Жуки в консервной банке (Рассказ)

      Пустая ванная комната. По раковине рассыпаны клочья черных волос. А в зеркале отражается счастливая девушка с новой прической в стиле Кита Ричардса. По природе бледная кожа девушки от недосыпания кажется еще светлее, почти фарфоровой, прозрачной. Усталый, но дерзкий и решительный взгляд смотрел на меня из зеркала. Неужели это я? Куда же делась та спокойная, скромная, милая девочка? Все просто, пришло время перемен.
     На улице 1970 год. Англия. Это время The Beatles, The Rolling Stones, The Who и Pink Floyd. В феврале я ушла из дома навстречу новой жизни. Я любила свою семью, но чувствовала себя скованной, мне не давали развиваться. Оставив записку и контактный номер телефона, я сняла квартиру и ушла. Квартира находилась в самом ужасном районе Лондона и была невероятно маленькой. Зато у меня хватило денег заплатить за нее на месяц вперед.
     Через некоторое время я нашла работу уборщицы в магазине-барахолке. Такая работа имела много плюсов. Во-первых, мне хватало денег. Во-вторых, я работала только по вечерам и целыми днями могла творить или просто гулять по городу. И в-третьих, когда все покупатели расходились, я могла читать книги, рассматривать плакаты и слушать старые пластинки.
     Однажды я нашла пластинку Элвиса Пресли "Elvis" и не удержалась - забрала ее домой, конечно, не предупредив хозяина магазина. Нет, я не воровала. Такое не воруют. Я просто сберегла великую пластинку от каких-нибудь пластиночных маньяков. Это же искусство, которое нужно охранять. Хотя нечего скрывать, было стыдно и становилось все сложнее смотреть в глаза начальнику. И все было бы неплохо, вроде взяла пластинку - слушай ее и радуйся, но у меня не было проигрывателя. Поэтому я нашла работу еще в одном магазине, но только днем, и была уже не уборщицей, а продавцом. Когда я наконец-то купила себе проигрыватель, целый день слушала "Elvis", даже работу пропустила. И знаете что? Пластинка того стоила.
      Таким образом я прожила месяц. Я редко выходила в люди, потому что работала круглые сутки, и на развлечения не хватало ни сил, ни времени. Я никого не знала в Лондоне, для меня он был другим миром, который даже не подозревал о моем существовании.
      В один из теплых весенних вечеров я все-таки решила посетить клуб, находившийся неподалеку. Моя коллега Мэри называла этот клуб «убежищем странствующих художников». То, что мне было нужно. Мэри и составила мне компанию в тот вечер. Она была особенно прекрасна в том одеянии: длинный расписной сарафан, множество фенечек и браслетов на руках, джинсовая куртка и рыжие распущенные волосы. Мэри была старше меня на 2 года и немного разбиралась в ночной жизни Лондона, многих знала и многие знали ее. У нее не было дома, семьи и денег, зато была свобода, счастье и музыка. Она была истинным ребенком своего поколения.
      Клуб носил название «Lost Souls». Люди, так называемые «битники», курили траву, слушали музыку и наслаждались. Было немноголюдно. Я подошла к бару и заказала воды. На сцене в тот вечер выступал никому не известный певец, пытавшийся тщетно пробиться в высшие круги общества, но таких как он было тысячи. Он пел:

Nobody ever loved me like she does
Oh, she does, yeah, she does
And if somebody loved me like she do me
Oh, she do me, yes, she does…
      
      Мэри куда-то ушла. Но через некоторое время появилась под ручку с парнем в смешных штанах. Она сказала, что пойдет к нему, и чтобы я не грустила без нее. Я пообещала, что не буду.
       Я сидела одна около 20 минут. Бармен наблюдал за мной, неспешно протирая бокалы.
      - Ты кого-то ждешь? – спросил он, подойдя ко мне.
      - Жду веселья.
      - Ты мне нравишься, ты не похожа на всех остальных. Прошло уже полчаса, как ты здесь и еще не обкурилась, - заметил он, - Меня зовут Джуд. Какие планы на вечер?
     Он тоже мне понравился. Высокий, с копной светлых кудряшек… Его футболка гласила: «All You Need Is Love».
      -На вечер? Он уже кончился. Но этой ночью я свободна, - ответила я.
     Он предложил прогуляться. Была уже полночь, луна ярко освещала улицу, и прохожих уже было не заметно. Но если кто-то и попадался, он точно был пьян. Мы, наверное, прошли весь город. Говорили обо всем.
     Джуд оказался родом из Ливерпуля, в Лондон поехал «по зову сердца», мечтал стать художником, но при этом отлично играл на гитаре и ударных. Он воспитывался в строгой католической семье. Мать умерла при его родах, и его отец всегда винил Джуда в этом. Именно поэтому Джуд, так же как и я, ушел из дома. Он целый год скитался по стране, пока не дошел до Лондона, «своего города, в котором все имеет смысл». Пробовал создать группу, но кто-то из музыкантов постоянно уходил в запой. Потом решил бросить попытки стать музыкантом и устроился на работу. «Бармен – отличная работа! – говорил он. – Хорошие деньги в сочетании с новыми знакомствами, и все это приправлено правом пробовать алкоголь, когда захочешь». Джуд работал по ночам, а весь день рисовал, писал музыку и просто гулял по городу. Он прекрасно знал Мэри, которая была завсегдатаем «Lost Souls», и удивлялся, почему же она не познакомила нас раньше.
      Мы дошли до Гайд-Парка и сели на лавочку. Тишина. Озеро Серпентайн казалось самым черным озером из всех, которые я видела. Луна отражалось в нем, и было что-то магическое и таинственное в этом меланхоличном блеске озера. Я не следила за временем, казалось, весь мир остановился в ожидании. В ожидании рассвета. Мы сидели молча, были заворожены невероятной красотой озера, парка, неба. На душе было так уютно, как в детстве под одеялом и в обнимку с любимой игрушкой.
      - У тебя есть дом? – прервал молчание Джуд.
      - Есть съемная крохотная квартирка, немного похожая на дом.
      - Это называется жилье. Дом – место, где тебе хорошо.
      - Тогда мой дом здесь, - не задумываясь, ответила я.
     Он посмотрел на меня. Каким был его взгляд, добрым или злым, умиляющим или вопросительным, я не разглядела, но почувствовала – наши мнения совпали. Я опустила голову на его плечо и закрыла глаза. Я чувствовала запах алкоголя и наркотиков от Джуда. Где-то справа зачирикала птичка. Значит скоро рассвет, но я не хотела открывать глаза. Мне стало интересно, смогу ли я почувствовать рассвет, не видя его. Джуд согласился мне помочь.
      Через двадцать минут я поняла, что солнце уже видно на горизонте:
      - Джуд! Уже рассвет?
      Но мне никто не ответил. Я открыла глаза. Джуд спал, немного приклонив голову к моей. Но рассвет я все-таки почувствовала. Очень хотелось спать, и я не стала себя сдерживать.
      Когда я проснулась, солнце было уже высоко. Джуд проснулся раньше меня, но терпеливо ждал моего пробуждения. Он не хотел тревожить «сон честного человека». Вся магия озера испарилась, и Серпентайн при дневном свете не отличался от сотни тысяч других таких же озер. Людей в парке было много. Прохожие в черных или серых костюмах откровенно глазели на нас.
      - Ты проголодалась? – Джуд встал и немного размял шею и плечи. – Не самая удобная поза для сна.
