Но сейчас, когда тебе тепло, а холодная ночь исцарапала окно ледяными пальцами в бессильной злобе оттого, что не может до тебя добраться, - сейчас забудь, всё, что было.
Давай просто пить чай и наслаждаться теплом. И покоем.
Давай погасим свет, и ночь ворвётся в окно, распахнёт занавески. И я расскажу тебе красивую легенду, хочешь?
…Далеко-далеко отсюда родилась та зима, которая смотрит на нас из окна холодными серебряными глазами. Там, в далёком северном море родилась она из ветра и морской пены. Там, откуда родом эта зима, вечный холод.
Там из моря поднимается высокий утёс. Там, на этом утёсе, сидит, закрыв глаза, старуха и грезит. Руки Её избороздили морщины, и лица Её не видно за густыми седыми волосами, такими длинными, что они укрывают утёс, точно ковёр, и, когда налетает ветер, волосы Её подобны белой пене на морских волнах. Весь мир в Её грёзах. О том, что было, и о том, что будет, знает Она; о том, кто ты, и кто я знает Она; о том, кем рождён каждый и кем станет. Всё, что есть и что возможно, знает Она, - во всех девяти мирах. Лишь однажды откроет Она глаза, и тогда везде наступит Зима, и мир умрёт и снова станет молодым, и Она станет Той, которой Она должна быть, которой Она рождена.
И многие искали к ней пути, чтобы получить ответ, но находили смерть, ибо жизнь коротка, а дорога трудна и опасна. Лишь немногим открывается путь, и единицы решаются по нему идти. Но кто из них ступит за ворота, где тьма, и холод, и неизвестность, и отчаянье?
О Ней, о Богине я поведаю тебе. О Той, которая хранит этот мир. О Той, которая сама есть мир и вечность, исток и исход, начало и конец.
…Когда-то этот мир был иным.
Когда-то этого мира не было. Не было скорби, обмана, отчаяния. Были единство, красота и добро в той стране, что звалась Эдр – Земля Дубов.
И однажды там, где вода пробивалась сквозь землю ледяным ключом и тени резных дубовых листьев ложились на траву причудливым узором, пробежал куда-то тёплый озорной ветер, напевая нехитрую песенку, принёс с собой рассвет, и, едва рассвет коснулся воды, Она проснулась.
Прекрасным был Эдр, и прекрасна была Она – его дитя и хранитель: стройная, лёгкая, подобная знойному летнему дню и светлой весенней ночи, она не знала боли и горя, как не знал их Эдр, и оттого так ясны и чисты были её глаза.
И оттого так ясны и чисты были её глаза, что всё вокруг было красота и гармония, и что свет дня ещё не назывался светом отчаянья, и темнота ночи не звалась ещё тьмой, ибо не было ещё дня, и не было ночи. Оттого, что ни свет, ни тень не таили опасности, - свет нёс радость, тень - прохладу и покой. Оттого, что Эдр был юн. Оттого, что время ещё не коснулось его, и это был изначальный порядок.
Но однажды багровым стало небо, и земля содрогнулась, и гулко застонали дубы – оттуда, где сходятся край неба и край земли прискакал Всадник. Конь его был огромен, и волосы его развевались по ветру подобно туче. Он скакал, и земля вставала на дыбы, мучимая копытами Его коня, и ветер, несущийся за Ним следом, рвал с деревьев листья, ломал ветви, гнул стволы. И Эдр впервые узнал, что такое боль.
И тогда на Его пути встала Она.
Не грохотали громы, и небо не озаряли молнии, тишина разлилась над Эдром. Но трижды небо меняло звёзды, и тринадцать лун сменилось, пока Они стояли друг против друга, глядя друг другу в глаза.
А потом Он ударил.
И Она отступила. И в Эдр пришло Время. И больше не было радости, ибо вместе с Временем пришла Старость, и Болезнь, и Отчаянье.
И наступила Зима.
И узнал Эдр, что такое страх, ибо пришла темнота и стала тьмой, и ветер не нёс прохлады – лютым холодом дышал он, и листья дубов чернели и опадали, и ручьи промёрзли насквозь, и застыли ледяными дорогами реки. И над Эдром разносился Его хохот…
И тогда Она вновь встала у Него на пути. И снова не было сказано ни слова. И вновь он ударил, и от этого удара задрожала земля, пошла тысячью трещин и разломов. Иссякли реки, и холод сменился зноем, и на месте дубовых рощ вставали горы…
Так Эдр узнал смерть, ибо погибли Она и Он. И мир стал иным.
Время меняло облик мира. Время меняло небо над ним. Время привело в мир людей, и от прошлого не осталось памяти: люди всему дали свои имена, люди подчинили мир себе. Уже нельзя было вернуть миру былое.
Люди видели, как земля, принявшая Её, дала Ей новую жизнь. Земля дала Ей жизнь, чтобы Она оберегала людей – новых детей Земли, чтобы помогала им. И Она поселилась среди людей, чтобы рассказать им о живом мире, чтобы научить их любить его, ибо за любовь Земля платит любовью, а за зло – злом.
Но люди не поняли этого. Нет, они этого не поняли. Они испугались, и страх превратился в ненависть. Они изгнали Её туда, где поселились вечные снега. Они хотели жить по-своему. Они придумали себе прошлое, они придумали себе страхи и удовольствия. А потом они забыли о Ней.
А Она, отвергнутая, перестала являться им. Ибо люди – дети Земли и Времени, а потому они не вечны. Однажды они уходят, и не возвращаются больше никогда. А Земля вечна. Земля хранит память о том, какой была в самом начале. Леса могут превращаться в болота, и пустыни – в цветущие сады: они не более чем наряды, которые меняет Земля.
Она перестала являться людям, но помогала им. Она не могла изгнать из мира Время, но Она смогла установить новый порядок. И наступили день и ночь, и тепло стало сменяться холодом, а значит на смену лету стала приходить зима, но на смену зиме – лето.
Она не смогла победить Время, и Время получило власть над Ней. Нет, не так как людей точит оно Её, но оно сумело превратить Её в старуху, как вода превратила остров, на который Её изгнали когда-то, в утёс – скалистую гряду в одинокую скалу…
Иногда Она приходит во сне, и говорит с нами о прошлом. Но почти никто не понимает Её, и никто из нас не помнит этих снов – только смутный отзвук чего-то важного, грозного и прекрасного остаётся нам, тем из нас, кто умеет слушать…
