рассказе по роману –
И мэтром ошарашен был:
-- Ну, двойку выводить не стану,
За смелость – тройка...
-- Не убил
Мерзавца лишь каким-то чудом...
Ведь он всегда подонком был,
Отметился идейным блудом,
Премерзкой залил клеветой,
Он Исаковского «Прасковью»,
Великого пинал пятой,
Что автору могло и кровью
Аукнуться тогда... Святой
Та песня стала для народа...
В манере строгой и простой
Бернес трагически и гордо
Донес тот реквием до нас...
Вот, тройка первая в зачетке.
Ну что же, сам себя сейчас
Разоблачил – улики четки...
И подпись серою смердит.
Журфак морального урода
Пригрел... Учти, гермафродит,
Отмстится неизбежно шкода...
Позднее вызов в деканат
Стал дополнительной досадой...
Все поздравляют...
-- Честно, рад?
-- С чем поздравляете?
-- С наградой
От комсомольского ЦК --
Знак «За отличную учебу»... --
Награда точно хрен горька.
Тая на Бочарова злобу,
Догадываюсь: мерзкий знал
И с изуверским наслажденьем
Меня оценкой попинал...
Усугубляют поздравленьем
Досаду... Что ж, переживу...
А Бочаров ухмылку беса
Не спрячет... Я с него сорву
Покров... Он – адского замеса –
И выдал черное нутро
Несправедливою отметкой.
И сатанинское тавро
На нем – его ухмылкой мерзкой...
В останкинской усадьбе век
Державинский стоит нетронут.
Притормозило время бег
Лишь вековые липы стонут,
Воспоминания храня...
А по усадьбе чехи бродят
Со мной... Здесь с ними для меня
В Москве последний выход... Гонят
Улыбки их досаду вон...
Век восемнадцатый в округе.
Куда ни глянь, со всех сторон.
Мы с чехами найдем друг в друге
Друзей на всю, надеюсь, жизнь...
Усадьбу строили столетья.
Сперва Черкасские взялись...
Князья оставили в наследье
Парк Шереметевым, а в нем
Стоящую поныне церковь.
Здесь Шереметевы потом –
Они за жизнь держались цепко –
Волшебный возвели дворец.
Он внешне словно бы из камня,
Но деревянный... Наконец
Театр возник... Отлично парня
С его задумкой понимал:
Меня в солдатчине спасало
Актерство... Да, я театрал.
Будь у меня деньжат немало...
И я б театрик основал,
И непременно чтоб играла
Любимая – и я б играл...
Мечта далече увлекала
И вовлекала в легкий сплин...
А в кулуарах возле зала
Висит коллекция картин,
Что тоже время выражала...
Я с грустью чехам изложил
Судьбу Прасковьи Жемчуговой,
Актрисы крепостной... Вершил
Ее судьбу Господь толково:
Вослед таланту дал любовь...
Внимают чехи с упоеньем:
Ее из крепостных оков
Дар вырвал с Божим озареньем –
На Шереметева нашло.
Все завершилось хеппи-ендом...
Усадьба – бывшее село –
Теперь столичным стало брендом...
Мы пообедали в кафе...
Друг друга здесь поудивляли.
-- Что это? Брамборы* в траве
С водой... – Они не понимали...
-- Да это же полевка**, суп! –
Я поражен их удивленьем
С гримаской недовольных губ....
Берут подносы опасеньем,
*Картофель (чешск.)
** Суп (чешск.)
Рядком их ставят на столы,
Оставив на столах подносы,
Едят... Им явно щи милы...
А у меня в мозгу вопросы:
Похоже, их привычный стиль –
Тарелки не снимать с подносов?
Заметим эту микро-быль,
Чтоб после не было вопросов...
Теперь ребятам в Ленинград,
А мне посланцем от журфака
В весенний Киев... Ясно, рад...
Официальная бумага
Сопроводиловкой дана
От нашего декана в Киев.
Я верю, все решит она
Проблемы, например, такие:
Где чехам жить? Программа дня
Для них наметится какая?
Важна задача у меня.
И в граде Кия возникая,
Я еду в университет.
Окрашен красным главный корпус.
А через улицу – Поэт
Стоит в задумчивости горбясь,
Столп украинскости – Тарас...
Журфак чуть в стороне особо.
Потолковал с деканом:
-- Вас
Проректор приглашает, чтобы
Все окончательно решить.
Проректор принял без задержки –
Не стану на судьбу грешить.
Общага будет. Чехи, чешки
По двое в комнате одной
Поселятся общажной... Ладно!
Теперь мне можно и домой –
Понятно, к Зое... Здесь отрадно
Живется мне в любой приезд...
Я в этом городе работал.
Одно из заповедных мест –
Град Кия... Я его истопал
Когда-то вдоль и поперек.
Я здесь слесарил на Теличке
И помню каждый уголок,
Где юности моей странички
Ни время не перечеркнет
Ни обстоятельства любые...
Мой Киев! Он в луше живет
И голоса его живые
Ко мне взывают сквозь года...
Я жил на улице Киквидзе
В общажном корпусе тогда,
Страдая по одной девице,
Бежал сюда из Черновцов.
Закручивал ночами гайки,
В команде слесарей юнцов,
А днем в футболке-разлетайке
Бродил по городу, смотрел,
Его впечатывая в душу...
О нем мечтал, в нем жить хотел –
И записные книжки чушью
Замарывал... Во мне опять
Мечта о Киеве проснулась...
Но время не помчится вспять.
Пока еще со мною юность,
Но я теперь отец и муж.
С моей душой нерасторжимы
Из миллиардов разных душ
Две самых верных – и должны мы
Досужее отставить прочь...
Я отоспался у кузины –
Мгновеньем пролетела ночь –
И – на вокзал. И вот мне зримы
Уже знакомые сто лет
Улыбчивые лица чехов...
-- Общагу университет
Дал без капризов...
-- Ты, наехав,
Поди их йогой напугал...
-- Они и так гостеприимны,
Но оэидания накал
Велик... скорей должны мы
Принять в общаге теплый душ –
Нас ждет декан на факультете.
Без околачиванья груш –
Летим... --
Дни промелькнули эти
Ракетой... Я сводил друзей
К Софии киевской с Богданом
И в Лавру... Времени в музей
Попасть искусств жестоким планом
Не предусматривалось... Мы
Еще к Владимиру святому
Сходили, в гуще кутерьмы
Крещатика толклись, Патону,
Конечно, вознесли хвалу,
На мост сварной полюбовались...
Я чехов проводил в Москву –
И мы до осени расстались.
Друзей прощальный ждал банкет,
Я в Черновцы стопы направил.
Томуська прилетела, нет?
Там ждет сынок. Его оставил
Всего-то месяц с небольшим
Назад – узнает ли мальчонка?
А вдруг подумает – с чужим
Встречается? В груди – чечетка.
Мечтается, чтоб сын узнал,
Порадовался, восхитился –
И мне какой-то знак подал:
Мол, рад, что папка возвратился...