      - Ты же мог меня разбудить, - ответила я, потягиваясь.
      - Так ты хочешь есть или как? – он повторил свой вопрос.
      - Да, очень. Но на это уже нет времени, я опаздываю на первую работу.
      - Брось ее! Сколько тебе платят?
      - Мне хватает.
      - Тебе хватит и одной работы. Бросай первую, ладно? – он присел рядом со мной.
      - Тогда мне нечем будет оплачивать квартиру. Моя хозяйка повысила цены. Да и нужно же покупать мебель, обустраивать квартиру.
      - А в этом есть смысл? Она же съемная. Через месяц ты можешь найти себе новое жилье, и его тоже придется обустраивать. Не стоит так привязываться к чему-то несущественному. Квартира – вещь не постоянная. Сегодня она есть, а завтра тебя выгнали.
      - Может ты в чем-то и прав. Ладно, я брошу первую работу. Пошли завтракать.
     Джуд повел меня в маленькое заведение, носившем название «Mark’s breakfast». Посетителей не было, ни одного человека. Только один официант сидел за барной стойкой. Мы заказали глазунью с беконом и чай. Но спокойно поесть я не смогла – постоянно смеялась над Джудом, корчившем мне рожи и пытавшимся всячески развеселить меня. Чем только не служили ему длинные кусочки бекона: они побывали и бровями, и усами. В итоге весь наш завтрак мы превратили в игру и ушли из кафе голодными, но счастливыми. Нам пришлось пойти разными дорогами. Мне нужно было уволиться, а ему – на «чрезвычайно важную встречу».
      - Прощайте, Джуд! – я пожала ему руку. – Спасибо, что составили мне компанию на эту ночь. Все было замечательно.
      - Это я должен благодарить Вас, милая леди. Надеюсь, я увижу Вас вновь.
      - Надейтесь.
    Мы разошлись. Я пошла на работу. Но босса не оказалось на месте. Тогда я просто написала заявление об уходе и оставила его на столе начальника. Выйдя обратно на улицу, я пошла куда-то. Свободного времени было полно, но куда его деть я не догадывалась. Решила прогуляться до дома, который находился в другом конце города. Прохожие все так же глазели на меня, но в то же время сменялись так часто, что я не успевала разглядывать их лица. Они все куда-то торопились. Бежали в никуда, широко раскрыв глаза и часто дыша. Единственными, кто не спешил, оказывались бродяги в переулках. Пьяные, грязные, бездомные… Наверное, только они во всем мире были по-настоящему свободны: никому не нужны, им никто не нужен… «Свободен лишь тот, кто потерял все, ради чего стоит жить,» - сказал Эрих Мария Ремарк. И эти бродяги, как никто другой, отлично понимали его слова.
     Когда пришла домой, обнаружила в гостях хозяйку квартиры. Ее звали Валери Джонсон. Это была престарелая женщина, ее седые волосы были всегда аккуратно забраны в пучок. Одевалась скромно, преимущественно в серый или черный цвет. Тихая и скромная, она до сих пор не могла смириться с потерей мужа, который умер около десяти лет назад. Валери хорошо относилась ко мне и часто заходила поговорить. Она делилась со мной всеми своими мыслями. Наверное, я была для Валери кем-то вроде дочери.
     - Деточка, ты не будешь против, если я подселю к тебе одного человека? Ее зовут Эмили. Она сирота, ей негде жить… Она будет тебе помогать. Я давно ее знаю. Эмили очень милая девушка, - говорила миссис Джонсон, смотря при этом в пол, как будто оправдывается.
     - Миссис Джонсон, не волнуйтесь так. Я буду только рада. Когда она приедет?
     - Сегодня после полудня. Я знала, ты меня не подведешь, - она была очень рада моему согласию. – Ты не ночевала дома? – добавила она после паузы.
     - Да, ходила с Мэри в клуб. И осталась ночевать у нее.
     - Я звонила вечером, но ты не брала трубку. Я волновалась за тебя, детка, - ее голос звучал как-то особенно нежно.
     Она обняла меня и ушла.
     «Хм, придется убраться…» - подумала я. Моя квартира, а прежде комната, никогда не отличались чистотой и порядком. Нет, фантиков, огрызков, остатков еды и прочего мусора не наблюдалось. Просто вещи всегда были раскиданы. Но, удивительно, я всегда знала, что где лежит.
     С уборкой провозилась до вечера, но оно того стоило – квартира блестела. После трудной работы мне нужно было отдохнуть, и я решила встретиться с Джудом. На рабочем месте его не оказалось. Другой бармен сообщил, что на работе Джуд не появлялся сегодня, «слишком плохо себя чувствовал». Бармена звали Дэниел и он решился проводить меня к Джуду.
     - Моя смена заканчивается. Подожди несколько минут, я переоденусь, - сказал Дэниел и ушел в комнату, дверь которой находилась справа от барной стойки.
     Людей в «Lost Souls» было немного, и все они были в наркотическом опьянении. Дэниел появился через несколько минут. Черные волосы до плеч, которые он откинул рукой назад, синие брюки клеш, майка и длинный плащ… Он, безусловно, был хорош собой. Мы вышли на улицу.
     - Путь не близкий. Он живет на другом конце города. Ты его девушка? – он пристально посмотрел на меня.
     - Скорее знакомая.
     - Значит знакомая… - он немного прикусил свои пухлые губы. – Ты не местная, да?
     - Вообще-то нет. Даже мои прадеды жили в Лондоне.
     - Кажется, что ты с другой планеты. Взгляд дикий… Ты даже не попросила у меня бесплатной выпивки.
     - Я не любительница выпить. Не переношу вкус алкоголя.
     - Ты точно из параллельной Вселенной. Ты знакома с Мэри?
     - Да, она моя коллега, а что? – я посмотрела на него впервые за всю прогулку. Все-таки он был невероятно красив.
     - Безумная рыжая Мэри… Она научит тебя многому, если захочешь, - наши взгляды встретились. Его карие глаза прямо-таки гипнотизировали меня.
     Остальной путь мы шли молча, изредка давая комментарии прохожим и всему окружающему. Дэниел был высоким даже для меня. Скорее всего, он был кем-то вроде «разбивателем сердец». При такой внешности, грех не сводить с ума девушек.
     - Мы пришли, мисс, - сказал он. Передо мной было серое невысокое здание с маленькими окошками. Красная входная дверь смотрелась еще ярче на фоне серых стен.
     - Последний этаж, дверь налево.
     - Спасибо, что проводил. Я бы заблудилась. В этом районе Лондона я никогда прежде не была.
     - Все когда-то в первый раз, - произнес он. Дэниел наклонился и поцеловал меня. Я еще не успела воспрепятствовать этому, как он уже скрылся.
     Я поднялась на последний пятый этаж и постучалась в дверь слева. Дверь мне открыл маленький кучерявый мальчик с большими голубыми глазами.
     - Привет, малыш. А Джуд Ливайн живет здесь? – сказала я, максимально широко раскрыв глаза. Мне казалось, так я смотрюсь более милой.
     - Здравствуйте. Да. Джуд! Это к тебе! – мальчишка жестом позвал меня войти.
    Я вошла. Квартирка была немного больше чем у меня, но намного чище. Я присела на синий диван, невероятно мягкий, но сильно потрепанный. Видимо, был подобран с мусорки. Мальчуган сел напротив меня на пол. Его огромные глаза горели невероятным блеском. Блеском счастья. Одет он был в милую, но старую одежду: футболка была в заплатках. Но, не смотря на это, мальчик был чистым.
