Сконструировали византийцы ракету,
чтоб не ходить пешком на Венеру.
Захотелось им на чужую планету,
распространять православную веру.
Состряпали чертежи, рукава закатали,
два месяца предварительно ничего не пили,
необъятное своим умом, наконец, объяли,
навострили топоры и взялись за пилы.
А византийцы - плотники с хищным глазом,
как облупленную, знают всякую науку.
Трудодни запивают архаичным квасом,
забивают гвозди туго, с первого стука.
Вот построят они звездолёт деревянный
и айда на Венеру артефактам удивляться.
А на Венере стоят пустотелые храмы,
гуманоиды сидят на внебрачных яйцах.
И пошла у них кипеть сырая работа -
столярничают христиане первую ракету.
Организовали ленинский субботник,
составили график высадки на планету.
Свежеструганным деревом крепко пахнет,
прослезились доски янтарём живицы.
Всё хлебают щи пропотевшим лаптем
золотые руки славян и византийцев.
Возвели каркас из ливанского кедра,
обшили высушенной дубовой вагонкой.
В спелом жите стоит деревянная ракета,
блещет против солнца, словно натёртая воском.
Изготовили петушка на овальную крышу.
Вниз густо слетала пахучая крошка.
Первой, как велит народный обычай,
обживала космический аппарат кошка.
Эх, построили звездолёт на славу,
поставили в красный угол добрую икону.
Низко поклонились Кесарю-капитану.
Подожгли для взлёта жёлтую солому.
Поехали на Венеру. Полетели все вместе.
Византийцы и славяне - оба космонавта.
На Венере небеса синие как в детстве
и светло на душе, словно первого марта.
Будем жить, не зная ультрамариновых зим,
сиять круглогодично обнажённою попой.
На Венере мы построим не Иерусалим,
а скорее всего новый Константинополь.
Будем все любить, друг другу смеяться,
нагишом ходить в поисках высшего смысла.
Мы построим там - цивилизацию счастья,
что-то вроде научного коммунизма.
Станем усердно ковать необходимые кадры,
научимся управлять бесконечной погодой.
Одевайте, византийцы, на себя скафандры.
Кажется, прилетели. Всё. А, ну-ка выходим.