светлое будущее (Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))

Светлое будущее.
Дело ближе к полудню, где – то около одиннадцати.  Май,  точнее - конец мая. День обещает быть тёплым, но не жарким. Стою возле подъезда, курю в ожидании друга; должны были поехать  в торговый центр – помотаться по магазинам, время убить и чего-нибудь приобрести. Тогда мы работали с ним в одной и той же конторе, с графиком два через два. Нам выдался выходной, а накануне как раз получили оклад.
К слову: современный досуг – шастать по торговому центру в поисках «шедевров» ткацкого рукоделия нашего времени, подытожив сие занятие распитием пива в кинозале с прилипающим к зубам ароматносолёным попкорном, образующий эмаль капиталистического наследия. Не скажу, что этим ограничиваются наши с ним интересы, но дань современному образу жизни порой берёт своё.
Солнце пригревает, я наслаждаюсь обволакивающим теплом его света, и поглядываю по сторонам. Вижу справа, в нескольких метрах от меня из-за угла выруливает старый мужичок, – дед. Я стою на тротуаре, а он идёт по дороге в мою сторону, по которой ездят машины внутри двора.
Крепок телом, небольшого роста, тяжёлой поступью не спеша дед ступает шаг за шагом, неся в одной руке нагруженный пакет, а в другой сетчатую котомку, используемую ещё в советские времена (историческое наследие).
Тяжесть во взгляде, как и выражение его лица, полностью отображали и соответствовали его тяжёлой ноше: из пакета и из котомки выглядывали горлышки свежесобранных бутылок, слабо поскрипывая друг об друга.
Глядя вперёд, неожиданно его глаза оживились, а на лице появилась ухмылка с интригующим оттенком. Я повернулся в другую сторону и увидел щупленькую бабульку, отталкивающейся от земли палкой при ходьбе, и  волнительно рыскающую чего-то по сторонам.
Расстояние между бабкой и дедом сократилось до трёх метров. Тут дед встал и строгим голосом громко произнёс:
- Ты чего, старая ошалела? правил дорожного движения не соблюдаешь!
Бабка дёрнулась, вытаращила глаза на деда и взбрыкнула:
- Тьфу ты старый! Напугал!
- А ну-ка прижаться к обочине! – командным голосом пригрозил дед.
- Ты чего старый, с дуба рухнул что ли? – заметалась бабка.
- Что?!.. Оскорбление сотрудника на службе?! А ну гони штраф в размере пяти пустых бутылок! – Вторая рука бабульки крепко сжимала хозяйственную сумку, из которой доносилось лязганье пустой тары в количестве нескольких штук.
- Отстань, старый! Не пропустишь, палкой огрею! – воспротивилась бабка. - Не доводи до греха!
- Что?! Сопротивление при исполнении?! Да это уголовщиной пахнет! – продолжал дед.
- Ой, надоел ты мне! Какой день тебя встречаю, хоть район меняй, - уставшим голосом произнесла бабулька и обогнув машину, стоявшую возле неё, поплелась по дворику, мелькая средь деревьев.
- Да шучу я, куда ты? – крикнул ей вслед старик. Затем, засмеявшись, громко возгласил: - беги, беги… От Розарио Агро ещё никто не уходил.
Проводив взглядом бабульку, дед сменил ухмылку на лице на озабоченность, вскользь взглянул на меня и с прежней тяжелой походкой пошагал дальше…  
Когда-то эти бабка и дед были объединены одной идеей. Их уверенный взгляд советского человека, отражавший чувство защищённости и стабильности в завтрашнем дне, ныне сменился на буржуазный look, наполненный усталостью и злостью от отчаяния. Теперь они, как и многие другие старцы, сподобились пустым бутылкам: из них вытянули всё и сейчас они опустошены и свалены в одну сетчатую котомку под названием «светлое будущее», где дырки пропускают свет, не давая ему задержаться…
Дырявая судьба…