     - Вы его девушка? – неожиданно спросил мальчишка.
     - Нет, просто знакомая. Как тебя зовут, малыш? – я продолжала выпучивать глаза.
     - Джонни.
     - Ты брат Джуда?
     - Нет, он подобрал меня на улице. Я убежал из детдома. Меня там били… - он опустил глаза в пол. Я спустилась на колени и обняла его.
     - Джонни, все уже кончилось. Все будет хорошо. Джуд позаботится о тебе, - я гладила его по голове.
     - Джуд хороший.
     Тут появился и сам Джуд. Он вышел из душа в одном полотенце на бедрах, тряся своими мокрыми кудрями. Его атлетический торс притягивал взгляд и все мысли. Я немного засмотрелась на прозрачные капельки воды на его прессе, которые так ярко блестели под светом лампы.
      - Эй, красотка! Ты увлеклась, - Джуд пытался меня отвлечь.
     Я быстро перевела взгляд и покраснела. Он улыбнулся и пошел одеваться, чтобы "не смущать юную леди". Пока его не было, мы с Джонни говорили о единорогах. Он сказал, что не верит в них, и что он уже слишком взрослый для этого. Мне было немного забавно слушать "взрослые" речи шестилетнего ребенка. Не смотря на свой возраст, Джонни знал о улицах много больше, чем я. Из нас двоих опытным казался он, маленький мальчишка.
     Джуд появился перед нами уже с сухими кудряшками, в бежевом растянутом свитере и потертых джинсах. Даже в такой невзрачной одежде он казался невероятным. Мы взяли Джонни с собой. Решили прогуляться до Рассел-сквер и полюбоваться на памятник герцогу Бедфорду.
      Мы втроем уселись напротив памятника на лавочку: Джуд, Джонни и я. Сначала долго молчали, всматриваясь сквозь сгустшавшиися сумерки в памятник. Небо залилось малиновой краской. "К дождю," - прокомментировал Джонни. Холодный ветер дул нам в лицо, а мы, не обращая на него внимания, сидели под старым шерстяным пледом и мечтали. Безудержно мечтали о будущем, мечтали так, как могут только дети.
      - Когда я вырасту, я буду спасателем. Ведь нет ничего важнее, чем спасать человеческие жизни. Я буду дарить людям второй шанс. Я буду делать людей счастливыми. Тогда никто не сделает мне зла, - рассуждал Джонни.
      - Когда я вырасту, я буду художником. Мир так прекрасен и красив, но некоторые люди забывают об этом. Я буду напоминать им. Ведь когда мир красив, красивы и мы. Если мы красивы, значит счастливы... - говорил Джуд.
     - Когда я вырасту, я буду самой собой, - скромно добавила я.
     Мы говорили о свободе, о жизни, о людях. Мы говорили обо всем. В какой-то момент мне показалось, что так было всегда. Что я знаю их так же давно, как саму себя. Я почувствовала сильную связь между нами: они стали моей семьей.
     - Почему люди такие беспощадные и жестокие? - спросил Джонни.
     - Потому что... Хм... - Джуд задумался. - Я не знаю ответа.
     - Потому что они не знают тебя, Джонни, - ответила я. - Ты бы сделал их счастливыми, и они перестали бы злиться.
     - Да, точно! Все так и есть, - подхватил Джуд. - Тебе нужно больше знакомиться с людьми.
     Джонни засмущался и уткнулся головой в мое плечо. Я обняла его. Джуд посмотрел на меня с умилением. К тому времени уже совсем стемнело, и только благодаря луне и паре фонарей, стоявших неподалеку, мы могли видеть друг на друга. Я просидела в обнимку с Джонни около пяти минут, но тут послышалось тихое посапывание.
     - Он, кажется, заснул, - прошептала я.
     - Нужно отнести его домой, - Джуд взял его на руки, закутав в плед.
     Похолодало. Я была одета лишь в тонкий джемпер, и непроизвольно постукивала зубами от холода. Джуд услышав, как я мучаюсь, предложил мне свой свитер. Я отказалась, ссылаясь на то, что до дома совсем немного осталось. На самом деле, я не хотела, чтобы Джуду было холодно. Ведь под свитером у него была футболка, и если бы он снял свитер, обязательно бы заболел воспалением легких.
      Мы зашли в квартиру. Джуд сказал мне идти в дальнюю комнату, а сам разложил диван в гостиной и уложил Джонни спать. Я слышала, что мальчишка проснулся, и Джуду пришлось напевать колыбельную. Пел он неплохо. Он обладал чуть низким голосом с легкой хрипотцой, и когда пел, его голос звучал волшебно. В это время я уже сидела на его кровати, а точнее на двух матрацах, положенных на пол. Все стены были изрисованы: одна стена иллюстрировала приключение рыцарей, на другой - уже сказочный, волшебный мир с единорогами и розовыми бегемотами, а на третьей... Мой портрет! Высокая, черноволосая девушка в рваных джинсах, длинной расписной рубашке и плаще. У девушки был все тот же дерзкий взгляд, как тогда в зеркале. Я заворожённо рассматривала эту девушку.
     Внезапно в комнату вошел Джуд. Я немного испугалась. Он сел рядом со мной и посмотрел на мой портрет.
     - Не нравится? - спросил он, разглядывая ту девушку.
     - Напротив, очень нравится. Просто не ожидала увидеть ее здесь.
     - Кого ее? Ты говоришь о себе в третьем лице?
     - Нет, просто я сижу здесь, а там на стене совершенно другая девушка. Со своей историей, проблемами, жизнью. Мы просто похожи внешне.
     - Ты красивая, - он легким прикосновением руки повернул мое лицо к себе. Я посмотрела в его глаза. Я больше никогда не видела такого блеска ни в чьих глазах. Джуд притянул мое лицо еще ближе к своему, но не спешил меня целовать. Мне не хватило терпения. Я поцеловала его первой.
      Утром нас разбудил Джонни. Он прыгал на нашей кровати и смеялся. "Подъем! Сегодня прекрасный день! Пора вставать!" - кричал малыш. Мы проснулись, позавтракали. Джуд молча наблюдал, как я собираюсь. Только в дверях он перехватил меня и поцеловал. Но не сказал ни слова.
      Придя домой, я сильно удивилась. На моей кровати спала девушка. Ее светлые волосы рассыпались по белоснежной подушке, волшебно блестя на солнце. Пухлые губы слегка приоткрыты. Она спала под простынью, которая сползла до талии. Ее маленькая грудь была открыта моему взору. Я без стеснения села на пол напротив и стала рассматривать ее. Сон этой девушки был настолько чуток и хрупок, что казалось, даже взмах моих ресниц способен разбудить ее. Она была похожа на ангела, спустившегося к нам с небес. Такая худая, светлая, непорочная, утонченная... В тот момент я подумала: "Было бы неплохо, если Джуд ее нарисует. Такая красота должна быть запечатлена".
      Я рассматривала ее минут десять, перед тем, как она проснулась. Увидев меня, она округлила и без того большие глаза, поджала ноги и, укутавшись в одеяло, забилась в угол кровати. Девушка ждала объяснений, но я держала паузу. Медленно поднявшись с пола, я вышла из квартиры и пошла в магазин, предоставляя девушке время. Вернувшись с продуктами, я застала девушку, сидевшей на заправленной кровати, причесанной и одетой. Длинные светлые волосы она заплела в косу. Одета девушка была приталенное зеленое платье, с длиной до колена. Она привстала, когда я вошла.
