-- Так больно – не могу терпеть! –
Роддом не близко от высотки.
Успеть бы! Только бы успеть!...
Везут в такие околотки,
Куда дороги не найдешь.
Большой кинотеатр минуем...
Приехали...
-- Ты не уйдешь?
-- Я не уйду! --
Сидим, кукуем –
Я и другие мужики,
Товарищи по ожиданью...
Вокруг погасли огоньки...
И вновь к роддомовскому зданью
Привозят тех, кому рожать
И тех, кому в приемной тесной
С волнением известий ждать...
-- Теперь-то что-нибудь известно? –
К дежурной сонной пристаем.
-- Нет информации покуда. –
Мы перед тетенькой снуем,
С надеждой ждем земного чуда –
Явления на свет того,
Кто за любовь в награду послан...
Не знаем больше ничего,
Переживаем... Крепким, взрослым,
Все повидавшим мужикам,
Привычным быть за все в ответе,
Присохло нёбо к языкам...
Молчим –ведь нет для нас на свете
Иной заботы – лишь бы там,
Куда нет доступа мужчинам,
Все было ладно, чтобы нам
Не предаваться впредь кручинам...
Вдруг закрутило в животе –
Ссинхронизировало с милой?
Где мне облегчить муки те?...
На мой вопрос -- с холодной миной
Дежурной тетушки ответ:
-- Вы для того здесь чтоб прос..ться?
Для ждущих туалета нет!
Пришлось наружу выбираться,
Сесть у забора под кусток,
Сорвать потом для гигиены
В соседстве росший лопушок...
Что делать? Я обыкновенный
Переживавший сильно муж,
Не чтоб был совсем невежа...
Роддомовцы, простите уж
За то, что вдруг болезнь медвежья
Настигла в беспокойный час...
Вернулся, спрашиваю тетку:
-- Ну, что там? –
-- Ничего для вас... –
-- Спасибо... – я дежурной кротко.
Она лишь хмыкнула в ответ.
Я через час к ней вновь с вопросом...
Отмахивается... Все нет?
Окно все более белесым
Становится... Не по себе...
Господь! Пусть все пройдет прекрасно! –
Вымаливаю... В той мольбе,
Что из души летит безгласно,
Здоровья крепкого прошу
И милой женушке и сыну...
Мне кажется, я с ней дышу
Синхронно... Вдруг внезапно спину
Мне заломило... Все во мне
Ее немедля отразятся
Повсюду – в животе, в спине –
Те ощущения, что длятся,
Когда идет такой процесс...
Я сильно сопереживаю
Наверно монстры вовсе без
Любви к жене – не наблюдаю
Среди снующих мужиков
Подобных монстров – без волненья,
Железно сжатых кулаков,
Могли бы ожидать мгновенья.
Когда им скажут:
-- Вы отец! –
Шум городской сильнее, гуще...
Когда, когда же, наконец?
-- Мужчина, вы ступайте лучше...
Куда-нибудь... Ну, хоть в кино...
Вернетесь – будет вам и новость.
Такой большой – от вас темно! –
Переживанья, нервы, робость...
И сам я спрашивать устал,
И мужиков разлихорадил,
Давно дежурную достал...
Всеобщего покоя ради,
Я из роддома ухожу.
Сентябрьское сверкает утро.
Волненья полную дежу
Да с гаком выпил, что немудро:
Все ощущения мои
И женушке передаются.
-- Ты лучше Господа моли, --
Я сам себе, -- коль воздаются
Награды людям по делом,
Да по моленью и по вере,
Молю, чтоб в наш высокий дом
Втроем вернулись...
Я в партере
Кинотеатра задремал.
Фильм шел индийский, двухсерийный...
О близнецах... Один дрожал,
Второй – сюжет был трагедийный –
Ну, чем не повод хохотать? –
Второй такого же обличья
Был монстру грубому подстать...
Традиционное каприччьо...
Я все его почти проспал...
Когда к роддому возвратился...
-- Ну, поздравляем, сын! –
Слетал
За апельсинами... Схватился,
Что надобно хоть пару слов
Послать любимой героине...
