Бросив взгляд под ноги, убедился: стою на твёрдой поверхности, напоминающую обыкновенный асфальт, но всё-таки это был не он. Зато можно было точно сказать, что это — дорога, только что-то ни пешеходов, ни транспорта видно не было. Оглянулся на месте. Слева простирался выглядевший бесконечным пустырь, и одного мгновения оказалось достаточно для того чтобы понять: пустырём эта часть окружающей местности стала не по своей воле и совсем недавно — над землёй всё ещё висело марево и ощущался острый запах гари, а на горизонте были отчётливо видны столбы дыма. Справа, метрах в ста от дороги, возвышался лес с огромными деревьями, верхушки которых были гротескно вытянуты под углом.
Не знаю почему, но я решил пойти именно в лес. Углубившись в чащу на пару километров, я услышал слабый звук флейты. Дальше двигался, ориентируясь на этот звук, и минут через десять оказался перед выходом на лужайку, она была совсем небольшая — метров пятнадцать в диаметре. Там же я увидел старый деревянный «журавль», а рядом с ним на траве сидел довольно жалкого вида худой старик с окладистой бородой, одет во что-то невообразимо ветхое, а ноги его были накрыты какой-то материей. Пока ещё не замечая меня, он вынул из-за пазухи продолговатый предмет, поднёс его ко рту и стал наигрывать мотив, фундаментально не поддающийся даже самым приблизительным понятиям о гармонии. Мужчина показался мне безобидным, и я решил подойти к нему для того, чтобы спросить, где я нахожусь. Когда я приблизился к старику на расстояние пяти шагов, он перестал играть на инструменте, который я по незнанию принял за флейту, сделав тем самым огромное одолжение моим ушам. Положил это орудие труда рядом с собой, достал из внутреннего кармана куртки папиросу и, нарочито задерживая дыхание, с наслаждением затянулся. А потом долго и пристально изучал меня своим взглядом. Когда процесс изучения подошёл к концу, мужчина сделал то, чего в этот момент я от него никак не ожидал: он смачно плюнул в моём направлении, после чего зашевелились его ноги под покрывалом. Моему отвращению не было предела в тот миг, когда я понял свою ошибку: совсем не человек производил движения своими конечностями. Из-под покрывала в направлении места падения слюны выбежали два щенка, их вполне можно было бы назвать и нормальными, если бы не полное отсутствие глаз (щенки не были слепыми, на их морде отсутствовали глаза – дрожь пробрала меня до костей), и с пронзительным плачем новорожденных детей вместо заливистого тявканья, сшибаясь лбами, они кое-как добрались до своей цели и принялись лизать траву со следами слюны старика так, как будто там только что пролили молоко.
Мужчина сделал мне знак рукой, отвлекая внимание от происходящего под ногами, и громоподобным голосом сказал:
- Баня там!
И указал пальцем в направлении «где именно там». Я естественно спросил:
- А зачем мне нужна баня? Вы лучше скажите мне, где я нахожусь...
А он, ”подлечив” папиросу и протянув её мне, ещё громче и назидательнее повторил:
- Баня ТАМ!!!
И снова указательный жест рукой, хотя последнее, как оказалось впоследствии, было лишним: на лужайке имелось только две тропинки, по одной из которых я сюда пришёл, а по другой мне следовало отсюда уходить. Эта, вторая, тропа оказалась узкой и проложена она была среди бурно разросшихся сорняков, напоминающих своим внешним видом обыкновенную крапиву и пырей, но более внушительных размеров. Кроме того, дорожка так часто и резко петляла, что я несколько раз терял её из виду.
Поход мой завершился полусгнившим-полуразвалившимся снаружи зданием с двускатной крышей из выцветшего шифера. «Это банька?»,- подумал я, вынимая папиросу изо рта и разгоняя дым - он сильно жёг глаза. И оказался прав. Внутреннее помещение дома когда-то давно вполне могло было и баней, но сейчас здесь всё выглядело как в старом заброшенном сарае: стены не устояли под натиском плюща и плесени — безжалостных оккупантов времени и верных друзей запущенности. Пол покрыт пылью и никаких следов обуви, кроме моих собственных, не наблюдалось. Стоит ли говорить, что, покрутив туда-сюда насквозь проржавевшие краны и вентили, я не обнаружил хотя бы капли воды? "Да уж… Куда я попал?" — спросил я у себя и почувствовал нарастающее нервное напряжение. "Надо курнуть и обдумать всё это". Пока курил и обдумывал происходящее со мной, снаружи не происходило никаких изменений. И уже собирался двигаться дальше, не зная куда и зачем, как вдруг услышал какой-то шорох внутри здания и, войдя, обнаружил на полу, прямо посреди места, отводившегося когда-то под парилку, самую обыкновенную ванну с керамическим покрытием. «Откуда она здесь взялась? — спросил я уже не у себя, а вслух.- Две минуты назад её тут совершенно точно не было! Что, чёрт возьми, тут происходит?»
В течение следующих тридцати секунд прямо на моих глазах в противоположном углу материализовалась корова и тут же принялась проедать дыру в бетонно-мраморном полу, но каменной пыли на её по обыкновению тупой и ничего не выражающей морде, поднятой в моём направлении, я не увидел. Зато, подойдя немного ближе, в её пасти я увидел зелёную свежую траву. «Ооо...!!!»- только и смог я выдавить из себя. Стоял, открыв рот и приложив ладони к щекам, прямо как оживший и сошедший с полотна персонаж картины Мунка. Оглянулся на непонятный шум в ванной — она стала самопроизвольно наполняться водой. Когда вода заполнила половину объёма, корова двинулась сюда же, залезла вполне себе спокойно в ванну, сделала своё коровье дело и так же невозмутимо вылезла, отправившись есть камни-траву. Через непродолжительное время в ванной опять началось какое-то волнение. Продукты коровьей жизнедеятельности стали исчезать, а вместо них - на воде - проявляться очертания совершенного в своей красоте солнечного холмистого ландшафта с удивительными древними поселениями. Но тут вода закипела, резко поменяла цвет, а панорама теперь представляла собой творение сумасшедшего, апокалиптически настроенного экспрессиониста: солнце исчезло, небо затянуло кроваво-красными тучами, холмы сровнялись с землёй. А сама земля напоминала, скорее, непроходимое болото, над поверхностью которого в одном месте возвышалась обугленная, покорёженная и с двумя сквозными отверстиями (от пуль?) табличка "…сква. Добро пожал…". А в перспективе можно было различить ещё более монументальные здания, порядком оплавившиеся и с чёрными глазницами выбитых окон, зияющими тут и там. Затем по воде прошла рябь, и изображение снова поменялось. Перед моим взором проявлялся некий промежуточный вариант с покрытыми высокой зелёной травой возвышенностями и одинокой двухуровневой постройкой без каких бы то ни было следов заброшенности…
Я отвлёкся от пейзажа, потому что в предбаннике возник свернувший очередную папиросу старик со своими плачущими щенками без глаз. А уже через секунду от них осталось лишь облако дыма да висевшие в воздухе слова: “Баня там…”.
Тем временем изображение на воде сфокусировалось на внутреннем, жилом помещении здания. Я услышал монотонный гул, издаваемый старым холодильником; приглушённый звук работающего телевизора; и мирно потрескивающие дрова в камине. И увидел кровать, на которой спал человек – по всей видимости, хозяин такого вот маленького мещанского рая. А снилось этому человеку, что находится он в незнакомой ему местности…