      - Привет. Ты здесь живешь, да? - начала она. - Меня зовут Эмили. Я буду жить с тобой.
      - Очень приятно, Эмили. Я всегда рада гостям. Особенно красивым девушкам.
     Она засмущалась и опустила взгляд в пол. Руками теребила подол платья.
      - Не волнуйся, Эмили. Мы подружимся. Миссис Джонсон меня предупредила насчет тебя. Я думала, ты должна была приехать вчера к полудню.
      - Прости, я немного задержалась на работе. Я приехала где-то в девять.
      - Как спалось на новом месте? -  я пыталась поддерживать разговор, как будто ничего не произошло.
      - Спалось замечательно. У этой квартиры хорошая энергетика, - говорила Эмили. - В твоей комнате я заметила проигрыватель. Знаешь, у меня есть пару пластинок...
      - Отлично! - обрадовалась я. - Покажешь их мне?
      В ее коллекции оказался только блюз и джаз. Никакого рок'н'ролла. Хотя для ее внешности и манеры тихо и сбивчиво говорить было бы совсем странно присутствие рока. Но ее пластинки были совсем не дурны. Многие мне очень понравились, и, впоследствии, мы слушали их каждый день.
      Мы с Эмили еще много разговаривали в тот день. Она рассказала мне о своем прошлом. Родилась в Абердине, всего на год позже меня. Училась в обычной школе, пела в церковном хоре, но дальнейшего образования не получила. Когда умерли ее родители, ей было 13. Сначала Эмили несколько лет жила в детском доме, но потом, повзрослев, решила сбежать в Лондон. Наверное, это было единственное рисковое решение в ее жизни. Понятия не имею, как такой ангел смог добраться до Лондона таким непорочным и не потерять свою невинность по дороге. К миру она была совсем не приспособлена. Как маленький птенец, выпавший из гнезда, она барахталась в море разврата, наркотиков и агрессии, но все равно оставалась той маленькой девочкой из Абердина. В этом была вся уникальность Эмили.
     Вечером к нам зашел Джуд и Дэниел и пригласили посидеть в баре. Дэниел сказал, что готов сообщить нам "чрезвычайно важную новость". Заинтригованные, мы с Эмили пошли с парнями в "Lost Souls". Пришли, сели за столик. Дэниел решил сесть вместе с Эмили. Вечер выдался замечательным: людей в баре не было, над городом воцарился месяц, и мы были молоды.
     - Красавица, может представишь нам свою подружку? – спросил Дэниел, лукаво щурясь и посматривая на грудь Эмили.
     - Ее зовут Эмили. Она живет со мной, - ответила я.
     - Так ты… Лесбиянка? – Дэниел был в недоумении.
     - Эмили – просто соседка по комнате. Да и что плохого, если я лесбиянка?
     - Ничего плохого нет. Просто немного жалко, что такая красота пропадет, - он опять гипнотизировал меня своими карими глазами.
     Джуд улыбался и подмигивал мне, пока его рука, незаметно под столом, гладила мое колено.
     - Так что за новость, Дэн? – спросил Джуд.
     - Хм… Ну ладно, так уж и быть, расскажу вам. Я ухожу с работы! – сообщил Дэниел и, радостно смотря на нас, ждал реакции на его новость.
     - И это все? – разочарованно спросила я.
     - Да.
     - Эм… - я немного прокашлялась. – Ну как сказать… Я думала, будет что-то серьезней.
     - Да это просто фигня! – мне помог Джуд. – Чувак, я знаю тебя очень давно, и работу ты меняешь каждый день. Это уже не новость.
     Дэниел печально опустил глаза в пол. Даже расстроенный, он был прекрасен. Черные волосы спустились на его загорелое лицо, но он поспешно откинул их назад.
     - Эмили, расскажи что-нибудь о себе, - разрядил обстановку Джуд.
     - Даже не знаю, что рассказать, - Эмили говорила, запинаясь. – Ничего особенного в моей жизни нет.
     - Может быть, ты что-то умеешь? Петь, рисовать, готовить? – к разговору подключился Дэниел.
     - Я умею петь. Ходила несколько лет в церковный хор.
     - Ну тогда спой! – предложила я.
    И Эмили запела. О Боже, у нее был лучший голос из всех, которые я слышала. Эмили обладала слегка низким, но очень проникновенным, сексуальным голосом. Почти как у Дженис Джоплин. Она пела:

When I find myself in times of trouble
Mother Mary comes to me
Speaking words of wisdom let it be
And in my hour of darkness
She is standing right in front of me
Speaking words of wisdom let it be
    
      Подходящая песня для нее. Эмили говорила, что это «ее песня».
     - Это твоя любимая песня? – спросил Джуд.
     - Да. Когда у меня опускаются руки, эта песня возвращает мне стимул жизни, - Эмили говорила уже не так сбивчиво и намного громче. – Я много раз хотела умереть, разочаровывалась в жизни. Но эта песня… Она волшебная.
     Через некоторое время в дверях «Lost Souls» появилась Мэри. Рыжие растрепанные волосы, сигарета в руке и хитрый дерзкий взгляд. В этом была вся Мэри.
     - Привет всем тихушникам, - она подсела к нам за столик.
     - Привет, огненная Мэри. И чем же мы тихушники? – поинтересовался Дэниел, вызывающе смотря на Мэри.
     - Суббота, вечер, вы молоды и свободны. А сидите в баре без выпивки, - пояснила Мэри. – Бармен! Две бутылки рома!
     - Я не пью… - тихо сказала Эмили.
     - Детка, ты в Лондоне. Здесь все пьют, - сказала Мэри. – А вот и наш ром.
    Мэри налила всем по рюмке. Эмили долго морщила нос и отказывалась пробовать. Но Дэниел убедил ее сделать это. Эмили залпом выпила рюмку и скрючила невероятную гримасу, будто перед ней положили целую тарелку тараканов. Дэниел и Джуд посмеялись над ней.
      - Ты что первый раз выпила? – спросила я.
      - Да, - ответила Эмили, тяжело дыша. – Какая гадость! Больше никогда не буду пить.
      - Посмотрим, - протянул Джуд.
    Эмили в тот же вечер не сдержала своего слова. Девочка вошла во вкус и сильно напилась в тот вечер. Она стала нести чушь, и мы решили, что на сегодня с нее хватит. Дэниел решил отвести ее домой.
      - Только к ней домой, ладно? – уточнил Джуд.
      - Да, конечно, - улыбнулся Дэниел.
      - Серьезно, Дэн. Тронешь ее пальцем, я тебя убью, - пригрозила Мэри.
      - С тобой лучше не шутить, огненная Мэри. Я доведу ее до дома в целости и сохранности, - пообещал Дэниел уже с серьезным лицом.
    Дэниел увел пьяную Эмили. Затем Мэри познакомилась с очередным парнем и ушла «смотреть на звезды», хотя мы все понимали, что ее поклонник не астроном. А мы с Джудом остались сидеть в этом Богом забытом баре. Людей как всегда не было, а бармен уже давно спал под барной стойкой. Но мы не хотели уходить. Здесь мы чувствовали себя защищенными.
