Какого черта это всё? – подумалось мне как-то весьма кстати. Но непреложных истин не бывает, как и не бывает идеальных ответов на неидеальные вопросы. И, выбрасывая из разжиженного сновидениями сознания ошметки подгнивших мыслей, мы прём дальше по кривой и местами сворачивающейся в трубочку реальности, пиная по пути случайных знакомцев и подбирая всякий хлам. Не заботясь ни о том, что остается позади нашего лихого схождения по лестнице времени, ни о том, что будем делать, когда старая, местами протертая до медузной прозрачности ткань бытия затрещит под нашим непосильным весом, – весом всего, что мы тащим за собой, что подобрали и что нам всучили, с чем мы не смогли расстаться ввиду острого приступа ностальгической жалости к самим себе. И вот мы бредем, согнувшись под этими гирями человеческой глупости и эгоизма, и не верим, что в самом-самом Конце это всё нас не спасет. А шкуры наши не стальные и вовсе не бессмертные, равно как и души, но упрямство такая ведь штука… против него мало кто попрёт, особенно против своего собственного, до отказа накачанного самолюбованием и неизбывной гордостью за грубо раскрашенные клоны чужих мыслей и идей. А шаги-то все короче, все быстрее, а остановиться нет ни сил и ни смелости, - так вот всё обычно и заканчивается. А уж дальше - как кому повезёт…Кто как во всеизвестном стишке про бычка, а кто-то чуть растянет этот увлекательный процесс еще на пару жизней. Но в общем и целом ничего не поменяется, от перемены мест, как говорится, сумма изливаемого в мозг мусора не меняется…
А мысли тянутся в голове как старые ириски, жесткие, заскорузлые, выдирают последние пломбы здравого смысла, и через дыры начинает сочиться и утекать в беспощадное пространство все светлое, доброе, вечное… И кажется мне, будто с каждой секундой я становлюсь все глупее и глупее, что с каждой выскользнувшей из пальцев минутой я теряю память, теряю веру, теряю себя…
И я боюсь, что скоро стану тем, кем всегда боялся стать, и что забуду все, что помнил…
До своего появления на свет…