- Крысь, ты ни за что не угадаешь, где я сейчас нахожусь.
Монолог становится доступным всему вагону, так что пассажиры без наушников, ради скуки, прислушиваются к громкоговорителю.
- Так вот, Крыся, я еду в метро. Даже и не думала, что оно такое вонючее! Чё? А…мой «ягуарчик» сломался, щас в ремонте. Чё? -Такси? Ну, уж, нет. Как-то вёз меня один усатый таракашка, а в пути стал требовать от меня невозможного…Чё? Прикинь, этот болван решил, что я простая проститутка.
После слова «проститутка» публика окончательно проснулась, навострив уши на новую волну.
- Вечер прошёл в обычном режиме, без происшествий. Чё? На всю ночь? Да ладно, откуда у него такое бабло…Крысь, ты даже не представляешь, в какой гоп-компании я нахожусь. Неужели я должна всех их терпеть? Чё? Кто?...Да вот, старый бомж напротив меня. Его маленькие похотливые глазки раздевают меня..Чё? Осуждают? Ещё чего?! Засаленный бежевый плащ, совбесовские стоптанные ботинки, протёртая шляпа бесят меня, я бы с удовольствием сожгла эту рванину в паровозной топке вместе с хозяином.
Пожилой мужчина, догадавшись, о ком речь, снимает плащ и сквозь очки тщательно сканирует его на наличие пятен. Солистка громко смеётся.
- Чё? Да если он даст мне сраную зелёную штуку, ни за что не лягу с ним! Да ему и нечем…через штаны вижу его сморщенный, ни на что негодный стручок.
Мужчина оставляет в покое плащ, встаёт и обследует штаны в районе ширинки.
- Крысь, если б ты видела его шляпу, выпала б в осадок. Такие даже на помойку не выкидывают.
Объект критики снимает шляпу и бережно мнёт её дрожащими пальцами. Молодуха неприлично громко смеётся, а потом, сквозь слёзы, продолжает соло:
- Ой, скорей бы доехать, я здесь задохнусь. Недалеко от меня расселась жировка с тремя поросятами и кучей вонючих сумок.
Женщина-«жировка» меняется в лице, вытаскивает из сумочки зеркальце и смотрится в него.
- О, потеха! Если б ты увидела её сумочку, свалилась замертво. Моя бабушка даже за картошкой с такой не пойдёт. Такой вид, как-будто авоську пережевало стадо коров и выплюнуло к ней в руки.
«Жировка» возвращает зеркальце на место, прячет сумку за спину и виновато озирается на пассажиров.
- Крысь, здесь, в этой клоаке, нет ни одного нормального чела. Я обращусь в суд и хочу получить компенсацию за моральный вред, полученный в этом клоповнике.
Солистка ставит ногу на ногу и зажимает двумя пальцами нос.
- Если б ты видела, во что одеты три поросёнка. Умора! Наверное, на городской свалке нарыли.
Голос из динамика, между тем, объявляет, что отправление поезда задерживается.
- Упасть и не жить! Крыся, стопудово эти лохи и живут здесь, под землёй, а на поверхность не выходят…Прикинь, в угол забился тюфяк с дешёвым ноутом, строит из себя умного, а на самом деле голых тёток рассматривает.
Ноут оказался единственным в вагоне, поэтому пассажиры, максимально приближённые к «объекту», не поленились заглянуть в дисплей.
- Прикинь, какая фишка – я за эту тошниловку ещё и заплатила. Жуть! Я думаю, что на выходе каждый участник этого псих-теста должен получить бабло в качестве компенсации за «удобства».
Мальчик-инвалид, спавший в своём кресле, просыпается и, крутя худенькими ручонками колёса, подъезжает к солистке. Та открывает рот от удивления, а мальчик объясняет на пальцах, что надо снять наушники.
- Тётя-проститутка, помогите на пропитание.
Болтушка хмурит брови и вставляет в ухо один наушник.
- У меня нет с собой наличных.
- Ничего страшного, я принимаю кредитки.
- Крысь, представляешь, меня опять назвали проституткой…Чё? А? Но я же Э-ЛИТ-НАЯ проститутка!