    Мы молчали. Слова нарушали ритм нашего дыхания. Уже не было его или моего дыхания, вместо этого появилось наше. Я хотела просидеть так вечность, не думать о завтрашнем дне и вообще о будущем. Джуд выглядел спокойным и уверенным, но взгляд выдавал его. Наверное, он знал, что наш союз не вечен, что все это в скором времени уйдет в прошлое. Он боялся так далеко впускать меня в свою жизнь, но в тоже время я была ему нужна. Противоречивые чувства волновали его, а я никак не могла ему помочь. Я просто сильнее прижималась к нему, напоминая, что я буду рядом настолько долго, насколько смогу. Словно прочитав мои мысли, Джуд взглянул на меня, как будто спрашивал, хочу ли я продолжить. В знак ответа я поцеловала его.

Come on baby, light my fire
Come on baby, light my fire
Try to set the night on fire

      - О, эта музыка сейчас во время, - произнес Джуд.
      - Это же The Doors, да?
      - Это, мать его, Джим Моррисон, - улыбнулся Джуд.
    Теперь, когда тишина была нарушена, мы спокойно могли выбраться наружу из «преисподней». Снаружи было темно и холодно. Джуд обнял меня.
      - Крошка, тебе холодно?
      - Теперь нет, - я сильнее прижалась к нему.
      - Хочешь домой?
      - Слишком рано для сна. Ночь прекрасна, давай прогуляемся до Эбби-роуд? Посмотрим на знаменитый переход.
    И мы пошли. Это было в тридцати минутах ходьбы. Было совсем поздно, потому что люди нам совсем не попадались, да и в окнах свет горел изредка. Мы все шли и шли, но вдруг Джуд остановился.
      - Я ведь не хочу этого! – заговорил он. – Я не хочу идти туда.
      - Что с тобой? Мог бы сразу мне сказать, мы бы пошли домой.
      - Может это и будет звучать приторно мило, но я хочу домой. Хочу к нам домой. Хочу просыпаться с тобой каждое утро, пока мы вместе. К черту Эбби-роуд! Ты лучше. И я хочу быть с тобой, а не прогуливаться до того долбанного перехода.
      - Да, ты прав, - сказала я и после паузы прибавила. – Это звучит слишком мило.
     Мы кардинально поменяли свой маршрут. А вот и та самая красная дверь, пятый этаж... Джонни сладко посапывал на синем диване. Коридор и дальняя комната. Матрацы и мой портрет. На улице пошел дождь, и на окнах появились крупные капли воды. Но рассвет приходить не спешил. Он как будто ждал нас, ждал, пока мы закончим свои дела и будем готовы его увидеть.
     Взъерошенные простыни и одеяло, одежда разбросана по полу, и Джуд спит. Золотистые кудряшки блестят под первыми лучами солнца, глаза закрыты, и слышно лишь наше дыхание. Я закуталась в простынь и сползла на пол. Все было как во сне. Одевшись, я прошла в гостиную. Джонни все так же спал. Я прилегла к нему, обняла его и заснула. Ведь Джонни был ангелом, а ангелы спасают людей, когда те в растерянности.
       Голос Джуда разбудил меня. Я открыла глаза. Джонни уже успел вырваться из моих объятий и сейчас сидел за кухонным столом и уплетал хлопья с молоком. Джуд присел ко мне на диван и запустил руку в мои волосы. Это было лучшее утро в моей жизни. Кофе уже ждал меня на столе, и мне оставалось просто встать с дивана.
      Мы завтракали, было воскресенье, Джонни улыбался, и я была счастлива.
     - Когда я проснулся, было немного странно почувствовать себя в твоих объятьях, - сказал Джонни, - но очень приятно. Ты напомнила мне мою маму. Я помню ее смутно, кажется, она была доброй…
     - Я уверена, она гордится тобой. Ведь ты вышел славным, - добавила к его словам я.
     - Чем планируешь заняться сегодня, юная леди? – поинтересовался Джуд.
     - Пока не знаю. Может, повторим вчерашний вечер и посидим в баре?
     - Это будет вечером. А какие планы на день?
     - Погуляю с Джонни. Ты же не против, малыш? – спросила я. Джонни улыбался так широко, как только мог. Скорее всего, это был знак согласия.
    Джуд был рад такому повороту событий. Я предоставила ему время для размышлений, в которых он нуждался. Порой, самое важное, это суметь уйти, остаться всегда успеешь.
     Джонни захотел в парк Виктории. Светило солнышко и было очень тепло. Джонни не мог идти спокойно в такую прекрасную погоду, он прыгал, бегал и громко пел песни. Я время от времени присоединялась к нему, и мы во все горло пели:

Close your eyes and I'll kiss you,
Tomorrow I'll miss you;
Remember I'll always be true.
And then while I'm away,
I'll write home every day,
And I'll send all my loving to you.

    Со стороны это выглядело так: высокая взрослая девушка пела на всю улицу про любовь, при этом прыгая за ручку с шестилетним кучерявым мальчишкой. Прохожие глазели на нас, как бы говоря: «О господи, кто выпустил сумасшедших из клиники?». Но нам было все равно. Мы же просто дети. Добравшись до парка, мы стремглав побежали к маленькому безымянному озеру. Джонни предложил кидаться камнями в озеро. Занятие, безусловно, глупое, но я согласилась. К вечеру мы перекидали все камни. И в ход пошли ветки, но с ними было неинтересно, да и Джонни устал.
     Когда я привела Джонни обратно домой, Джуда не было. Я постелила ему кровать и уложила спать. Малыш просил колыбельной. И я попробовала спеть, конечно, до Джуда мне было еще далеко, но пела я нормально. Джонни быстро уснул. Я подоткнула ему одеяло и ушла. Хотя больше всего мне сейчас хотелось посидеть рядом с этим спящим ангелом.
    В «Lost Souls» как всегда не оказалось людей. Только самый крайний столик был занят. Все в сборе.
     - О, какие люди! – воскликнул Дэниел.
     - Привет! Как хорошо, что ты пришла, - обрадовалась Эмили.
     - Привет, детка, - скромно добавила Мэри.
    Джуд решил не здороваться со мной. Я села напротив него рядом с Дэниелом. Мэри сидела во главе стола и уговаривала всех накуриться.
      - Это же весело! Чего вы все боитесь? – говорила Мэри.
      - Я пасс, мне хватило вчерашнего…- протянула Эмили, смотря в пол.
      - Знаете что? Я согласен, - неожиданно сказал Джуд. – Дэн, ты со мной?
      - Конечно, чувак.
      - Я против всего этого, - пыталась возразить я. – Давай как-нибудь в следующий раз, когда меня не будет. Ладно? Просто не хочу все это наблюдать.
      - Не порть нам настроение, монашка, - сказала Мэри. – Все хотят. Ты либо присоединяешься, либо уходишь.
      - А что вы будете курить? – спросила я.
      - У меня есть немного ЛСД и марихуаны. Свобода выбора, детка. Ты с нами? – Мэри посмотрела на меня с любопытством.
     Не знаю, что на меня нашло. Я никогда прежде не курила, не пробовала наркотики, не выпивала. Но сейчас почему-то согласилась. Джуд смотрел на меня с дерзкой ухмылкой, сомневался, что я пойду на это, ведь он считал меня «милашкой-монашкой». Это был вызов с его стороны.
      - Что насчет Эмили? – уточнил Джуд. – Ты с нами, Эми?
