Третий день он шёл по высокой траве,
по разутой дороге, в Константинополь.
Шум прохожей листвы звучал в его голове,
солнце рождало истошный свой вопль.
По зелёной траве он шёл третий день -
Евлампий Васильевич Нежный.
В жару он прятался под яблочную тень,
снимал портки и оставался без одежды.
Евлампий нежно двигался вперёд,
он ночевал в стогах, питался ватою лазури.
В его башке звучал тысячелетий ход,
крутился механизм разбуженной культуры.
С собою он носил массивный пистолет
и много раз стрелял в худых белогвардейцев.
Он целился всегда в расплывчатую смерть,
но попадал, как правило, кому-то в сердце.
В лежащих вдоль дороги древних деревнЯх
он останавливался ради смачных женщин,
и женщины славянские, не прикрывая пах,
как дыни, клали свои головы ему на плечи.
Он шёл по раскулаченной вакхической земле,
настойчиво организовывал античные колхозы.
Эллинистичный космос жил в его уме,
и шестерёнками работали раскрученные звёзды.
Он направлялся в город фресок и густого зла,
где, кушая подсолнухи, его ждала подруга.
Евлампий гордо думал: где же ты, моя жена,
с чернявым волосом и твёрдой головою Юга?
В его гимнастёрке, в кармане, лежал партбилет -
Нежный Евлампий был коммунистом от Бога.
Он втягивал дымок марксистских сигарет,
прикуривая у пустых крестьян с большой дороги.
Его уж не могли остановить ни женщин вкус,
ни рассудительной Антанты кованые пушки.
Во сне он видел ясно, как преображалась Русь
в одну шестую часть краснознамённой суши.
Но вот на пути ему вдруг повстречался кулак
с обрезом наперевес - серьёзный и жирный.
Евлампий Васильевич Нежный упал, как дурак,
с умом вытекающим из простреленной дырки.
Нежный упал, обнявшись с любимой травой,
густые, некошеные луга его приняли мягко.
С вечностью в сердце и дырявою головой.
Ветер мух от него отгоняет ветвистою палкой.
Но Нежного дело живёт и сейчас,
нежное дело - красноармейцы в поисках правды.
Вдалеке Византия расправила иконостас.
Разграбленный Восток поёт упанишады.
Нежному вечная память. Бесконечная слава ему.
Жить с нежностью и умереть, как Нежный - счастье.
Валяясь в лопухах, он бодро улетает в синеву,
посмертно продолжая путешествие своё в пространстве.