Блокнот в киоске взял... Готов
Текст поздравительный... Отныне
Мы с Томой – мама и отец...
Мне рассказали про ребенка:
Нормальный, крепенький малец...
Орал – скрипела перепонка
У гинеколога в ушах –
Здоровый, сильный – слава Богу!
Мы совершили этот шаг,
Открыли новую эпоху...
Назавтра новость знал весь курс.
-- Ребята денег подсобрали...
Я после лекций вновь несусь
В роддом... С собой девчонки дали,
Кравчук и Скоркина, бульон.
Я в термосе принес горячий...
Пишу записку: как там он?
Ответ: хороший и умнячий,
Весь в папу. Стало быть – в меня...
Другая новость огорчила.
Мне рассказали, не темня:
Сынок порвал... Чтоб залечила,
Пока не велено вставать,
Не может подойти к окошку...
Соседки сверху мне кивать
Взялись, мол, погоди немножко –
И встанет милая твоя...
Я каждый день к роддому бегал.
Особый ритм житья-бытья,
В котором главный – сын, изведал
С роддомовских тревожных дней...
На факультете профессура
Интересуется о ней...
По ощущеньям, вся фактура
И в деканате и везде
О прибавленье на журфаке
Обсуждена, родился-де
В студенческом законном браке
Отличный парень, журналист.
Мне шлет Кучборская улыбку,
Смущая... Хоть пред нею чист,
Но так уж уважаю шибко,
Что рядом с ней теряю речь...
Мне Громова о ней, светлейшей,
В одну из кулуарных встреч
Добавила сюжет сильнейший,
Случившийся в тот бурный год.
Кучборская кого-то ищет...
-- Меня?
-- Нет, тот... меднобород!... –
Таких сюжетов можно тыщи
О выдающейся собрать...
На всех так мощно повлияла...
От поздравлений удирать
Приходится... О нашем малом
Известно каждому в стране.
В Сибири, Черновцах уж точно.
Приносят телеграммы мне.
В них поздравляют – и дотошно
Выспрашивают все о нем,
Герое, что лежит в пеленке:
Вес, рост, цвет глаз, как назовем
И есть ли где-то на ребенке,
Отметины его судьбы...
Но я его пока не видел.
Прошу: не надобно волшбы.
Молитесь, дабы не обидел
На жизненной дороге рок...
Но вот мне и выносят сына –
Не слишком-то большой кулек.
Каков он? Я волнуюсь сильно.
Конверта угол снял с кулька:
Мордашка, лысая головка,
Как у японского царька...
-- Такси? «В коммуне остановка»!...
Пока я ждал ребенка тут,
К дежурной подошел несмело
Простой советский лилипут:
-- Я за ребенком... –
Всех задело:
Дежурная тотчас ему:
-- Войдите со служебной двери... –
Все понимают, что к чему –
Гуманно все ж по крайней мере...
А нас домой везет такси.
Водитель наш за поздравленье
Удвоенного ждет мерси...
Заходим в «Д», полны волненья.
И мы -- на Ленинских горах... --
Сидим вокруг кастрюльки плова,
Готовила Наташка... Ах,
Вкус бесподобный, право слово!
И началась такая жизнь,
Что комментариев не надо.
Друг другу шепчем:
-- Ну, держись! –
Так трудно, но в душе отрада.
Стираю по ночам его,
Сынка, «подписанные» тряпки,
Вывешиваю... До того,
Как комендантша, до ухряпки
Орущая, придет, их снять
Мне нужно, чтоб осталась с носом,
Не стала Димочку пугать
Тем ором сипло-безголосо-
Надсадным -- в триста децибелл...
Сынок спокойным рос и тихим.
Он, правда, шибко не хотел
Быть и секунды мокрым... Крик им
Был издаваем в тот же миг –
И мы пеленочку меняем...
Сухая – он опять затих...
Вот так друг друга понимаем.
Купаем. Маленький сынок
Барахтается с наслажденьем.
Уже общаться с нами мог,
Дать знать, что любит...