      - Я не знаю… Мне страшно.
     - Мы рядом. Что выбираешь? – спросила Мэри. – Хотя лучше начни с марихуаны.
     - Давайте все на сегодня ограничимся марихуаной, - предложила я.
    Мэри и Дэниэл сделали всем по косяку. Это был мой первый опыт курения травы. Мы затянулись и стали ждать. Через несколько минут Эмили начала безудержно смеяться и заразила этим всех. Мы смеялись, нет, хохотали на весь бар. Было ощущение эйфории, счастья. Я откинула голову назад и вдруг почувствовала, что кто-то целует меня в шею. Это был Джуд. Мы слились в страстном поцелуе. В это время Мэри перестала смеяться и начала рассуждать о Вселенной. Дэниел соблазнял Эмили, которой было все равно на ухажера.
      - Вселенная… Когда думаю, насколько она велика, представляю себя всего лишь песчинкой на пляже. Маленькой песчинкой, которая ничего не значит, по которой каждый день проходят сотни людей. Мы все настолько ничтожны, - рассуждала огненная Мэри.
      - Эми, поехали ко мне. Знаешь, у меня есть кот. Я думаю, он был бы рад познакомиться с тобой, - не успокаивался Дэниел.
      - Мэри, меня тоже иногда посещают такие мысли. И вообще я думаю, что мы должны жить только для себя. Мы настолько малы и незначительны, что все равно не сможем ничего изменить, - Эмили как будто не замечала Дэниела и вела спокойную беседу с Мэри.
      - Вот так всегда. Только мне понравилась девушка, так сразу я ей не интересен, - опечалился Дэниел.
      - Дэн, тебе каждый день дают девушки. Ну отказала одна, что с того? – говорила Мэри. – В этом море много рыбы, найдешь себе еще. Эмили слишком хорошо для тебя, развратник.
      - Да, она хороша… И почему же я ее недостоин? – недоумевал Дэниел.
      - Посмотри, как она прекрасна, как невинна, как молода, как красива… - сказала Мэри.
    Эмили сильно покраснела, но взгляда с Мэри не перевела. Они смотрели друг на друга как-то странно, слишком долго и совсем не по-дружески. И, кажется, я их раскусила. Дэниел вскоре ушел, прихватив с собой бутылку виски из бара. Он выглядел очень грустным, но я была уверена, по дороге домой он снимет себе девушку, и все наладится.
      - Мэри, ты из Лондона? Расскажи что-нибудь о себе, - предложила Эмили.
     И правда, я не знала об огненной Мэри практически ничего.
      - Я родом из Йорка, - она начала свой рассказ. – В Лондон переехала вместе с родителями около 10 лет назад. Когда мне было 15, они выпроводили меня на улицу, потому что я «позорила славную фамилию Васийковски». Моя мать была еврейкой, и поэтому очень ревностно относилась к моей привычке гулять по ночам. Я рано научилась курить, часто пропадала из дома. Просто уходила, меня там не понимали. Отец был подкаблучником и никогда не заступался за меня, хотя я видела его восхищенный взгляд, обращенный ко мне. Однажды кто-то рассказал маме, что я уже не девственница, и она решила выставить меня на улицу со словами: «Ты больше не моя дочь». Я рассмеялась ей в лицо и ушла. Отец пытался встретиться со мной, но я его попросту не уважала. А потом я оказалась здесь.
     Мне кажется, никто и не удивился истории Мэри. В этом была вся она: сильная, решительная, способная высказывать свое собственное мнение, идти против течения, но всегда умевшая во время остановиться, ее не заносило на поворотах. Я просто восхищалась ею.
     - Уже поздно. Да и меня отпустило. Может по домам? – спросил Джуд, игриво улыбаясь мне.
     Но меня отпустило не до конца, и я не смогла ничего ответить, а просто поцеловала его. Его рука скользнула в мои волосы, а другая держала меня за подбородок. Казалось, все вокруг испарилось, и мы снова оказались в его комнате, на двух матрацах. Время остановилось. Вокруг не было ничего, кроме нас двоих: нет Вселенной, нет Великобритании, нет Лондона. Ничего нет. Просто пустота, и мы где-то посередине. Через 10 минут я пришла в себя. Мэри и Эмили смотрели на нас округлившимися глазами.
     - Да вы чуть не съели друг друга прямо здесь! – воскликнула Мэри. – Черт возьми, вот что такое настоящие чувства.
     - Я просто в шоке, - прошептала Эмили.
     - Я думаю, мне пора домой. Ты со мной, крошка? – спросил Джуд.
    Опять тот же вопрос. Если захотеть, можно снова его поцеловать и провалиться в другой мир, в другое измерение. Но это был бы замкнутый круг.
     - Иди. Сегодня я буду спать дома, - сказала я.
     - Верное решение, юная леди, - он поклонился нам и ушел.
    Вскоре ушла и Мэри. Снова с новым ухажером. Огненная, она никогда не успокоится. Я осталась наедине с Эмили. Она выглядела печальной и, видимо, ждала, когда я начну серьезный разговор.
     - Что с тобой, Эми? – наконец спросила я.
     - Я не знаю, можно ли с тобой делиться подобными вещами, - она придвинулась ко мне, как будто не хотела, чтобы ее кто-то услышал, хотя в баре никого не было. – Знаешь, мне немного не по себе.
     - В каком смысле? Ты можешь рассказать мне все.
     - Для меня все, что происходило последние два дня – сон. Непривычная обстановка для меня. Мне страшно, что не смогу остановиться. Стану наркоманкой, проституткой, пьяницей и бездомной… - она смотрела на меня своими огромными голубыми глазами, ожидая помощи и поддержки.
     - Так вот какого ты мнения о нас. Посмотри на Мэри. Разве она наркоманка, бездомная, пьяница и проститутка? Мэри живет так очень давно и еще не скатилась вниз по социальной лестнице. Мы поднимем тебя, если ты упадешь.
     - Спасибо тебе, мне стало легче. И кстати, Мэри все-таки бездомная, - добавила Эмили.
     - Как и каждый из нас.
    Теперь Эми повеселела. Ей захотелось танцевать, скорее всего, ее еще не отпустило. Выйдя на сцену, она включила проигрыватель, распустила свои прекрасные длинные волосы и стала медленно покачивать бедрами. Бармен выглянул из-за барной стойки и откровенно смотрел на танцующего ангела. Ее светлые волосы струились по стройной фигуре, поблескивая под светом синих и зеленых ламп. Она крутилась, качала головой в такт музыке. Вся ее скромность испарилась из-за маленького косяка марихуаны. «Ей нужно чаще обкуриваться», - подумала я, но все же не могла оторвать взгляд от ее грациозных движений. Песня закончилась, и Эмили, уставшая и довольная, уселась обратно за столик.
    - Я хочу домой, - простонала она.
    Придя домой, Эмили сразу же плюхнулась на кровать и через несколько минут заснула. Лунный свет падал на ее бледное лицо, светлые волос рассыпаны по подушке… Теперь Эмили вернулась к образу того утреннего ангела.
     Мне не хотелось спать дома, я соврала Джуду. Красная дверь притягивала меня как сильнейший магнит. И я не смогла сдержаться.
