Восемнадцатилетним сопляком я садился в поезд и уезжал в «славный город-геморрой» Переславль – Залесский. Не буду сейчас вспоминать всех подробностей службы, это ни к чему, а попробую вспомнить один лишь армейский момент, который не всем даже служившим довелось на своем сроке прочувствовать – стрЕльбы. Да-да, и ребят служивших призываю вместе со мной поностальгировать.
Если повезет – до полигона добираешься в автобусе. Если не повезет, то уж извините, мороз – не мороз, жара – не жара, — во всей амуниции (броник, касочка, АК, ОЗК, иногда и шанцевый инструментик, представленный саперной лопаткой зацепишь) пёхом энное количество км под руководством доблестного майора Беляй (дай Бог подполковника) — марш-бросок. И это уже полдела.
На полигоне в будке выдают патроны. Нужно их пересчитать и заправить в магазин, как сделал – вставай в очередь к мишеням. И вот стоишь, волнуешься – в носу запах пороховой гари, в ушах грохот стрельбы и офицерский мат-перемат. Очередь двигается медленно, но вот ты уже перед красной чертой. По команде, пригнувшись, бросаешься к рубежу, падаешь на подстилку, вставляешь рожок, крепишь гильзоулавливатель, перезаряжаешь и ставишь на предохранитель: «Рядовой Иванов к стрельбе готов!». «Огонь!» рявкает над ухом и ты – весь огонь! Щелчок предохранителя и по мишени короткими очередями. Чтобы не заложило уши, надо пошире открыть рот. Чтобы дозировать количество выпускаемых за одно нажатие курка пуль, нужно при этом про себя проговаривать быстро: «Двадцать два! Двадцать два!». И страсть как попасть хочется…
Да, уже больше двух лет прошло с того дня, как я вернулся из армии.
Девятнадцатилетним сопляком я вернулся домой, и единственное, чему научила армия – получше разбираться в людях, все они, надо честно признаться, говно. Даже я.
Если лень идти – домой с работы добираюсь на автобусе. Но редко когда не лень.
Стрелять люблю. Сигареты. Сам больше года не курю, а как выпью – тянет, вот и стреляю.
Стреляю. Мишени трудные, передвижные, попадаю редко, но зачеты есть – жена, учеба, еще по мелочи там… Такой вот стрелок ворошиловский – с.
Лежу перед сном в кровати и повторяю про себя быстро: «Двадцать два! Двадцать два! Неужели мне уже двадцать два?!».
Главное после стрельбы – собрать гильзы, иначе вся рота потом будет снег лопатить, искать их, в смысле.