Да, с рожденьем
Сыночка, жизнь в моей семье
Переменилась кардинально.
Пусть Томе нелегко и мне
С сынком общаться невербально,
Но нам подмогою – душа,
Чувств переливчатая гамма...
Как Тома нынче хороша!
Какая доблестная мама
Из хрупкой девочки моей
Образовалась в одночасье!
Как материнство личит ей!
Лишь в эти дни я понял счастье --
Еще сильней ее люблю.
В учебе – новые нагрузки.
В метро я неизбежно сплю...
Но мозг, доселе слишком узкий,
Расширился... Сквозь полусон
Ухватываю все идеи.
Сын – уважительный резон.
И я о Томочке радею:
Договорлся – ей дают
Свободное – (для нас спасенье) --
Навстречу радостно идут –
Занятий общих посещенье.
Отчет о практике всегда
Меня вводил в священный трепет.
Не позабуду, как тогда
Был обхохотан детский лепет,
Который я принес на суд
Моей жестоко-честной группы.
Вновь моего отчета ждут.
Но уж теперь-то дудки! Трупы
Коль вынесут из мастерской,
Где нас выслушивал Панфилов,
То среди них уж точно мой
Не обнаружится. Что было
В эфире добрых Черновцов
Сотворено на стажировке
На суд радийных огольцов
Предствлю без стыда... Неробки
Мои к Панфилову шаги...
А все ж волненьем опалило
Мне полусонные мозги...
Описываю, как все было.
И посмеялся над собой –
Кивает группа с одобреньем.
Здесь каждый нынче в доску свой...
Я мэтру выдал со смущеньем
Письмо, а в нем меня хвалил
Предкомитета черновицкий.
Мэтр вслух читал – и предложил,
Чтоб я рассказ малороссийский
Без перевода прочитал...
Я наслаждаюсь тишиною.
Сосредоточенно внимал
И чувства разделял со мною –
(Рассказываю о войне) –
И мэтр и каждый одногруппник,
Сочувствуя отцу и мне...
Отец бывал в сраженьях крупных:
Он Севастополь защищал,
Топил врага на Черном море,
Товарищей в бою терял,
Стал инвалидом.. Это горе
Настигло в восемнадцать лет.
Здоровье отдано отчизне.
Но он не потерялся, нет.
Он доблестно прошел по жизни.
Стал инженером и меня
Сейчас выводит в журналисты,
Не может без трудов ни дня...
Ребята, что всегда речисты,
Сосредоточенно молчат...
Мэтр:
-- Ты, Семен, пошел за рамки
Задач учебных... Что ж, я рад...
Есть дар. Он требует огранки.
Что сможет, даст тебе журфак,
А в остальном судьба подскажет,
Жизнь поведет туда и так,
Как и не ждешь, как карта ляжет...
Для всех отмечу... -- мэтр в руке
Стило к оценке приготовил...
-- Что он вещал на языке!
Отлично! –
Без потери крови
Я добыл важный результат...
Но жизнь моя идет негладко.
По комсомолу мне велят:
-- Пришла такая разнарядка –
В вечерний университет
Марксизма-ленинизма выбрал
Тебя, помыслив, комитет... –
Ну, тут я из терпенья выпал,
Орал, скандалил там полдня –
До ошаленья разозлили:
-- Сынок родился у меня...—
Но в комитете осадили:
-- Никто не заставляет, нет.
Но, коль откажешься, земеля,
Тотчас покинешь факультет.
Решай сейчас и здесь, не медля...
-- Ну, если так стоит вопрос...
-- Вопрос стоит намного жестче.
Рассчитываем, чтоб принес
Диплом с отличием... Короче –
Вперед! – Нагрузка на семью
С «подарком» этим возрастает...
Теперь я вдвое устаю.
Однако, в УМЛ читает
Профессор МГУ-шный -- курс
По дипломатии прилично,
Курс на журфаке слишком куц,
А здесь объемен. Что ж, отлично!
Не лишне знания добрать,
Коль подтолкнул житейский случай.
Не стану на судьбу пенять
И этот курс со всею кучей
Наук в балдешку затолкну...