    И вот я уже стояла перед дверью и не решалась звонить. Время шло, а я все стояла в растерянности перед дверью его дома. Лучи первого солнца коснулись моего лица. Рассвет. И тут я заметила маленький бугор под ковриком. Это был ключ, с помощью которого я с легкостью попала в квартиру к Джуду. Джонни спал, такой милый и беззаботный. Я поцеловала его в щечку и подоткнула одеяльце. Прошла дальше по коридору. Та самая дальняя комната. Два матраца, а на них спал Джуд. Под первыми лучами солнца он казался самым волшебным человеком из всех, которых я прежде видела. Я осторожно прилегла к нему и положила голову на плечо. Джуд проснулся и приобнял меня.
    Когда я проснулась, Джуд и Джонни ушли гулять, написав мне об этом записку. Я позавтракала, выпила кофе. Комната Джуда была волшебной. Разрисованные стены, зеленое постельное белье, разноцветные занавески на окнах и много-много солнца. Вид из окна был не самый лучший – еще один серый дом в царстве таких же ничего не значащих одинаковых серых домов. Там, за окном, – скука, однообразие, а в комнате – приключения мушкетеров на стенах. Два разных мира. Обыденность против искусства.
    Вечерело. Теплый малиновый цвет заката растекался по белому полу комнаты плавными линиями. Джонни и Джуд еще не появлялись. Я сочинила несколько стихов, и мне не терпелось поделиться ними с ребятами. Джуд и Джонни… Мне всегда было интересно, что же свело их вместе. Похожие внешне, но абсолютно разные по характерам. Джуд искренне любил «своего маленького сорванца», а Джонни называл его папой. Невозможно не умиляться, когда видишь, как взрослый молодой человек играется и веселится с мальчишкой, и понимаешь, что они не родственники. Нет, они родственные души.
    Я немного вздремнула, ожидая ребят. Сквозь сон слышала, как похрустывал дверной замок, как тихие детские шаги медленно крались в дальнюю комнату, как приоткрывалась дверь в комнату, и как бесшумно закрывалась. Я проспала до глубокой ночи. Когда проснулась, застала Джонни и Джуда, в обнимку спящими на диване. На часах два часа ночи. «Наверное, в баре сейчас есть кто-нибудь», - подумала я.
     Но «Lost Souls» по традиции оказался пуст. Но за «нашим» столиком сидел длинный черный силуэт.
     - Привет, Дэниел, - я подсела за столик и положила руки на стол.
     - Привет. Убери руки со стола, - безразлично сказал он, - кажется, как будто я на приеме у врача.
     - Что-то произошло? – спросила я, заметив, что Дэниел был изрядно пьян.
     - Произошло? Всего лишь моя жизнь рушится, - ответил он, не поднимая взгляд из стакана с виски.
     - Да, я слышу треск. Если серьезно, может, объяснишь, почему ты в два часа ночи сидишь в баре и пьешь виски.
     Он поднял свои карие полные печали глаза и посмотрел на меня.
     - А какая тебе разница? У тебя же все хорошо. Живешь припеваючи со своим Джудом. Счастья вам. Но не надо приходить и травить душу.
     Я промолчала, да и ответить и правда было нечего. «К чему он клонит?»- подумала я.
     - Ты думаешь, я бабник, да? Типа мне на все наплевать, мне нужны только девушки и в большом количестве? Все эти девушки, знакомства, секс, все это только для того, чтобы хотя бы некоторое время не чувствовать одиночество, которые наступает со всех сторон. Я хочу жену, детей, внуков. Может это и странно, но я хочу этого больше всех на свете, - он говорил с чувством: то повышая, то понижая интонацию, - Тебе не понять этого. Юная леди думает, что есть что-то важнее, чем семья. Оглянись, отношения проходят, дружба заканчивается, наркотики перестают действовать, с работы могут уволить в любой момент, вдохновение исчезает… Все вокруг – иллюзия свободы. Только семья, которую ты создал сам, может сделать тебя счастливым.
     Его слова, как гром среди ясного неба, поразили меня в самое сердце. Мы сидели молча. Дэниел заказал еще выпить и через некоторое время стал собираться домой. Я не стала его задерживать. И вот он, меланхоличный и задумчивый, растворился в темных переулках Лондона.
     Я медленно побрела к себе домой. Мой милый ставший почти родным дом. На улицах – темнота, только изредка попадались маленькие спасательные островки света в виде фонарей или цветных рекламных вывесок. К счастью, мой путь был короток.
     Зайдя в квартиру, я медленно побрела к холодильнику за молоком. Обернулась и увидела. Рекламная вывеска бросала красный свет прямо на мою кровать. Мэри и Эмили! Молоко текло по моему подбородку, но я не могла сдвинуться с места. Они лежали на кровати, спали. Обнаженные, их тела красиво переплетались, образуя единое целое. Ангел в объятьях демона. По полу разбросана одежда, простыни всклокочены. Вся комната говорила мне о том, что здесь было: безудержная страсть, экспрессия, буйство душ… А сейчас лишь тишина, всепоглощающая тишина. Я была в растерянности. В другой комнате, которая раньше служила мне кабинетом, была раскладушка, которая и приютила меня этой ночью.
     Яркие утренние лучи солнца разбудили меня. За окном уже вовсю кипела жизнь: люди куда-то бежали, машины неслись неумолимым потоком. Мэри и Эмили завтракали на кухне. Вид у них был растерянный, наверное, думали, что же мне сказать и как объяснить прошлую ночь.
     - Доброе утро, - радостно сказала я, всем своим видом показывая, что объяснения мне не нужны.
     - Доброе, - ответили они в унисон.
     - Как спалось? – спросила Эмили, посмотрев на меня своими огромными глазами.
     - Отлично, - медленно произнесла я, стараясь сохранять уверенность и спокойствие.
     - Боже мой, ну что вы как дети малые? – неожиданно начала Мэри. – Да, мы с Эмили переспали. Но я не вижу в этом ничего плохого. Ты разве нас осуждаешь?
     - Конечно же, нет, - ответила я и заметила, напряжение между нами спало.
     - Хорошо, потому что это не последний раз, - уверила Мэри.
     Эмили смотрела в пол, как будто я собираюсь ее казнить. В чем-то я понимала ее. Она же совсем невинная, нежная, а тут ее застукали в постели с девушкой. Тем более, она была христианкой. Эмили нужна была помощь.
     - Кстати, начальник о тебе спрашивает каждый день. Ты собираешься вообще ходить на работу? – спросила меня Мэри.
      - Блин, точно! Совсем забыла про работу, обязательно сегодня туда схожу. А что ты ему говорила?
      - Типа у тебя грипп, - сказала Мэри и продолжила уплетать глазунью.
      После завтрака мне пришлось пойти на работу и объясниться. Босс не ругал меня и предложил перевестись на дневную работу. Это было то, что мне нужно, и я согласилась. Когда все дела были улажены, мне нужно было навестить Эмили и поддержать ее.
      Эмили сидела на кровати и читала. Мэри уже ушла. На Эмили было длинное ситцевое платье и теплый свитер, ноги закутаны в одеяло. Золотые волосы струились по плечам. Мне было немного неловко начинать с ней разговор. На секунду мне показалось, как будто я опять в восьмом классе и боюсь заговорить с понравившимся мальчиком. Чувства были схожи.
      - Если тебе нужно выговориться, ты можешь сделать это сейчас, - наконец-то произнесла я.
     Эмили подняла голову от книжки и посмотрела на меня.
