1. «Полу-…» (импрессия)
У нас с тобою – передозировка
любви, надежд, соитий и скандалов…
Свисает с люстры тонкая верёвка,
а люстра светит только вполнакала,
и ты сидишь ко мне вполоборота,
вот так, ни в полуфас, ни в полупрофиль,
и в полумраке пьёшь свой чёрный кофе
по полчаса,
от чая с бергамотом
воротишь нос и рвёшь на полуслове
вопрос,
не озаботившись ответом.
И бьёт копытом
бледный конь соловый,
жуя солому
летнего рассвета…
2. «Кофейный сюр»
Твой кофе стылый, вылившись на стол,
растёкся на поверхности дубовой,
и ты солово смотришь в лужу-море,
в котором отражаются мосты
спалённые
и спальные районы,
московских подворотен белый сор
над тополями стонущих барашков,
раздумавших сегодня в Абакан,
Колумб, Коломбо, шляпа Командора
и ты, такой молчащий и суровый,
мой визави на прошлом берегу,
и я с бедой Антареса во лбу.
Ты бедный, бледненький такой, и конь твой блед.
Буланая моя давно устала
ему солому гривой золотить.
3. «Ты слов моих порой не понимаешь» (возвращение к реальности)
«Меня никто не понимает, один Алёша иногда,
а тот, кто ночью обнимает, не понимает никогда» (Елена Казанцева)
Ты слов моих порой не понимаешь.
Понять несложно, только ты не хочешь,
и я немею
и сижу немая,
от немоты потупив долу очи,
и между нами бродит тень разлада,
в тарелках поздний ужин остывает,
и ты хватаешь третью рюмку кряду,
от недопониманья уставая.
Но лишь блеснут созвездья среди веток,
мне снится тот, в ком нежность золотая,
кто понимает так меня и этак,
моим ночным полётам потакая.