Томуську, правда, оставляю
Я в эти вечера одну,
Но, возвратившись, вызволяю,
Даю слегка передохнуть...
С коляской красною гуляю.
На улице горазд соснуть
Тот персонаж, кого вверяю,
Вернувшись, маме: подкормить.
Потом купасть беремся вместе,
Потом – немецкий подучить...
Теперь нас учат – честь по чести –
Представьте, Марксов манифест
Читать напамять по-актерски...
Заучиваю:
«Ein Gespenst
Geht um...» -- от корки и до корки,
Чтоб отлетало от зубов...
Да, дрессируют нас нехило.
В итоге знание – в любовь
К лингвистике переходило.
И чешский движется вперед.
Ну, этот в паре с украинским
Насквозь понятен...
-- Полиглот! –
Я в коридоре без запинки
Болтаю. Курсом младше нас --
Две миловидные пражанки.
Я с ними повышаю класс
В общении. А им не жалко
Поправить что-то, подсказать,
Помочь с застрявшим переводом.
Я мощно стал опережать
Всю группу... Даже пред народом
Неловко... Учим-то одно,
А я от группы улетаю –
Судьбою так предрешено:
Легко славянские хватаю
Пленительные языки...
К нам страноведом старый Пронин
Приставлен, чтоб ученики
И цену знали чешским кронам,
И географию страны
Весьма детально представляли.
Он там работал – и ценны
Любые факты и детали,
Что помогают обрести
Рельефное, густое знанье,
В своей профессии расти,
К которой, явственно, призванье
Во мне присутствует, клянусь...
Вот с философией труднее,
Но я старательно тянусь
Не выглядеть и здесь бледнее
Высоких умненьких ребят
Из элитарных школ московских.
Но я иду на перехват.
В итоге мощной подготовки
Трехлетней, часто обхожу
И москвичей на семинарах...
Нередко я на них гляжу,
Как на детишек... Я из «старых»,
Из тех, кто в армии служил,
А в группе в большинстве – салаги...
Конечно, я труднее жил:
Они-то дома, я – в общаге,
Да у меня еще сынок...
Но я унынью не поддамся.
Ношусь со всех длиннющих ног,
Вываливаясь из каданса* --
--------------------------
* Здесь – равновесие в танце относительно времени
Само движение меня
Оберегает от паденья...
Неудержимый бег коня
По следу светлого мгновенья,
Что упорхнуло только что...
Держаться помогает йога...
Здесь, в тупичке, мое плато...
Мне места надобно немного.
Я расстилаю семь газет,
Поверх него кладу, разгладив
Старинный то ли плат то ль плед,
На подготовочку потратив
Не более пяти минут...
Затем в шавасану ныряю –
И напрочь отключаюсь тут –
И мозг и мышцы расслабляю.
И начинаю тело гнуть.
Вначале прогибаюсь «луком»,
Стараюсь шеей провильнуть
В высокой «кобре»... После «плугом»
Сгибаюсь... Скручиваюсь так –
Из-за спины бедра касаюсь...
Лежу, расслаблен как тюфяк –
И вверх ногами поднимаюсь –
Ту позу царскою зовут.
«Орел» и «крокодил» и -- баста,
«Шавасана» на пять минут...
Подпрыгиваю голенасто –
Теперь все будет на бегу...
Заданье: рисовать шумами.
Пожалуй, это я смогу...
Я ж ас эфира, между нами...
Вообразите: слышен храп,
Да переливчатый, со свистом...
Звонит будильник, мол, get up! –
И скрип кровати в звукописном
Рисунке продолжал сюжет...
Потом – струя, бачок сработал –
И покидаю туалет.
Шум душа... В башмаках потопал,
Потом по лестнице – бегом,
Клаксон – и шум автомобиля –
И все – без слов, одним шумком...
Меня ребята похвалили,
А Ярошенко осудил:
-- Уж слишком натуралистично! –
Но в тройку лучших я входил...
Не знаю, очень ли практично
То, чем нас мэтр обременял,
Но для мышления полезно...
