Много лет назад я дал себе слово никогда ничего не писать. Настолько ужасным был мой первый литературный опыт.
Мы познакомились со Стефанией на медицинском факультете университета. Нашей специализацией была клиническая психология. Девушка сразу очаровала меня. Я же сначала был ей абсолютно безразличен. Стефания свято верила, что спасать людей от неврозов - ее миссия на земле. Кроме того, она увлекалась литературным творчеством - писала психологическую прозу, рассказы о невротиках. А прототипами ей обычно служили наши профессора. Именно литературное творчество и сыграло с нами злую шутку.
На втором курсе Стефания написала пафосную статью «Литературное творчество как новый метод лечения неврозов» и опубликовала ее в университетском альманахе. В статье она предлагала организовать на нашем факультете литературную студию для страдающих неврозами и приглашала в нее всех желающих. Под ее руководством невротики должны были сочинять художественные тексты о своих навязчивых состояниях и зачитывать их вслух. Все как у анонимных алкоголиков, только без конспирации. После публикации статьи Стефания повесила возле деканата объявление о первом занятии студии:
Первый шаг к здоровью
Господа невротики!
Кто хочет участвовать в заседаниях
нашего литературного объединения?
Записывайтесь здесь!
Я понял, что настал мой звездный час! Наконец-то появился повод познакомиться с ней поближе! В итоге моя фамилия оказалась единственной на вывешенном листке. Однокурсники стали показывать на меня пальцами, и у меня появилась кличка Невротик. Я нисколько не расстроился и каждому из них отвечал: «От невротика слышу».
Еле дождавшись назначенного дня, я помчался в указанную аудиторию. Стефания была очень огорчена тем, что на всем факультете нашелся всего один истинный невротик. Но я быстро ее утешил, сообщив, что у меня не один, а множество неврозов, которые появляются как грибы после дождя.
- Вообще, я очень больной человек, - скорбным голосом, боясь вспугнуть удачу, сообщил я Стефании.
- Ты внимательно читал мою статью?
- Да! И не раз!
- Ну и как?
- Гениально! - воскликнул я. – Твой метод – последняя надежда для таких, как я.
- Спасибо! Но ты – единственный, кто правильно понял мою статью, - с грустью сказала Стефания.
- Не огорчайся, - посочувствовал я, - путь ученого тернист. А наши сокурсники просто безнадежны. Они даже не осознают, что больны, поэтому не пришли. А нам с тобой никто и не нужен.
- Ладно, - сказала Стефания, - начнем с этюдов?
- О чем? – с готовностью спросил я.
- О каком-нибудь из твоих неврозов. Что тебя беспокоит больше всего? И, кстати, почему ты так неважно учишься? Напиши об этом!
- Увы, каждое слово на бумаге да и в жизни дается мне с огромным трудом. Иногда даже думаю, не бросить ли университет… А еще у меня совершенно нет литературных способностей.
- Я тебя вылечу! – с чувством произнесла Стефания. – Наверняка есть несколько вариантов решения твоей проблемы. Давай поищем их вместе и напишем первый этюд. Хочешь?
- Да!!! – обрадовался я, но тут же спохватился: - Только здесь я не смогу написать ни слова. Эти стены давят на меня и каждую минуту напоминают о моей неполноценности.
- Твой невроз слишком запущен. Но вместе мы справимся. Поверь, мне самой это очень, очень нужно для будущего диплома. Мы найдем место, где ты сможешь спокойно описать свои переживания.
- Обещаешь? – с надеждой спросил я.
- Обещаю.
Следующим вечером мы сняли номер в отеле. Я сгорал от страсти! Мне не терпелось дотронуться хотя бы до кончиков ее волос! Но я нашел в себе силы сделать сюжет этой истории еще более захватывающим.
- Стоит ли мне писать о неврозах, - задумчиво произнес я, когда мы включили ноутбук. – Ведь это не главное. Зачем нам мелочиться? Может, напишем сразу о моем психозе?
- А у тебя есть?! – спросила изумленная Стефания.
- Для тебя – все, что захочешь! У меня зов Полярной звезды.
- Как романтично!
- Мерячка, - устало махнул я рукой. – Достал уже этот психоз.
- Никогда не слышала о таком! Наверное, будем изучать его в следующем году. Давно это у тебя? А какие симптомы? – Стефания засыпала меня вопросами.
- Непроизвольные движения, подергивания, - с мукой в голосе начал я перечислять симптомы, и у меня внезапно дернулась рука. – Дело в том, - продолжил я, - что на время вспышки полярного сияния больной отключается от реального восприятия окружающего. Он идет на север, в сторону сияния.
- И галлюцинации есть? – с надеждой спросила Стефания.
- Зрительные, слуховые, иногда обонятельные, - признался я. - Разные там голоса, чарующее пение. Иногда вижу ангелов или твое прекрасное лицо…
- Потрясающе! Спасибо, Роберт, - нежно сказала Стефания. Впервые она назвала меня по имени! Но тут же вернулась к науке:
- Постой! Но у нас не бывает полярного сияния!
- А я его вижу – вот беда! Хотя случаи мерячки зарегистрированы только на Чукотке.
- Это где?
- Аляска, Россия… Далеко.
- Жаль! Очень далеко! – сокрушалась Стефания. – Как же собрать фактический материал? Ведь я не смогу сейчас туда поехать!
- Но я же здесь, - утешил я ее, и мы начали вместе писать историю о моем психозе.
Мы создали персонажа, как две капли воды похожего на меня, и назвали его Робертом. Одержимый редким недугом, Роберт шел строго на север, напрочь отключаясь от реального восприятия окружающего. Текст давался с огромным трудом. Еще бы, ведь я все время думал о Стефании. Она это чувствовала. И ей это нравилось! Потом мы создали подругу Роберта и назвали ее Стефанией. Тогда наши персонажи словно ожили. Такое случается, когда сочинитель вдруг находит верный сюжетный ход.
В конце концов мы создали безумный текст и на радостях заключили друг друга в объятия. Как же было хорошо! Но когда волна наслаждения уже накрывала нас с головой, Стефания вдруг вскочила и бросилась к открытому окну. Мгновенно оказавшись на подоконнике, она закричала в ночную бездну:
- Где север? Где ты, Джои, мой гений?
У меня и вправду начался нервный тик, потому что мы находились на восьмом этаже.
- Замри! – крикнул я и метнулся к окну.
- Прощай! Я иду к Джои на зов Полярной звезды!
В последний момент я успел поймать ее за руку и вынужден был позвать врача. У Стефании наблюдались все симптомы «мерячки», но в больнице ей поставили совершенно другой диагноз. Она не смогла больше учиться, и о дальнейшей ее судьбе мне ничего не известно.
Скандала избежать не удалось. Тем более, что один из моих реальных неврозов внезапно исчез без следа, и это не осталось незамеченным. После того случая и сокурсники, и преподаватели стали относиться ко мне враждебно. Пришлось уйти из университета.
С тех пор клиническая психология и литературное творчество вызывали у меня стойкое отвращение. Я стал хорошим фотографом и жил, как все. Но через много лет после печальной истории со Стефанией таинственный Джои напомнил о себе.