Недовольство растет,
Скоро грянет разброд,
Крах в умах и делах,
И потери…
Власть по-прежнему врет
За что гибнет народ
На кровавых фронтах
Трех империй.
В этот лютый январь
По сусекам не шарь-
Жмых порою едим,
Все дорого.
Что же, батюшка царь,
Пропадаем как встарь?
Ну когда победим
Мы ворога?
Днем метель замела
И к избе принесла
Сани. Встал почтальон
Стиснув зубы…
Жёнку дрожь пробрала –
В тыщах верст от села
Пулей вражьей сражен
Её любый.
- Милый Ванечка мой,
В земле сгинул чужой,
Стали наши детки
Сиротами!
Я несчастной вдовой…
И трясет головой
Отец, шаркая ветхими
Ботами.
Сельский поп крестит лоб,
Говорит, что по гроб
В милость божию, мол,
Надо верить.
И тут в обморок – хлоп!
Как подрубленный столб
Молча баба об пол
У двери.
Горя замкнутый круг,
В крике вскинутых рук,
И тусклы образа
От холода.
В детских взглядах испуг…
У священника вдруг,
По щеке слеза
В бороду.
Как война над страной
Черный дым над трубой…
От беды упаси
Пресвятая..!
И хоть падай, хоть стой –
Бабий горестный вой
По замершей Руси
Витает.