Все чаще мэтра заменял
Кондовый практик, что железно
Иноэфира тайны знал –
Был вообще по жизни – супер!
Бывальщинами наполнял
Нам души новый лектор – Купер.
Бернард свет Львович был из тех
Испытанных американцев,
Что обеспечили успех
Вещанию для иностранцев...
С акцентом сильным говорил,
Мозги на важное направил...
Я ж про себя сюжет творил,
Что будто сам полковник Абель
Нас разведштукам обучал...
Кто знает – может Купер тоже...
Таинственное излучал,
Но нам, конечно, не изложит...
Георгий Бойков, аспирант,
Прибавился к когорте мэтров,
Начитан, лекторский талант,
Был старшим братом для студентов.
Есть с кем проблемы обсуждать
И набираться новых знаний,
Косноязычье побеждать.
Учение – мильон терзаний.
Ноябрь приносит нам сюрприз
К нам одновременно явились
Володя Юстюженко из
Новосибирска – сговорились? –
И Сонюшка, моя сестра
Из Черновцов... Конечно, радость.
И гордость за мальца остра –
Такой хороший – просто сладость.
И родичи тотчас его,
Племянничка так возлюбили,
Что им в столице ничего
Не интересно... Застолбили
Права прогулок с малышом...
Ну, нам, конечно, послабленье.
Гуляют – мы передохнем...
Уехали – мы вновь в сраженье...
Пока справляемся со всем...
Друг в друге сила и опора –
И это не затмить ничем...
Тамара и Элеонора...
Мне это наблюдать смешно --
Устроили соревнованье:
Сперва над бантиком одно
У той колечко – и в старанье
Взять верх у Томы – два кольца...
Три у второй, Потом четыре –
Вновь у Тамары... Без конца
Так может продолжаться... Или
Одна окажется умней...
Я вижу, что умней Тамара:
Колечек из волос над ней
Нет больше вовсе... До удара
Нас могут бабы довести...
Семестр натужно шел к финалу.
Но как нам сессию спасти?
Книг много, а силенок мало –
Есть опасение в мозгу
Как разрубит предметов рощу?
Решили вызывать в Москву
Сибирскую на помощь тещу...
Я встретил в аэропорту,
Доставил в зону «Д» Наталью
Ивановну... За честь почту
Ей уступить кровать... Избавлю
От неудобств двух женщин тем,
Что лежку в тупичке устрою.
На чем лежать, укрыться чем?
Из холла позднею порою,
Царапая паркет тащу
Два тяжеленных черных кресла.
Меж ними ловко примощу
Столешницу... Похоже – крепко...
Сооруженье в тупике
Почти из холла незаметно...
Заваливаюсь налегке –
В одном трико – и сплю безбедно...
Ну, правда за ночь раза два
Конструкция меня бросает...
Ну, хоть на мягком голова...
Вновь засыпаю... Угасает
Свет в «перечитанных» глазах...
Я должен до шести проснуться,
Прибрать, иначе – «дело швах»...
Два черных кресла в холл вернутся –
Моей ночлежки и следа
Не остается в тайной нише...
Заглянет комендант сюда –
Здесь – йог... Экзамены все ближе,
А тут постигла тещу хворь.
Серьезная...
-- На грипп похоже...
-- Ты вот что... Ты ко мне изволь
Пересели ее.. Дороже
Здоровья сына ничего
Нет в целом мире...
-- Это точно...
Друг Иваненко! На него
Надежда оправдалась... Срочно
Мы на восьмой этаж к нему
В каморку отвели Наталью
Ивановну...
-- Я не пойму,
Куда ты сам-то?
-- Не болтаю
На тему: « С кем, когда и где...»
-- Понятно! – Вечером увидел:
Сашок идет из зоны «Д»
С Элеонорой... Но не выдал
Меня ни жест ни даже взгляд...
Какое дело мне, ведь верно?
Не дети, сами все решат.
Считаю: помогли безмерно
Мне оба – и благодарю
В душе Санька с его подругой.
Я рад, что с нею не делю
Судьбу, но дружеской услугой
Воспользуюсь. Не напрямик,
А через Иваненко... Ладно...
В читалке за холмом из книг
Укрыт... Читаю не всеядно.
Ответ на каверзный вопрос
Ищу экзаменационный.
Я к стулу и столу прирос –
День был почти безмоционный...
В читалке отворилась дверь:
-- Сергей, Семен! К декану – срочно!
Да сдайте книги! –
Все, похерь
Все планы...
Мчимся суматошно
Втроем к декану в кабинет,
А там уже толпа народа...
Мест за столом огромным нет,
С трудом устроились у входа...
Декан зовет:
-- Ко мне, сюда! –
Пристроились при нем пообочь.
Я присмотрелся лишь тогда:
Да это немцы! Только робость
Не успевает охватить:
Декан в своей привычной роли:
Трактует... Нам переводить...
Мы перевод не запороли.
Ромашко часть переведет –
И отдыхает... Я включаюсь
Толковый разговор идет.
Мне интересно... Восхищаюсь:
Без подготовки наш декан
Трактует четко и логично.
И за шпаргалкою в карман
Не лезет. Помнит всю отлично
Статистику – и силой цифр
Аргументирует успешно,
Как если б незаметный шифр
Написан на доске столешной.
Но там, конечно, ничего –
Все в голове профессор держит.
И ни один вопрос его
В тупик не ставит. Четко чешет
По писаному... Разговор
Был сдобрен кофейком душистым...
С деканом бесполезен спор.
Он иноземным журналистом
Изысканный даеь отлуп –
Мы улыбаемся невольно...
Взопрел от напряженья чуб...
Мы переводим протокольно,
А чуть запнемся, нам декан
Подсказывает по-немецки...
Засурского понятен план:
Пупутно показать, что метки
Методики, по коим нас
Отменно шпрехать обучают...
Мы переводим добрый час.
Шеф замолкает. Нас включают
Теперь в свой фокус гости. Мы
Рассказываем без утайки,
Откуда, из какой семьи...
С Сережкой мы не полузнайки –
И нам нетрудно предъявить
Истории германской знанье.
Литературы, подавить
Сверхэрудицией... Вниманье
Сосредоточено на нас...
Засурский тонко улыбался –
Такой подсунули фугас –
Журфак не зря для нас старался.
Похоже, мы не подвели...
На перерыве в кулуарах
Глазами нас с Серегой жгли...
Гостей – и молодых и старых
В тиски задумчивость взяла:
Неужто всех подряд студентов
Журфак так учит? Ну, дела...
Не сыщешь контраргументов:
Здесь учат лучше... В этот миг
Ворвался с «филлипсом» счастливый
Поджарый немец:
-- Радость, зиг*! –
Тот крик прерывисто-визгливый
* Победа (нем)
Прервал аплодисментов шквал.
-- На выборах победа наша, --
Мужик с приемником орал
И добавлял ажиотажа.
И каждый из гостей орал –
Видать, одна полит-команда
Победоносно социал-
Демократического Брандта.
И ждут реакции от нас.
Мы их конечно поздравляем.
А немцы удивили нас.
Дисциплинированны, знаем,
А тут – совсем без тормозов.
Декан поудивлялся тоже.
Что это было? Предков зов?
Подумаешь – мороз по коже...
Предновогодье... Я пришел
С прогулки с Димочкой. Ребенок
Негромко вяканье завел:
Лежать не хочет... Из пеленок,
От коих явный шел парок
Его пока не вынимаю –
Томуська не успела в срок
Погладить свежие... Гуляю,
Пока она утюжит их
По коридору... Сын глазеет
На тех, кто ошалел от книг –
И улыбается... Умнеет!
Из лифта вышагнул декан,
Из нашей комнатенки – Тома.
-- Так вот какой у вас пацан!
-- Журфаковец!
-- Что аксиома:
С рождения на факультет
Пристроен вами – достиженье.
Ну, что ж, желаю долгих лет –
И -- с Новым Годом! Чтоб ученье
Взошло у вас на вервый план,
Вы от подобных достижений
Пока воздержитесь... –
Декан
Нам улыбнулся тонко...
Гений,
Лингвист, литературовед
И реформатор обученья,
Кому обязан факультет
Самим существованьем...
-- Сеня, --
Мне тихо говорит жена, --
Ведь эта знаковая встреча!
Незабываема она,
Как будущей судьбы предтеча...
И многие профессора,
Примеру следуя декана.
Идут в общагу... Вечера
Значительные... Немка Ганна
Свет Павловна заходит в дверь.
Ей распеленутый мальчишка
Ручонкой машет... Он теперь
Возьмет и от нее умишка...
От Громовой узнали вновь
Сюжетец классный о Кучборской.
К ней – всенародная любовь.
... Пришли сдавать толпешкой бойкой
Экзамен... Входят в темный зал...
Стоит богиня, отвернулась,
В окно глядит, молчит... Накал
Эмоций рос... Перехлестнулось
Переживание у всех –
Характерец ее известен.
Затихли разговоры, смех...
-- Позвольте? –
Нет ответа... Тесен
Стал зал огромный для ребят,
Они попятились из зала –
Фиксирует богиню взгляд...
Та повернулась – и вскричала:
-- Бандиты! Прибыли убить,
Я знаю, бедную Матильду! –
Всех в дрожь бросает – как же быть?
Она – хохочет... Те умильно:
-- Войти позволите? Она
Войти со смехом разрешила...
Да нет, богиня не странна.
А просто вмиг распотрошила
Обыденное – и ввела
Студентов в творческое русло.
Такое лишь она могла...
Нам будет без нее так грустно...
Экзамен... Загодя народ
Донес, что никогда не валит
Вомперский. А ему сдает
Вся группа русский – наш имперский
Прекрасный пламенный язык...
Профессору – себе дороже
Валить... К чему? Особый шик –
Дать всем списать... У всех на роже
Ухмылка. Знаем, как пойдет...
И точно: расстелив газету,
Мэтр от нее не отведет
Лучистых глаз... Привычку эту
Он демонстрирует всегда.
Мы из учебников ответы
Передираем без стыда.
Вомперский взора от газеты
Не отрывает. Я готов...
-- Идите отвечать... –
Я только
Успел промолвить пару слов...
Тревогу проскрипела тонко,
Открывшаяся плавно дверь.
Заходит Розенталь великий.
И я струхнул, хоть он не зверь:
Передирал-то я из книги,
Что им была сотворена
В аудитории повисла
На миг густая тишина,
Но отступать не вижу смысла –
И продолжаю трактовать
О синтаксисе предложенья...
Великий Дитмар стал кивать...
Уже я до изнеможенья
Дошел под взглядом старичка...
Но вот закончил, Слава Богу!
Что скажет? Он молчит пока,
Усилив тем во мне тревогу.
Потом заговорил:
-- У вас,
Как вижу, память без изъяна. --
С меня не сводит строгих глаз.
-- Вы помните – и это странно –
Примеры все до одного,
Что в книге мной даны по теме.... –
Плечами жму: мол, что с того? –
-- Надеюсь, что не брошу тени
Неверия, коль предложу
Еще добавочный вопросик?
-- Какой? – в глаза ему гляжу,
Он мне... Такой у мэтра ростик,
Что он как раз мне до пупа...
Я жду вопроса с любопытством.
Уверен: вовсе не тупа
Моя башка. А он с ехидством:
-- Ваш выбор: «На столе лежат
Тетрадь и книга»...
-- Или?...
-- Или
Другое, что Вам говорят
Примеры, кои заучили?
-- Я б выбрал: «На столе лежит
Тетрадь и книга»...
-- Я бы – то же! –
И – в дверь. Еще душа дрожит.
По правде шел мороз по коже.
Но мне в зачетке подписал
Вомперский «отл»... Я попрощался –
И побежал, нет – поскакал:
Впервые в жизни оказался
Отличником – меня теперь
Повышенная ждет степешка.
Счастливый – упорхнул за дверь.
В судьбе – значительная вешка...