      - Знаешь, хоть все и осуждают подобные связи, но я буду с Мэри, - ее голос звучал уверенно и спокойно. – И мне все равно, что думают другие люди. Я ее люблю. Единственная проблема сейчас - это то, что ты отвлекла меня от интересной книги.
      Сказав все это, Эмили сразу же медленно опустила взгляд в книгу и продолжила читать. Я была горда ею. Никогда прежде и никогда потом я не видела в ней столько уверенности. Сказывалось влияние решительной Мэри. Эмили сидела молча и выдержанно держала осанку. Какая быстрая перемена в ней наблюдалась: еще вчера она краснела от слова «выпивка», а сейчас спокойно объясняла свою связь с девушкой. Нет, я ее не осуждала. Просто было странно наблюдать ее такой. Но я знала, что скоро она снимет эту маску, и станет прежней. Вопрос был только в том, насколько скоро это произойдет.
     - Не подумай, что я тебя осуждаю. Я не имею ничего против подобных связей. Мне наоборот только радостно, что вы смогли найти друг друга. И если это и правда любовь, пообещай мне беречь ее несмотря ни на что, - сказала я.
     Эмили подняла свой взгляд. Ее наигранная уверенность ушла. Она смотрела на меня с умилением и даже какой-то радостью. Эмили встала и обняла меня.
     - Обещаю, - произнесла она.
    Вся напряженность ушла, чему я была несказанно рада. Мы включили ее пластинки и стали танцевать, как прежде. Эмили излучала счастье: ее поняли. Весь день мы провели вдвоём: купили пиццу и много-много разговаривали. Она рассказала мне почти все свои секреты, да и я не смогла ничего скрыть.
     - В последнее время я очень много боюсь, - говорила Эмили. – Я боюсь, что потеряю все, не смогу удержать ее, тебя и всех ребят. Вы мне как семья. Одну семью я уже не удержала.
     - Я буду с тобой всегда, - добавила я.
     - Не перебивай, - возразила она с умным видом. – Прошло меньше недели, а, кажется, целая вечность. Как будто до вас у меня ничего не было. И я не хочу, чтобы все закончилось. Я всегда боюсь, что-то испорчу. И мне нужна поддержка.
     - Ты нашла ее в Мэри. Ее силы хватит на двоих.
    Мы не заметили, как настал вечер. Эмили предложила зайти в «Lost Souls», и я согласилась. В баре были люди, как в первый мой вечер в свете. Запах травы и сигарет. Дальний столик занят. Мэри, Дэниел и Джуд. Ну что ж, все в сборе. Мы с Эмили тихо подсели к ним. Мэри и Джуд спорили о чем-то, а Дэниел пил виски.
      - Мы как бы здесь, - сказала я. – Поздороваться нельзя?
      - Привет, - сказали они хором.
      Джуд все также продолжал оживленно спорить с Мэри. Дэн поднял свои глаза на меня.
      - Прогуляемся? – спросил он.
     Я взглянула на Эмили, она сказала, что я могу идти.
     Дэниел вывел меня на улицу. Было холодно, и моросил противный лондонский дождь. Он взял меня за руку и пошел. Я не задавала лишних вопросов, а просто наблюдала за ним. Дэниел не выглядел пьяным, но глаза его блестели. Он уже не выглядел апатичным как за столиком. Высокий и стройный, он большими шагами вел меня куда-то. Его черные волосы намокли, а плащ развивался на ветру. Мне было ужасно интересно, куда же мы отправляемся, но спрашивать я не торопилась. Через десять минут мы уже стояли перед высоким черным домом. Дэниел взглянул на меня, как будто убеждался здесь ли я. Я смотрела удивленно-счастливыми глазами. Мы прошли по лестнице, которая привела нас на чердак. «Неужели он здесь живет», - подумала я. Он приоткрыл дверь, и моему взору предстала маленькая комнатка, но с большими окнами под низким потолком. Мебели было немного, и буйства красок не наблюдалось, но комната была уютной. Дэниел зажег свет, но благодаря луне, я уже успела все разглядеть.
     - И зачем ты привел меня сюда? – наконец-то спросила я.
    Он отпустил мою руку и сел на диван. Его глаза смотрели на меня с интересом, но не так дерзко как в первый раз. Я прошлась по комнате кругом, ожидая ответа. Но Дэн держал паузу.
    - Я просто хочу узнать кое-что, - через несколько минут тихо произнес он.
    - О чем ты? – спросила я, насторожившись.
   Он встал, снял плащ, кинул его на пол и подошел к небольшому старому письменному столу под окном. Через несколько минут, порывшись в ящиках, Дэн принес крохотную коробочку и протянул ее мне. Мне стало как-то совсем не по себе, но я открыла коробочку.  В ней лежала маленькая мертвая бабочка.
     - Да, это странно, - начал он. – Но я хочу отдать ее тебе. Эту бабочку зовут Кейтлин. Храни ее как зеницу ока.
     - Но я не понимаю… - прошептала я.
     - Однажды, когда я был маленьким, эту бабочка залетела ко мне в комнату. Она была настолько красива, что я не смог ее отпустить. Я поймал ее и засушил. Положил в коробочку и спрятал, чтобы никто не смог у меня ее отнять.
     - Ты хранил ее столько лет, и сейчас отдаешь мне? – спросила я.
     - Какая же ты нетерпеливая. Я вообще-то речь готовил, дай мне ее закончить. Так вот, я хранил эту бабочку и никому никогда не рассказывал о ней. Но когда я увидел тебя, я понял, для кого хранил Кейтлин, - он смотрел мне в глаза, ни разу не переведя взгляд.
     Мне было страшно. Я сжимала в руках коробочку. Дэниел, заметя, что я волнуюсь, встал и подошел к окну. Последний романтик. Я не знала, что ответить.
     - Да не волнуйся ты так. Я не в любви тебе объясняюсь, просто эта бабочка уже достала. Вот тебе и отдаю, - он попытался разрядить обстановку, но я прекрасно понимала, что он лжет.
     - Мне лучше уйти, - произнесла я, направляясь к двери.
    Дэниел даже не посмотрел на меня. Выйдя на улицу, я была сама не своя. Всего десять минут наедине с ним, а я уже сбита с пути. Не помню, как дошла до Джуда.
    Джуд сидел на диване, наклонившись над Джонни, который ужасно сильно кашлял. Я быстро подошла к дивану и уселась на пол. Руками потрогала лоб Джонни: у него жар. Джуд смотрел на меня испуганным взглядом.
     - Что с ним? – взволнованно спросил Джуд.
     - Нам следует отвезти его в больницу.
     - Но сейчас ночь! Больница закрыта! – кричал Джуд.
     Джонни стал кашлять кровью. Джуд ходил кругами по комнате и разводил руками. Я приказала ему принести прохладной воды и полотенце. Смочив полотенце, я положила его на лоб Джонни, чтобы хоть немного унять жар. Кашель прошел, и Джонни стал засыпать. Я меняла полотенце через каждые десять минут. Жар уменьшался. Мальчишке стало легче, и он заснул. Джуд все время стоял поодаль, а потом умчался в дальнюю комнату, громко хлопнув дверью. Хорошо укрыв Джонни, я последовала за Джудом.
     Он лежал на матрацах лицом вниз. Я присела рядом и стала гладить его по голове. Джуд повернулся ко мне:
      - Я трус. Меня просто сковал ужас, - тихо говорил он.
      - Джуд, успокойся. Все хорошо. Ему уже лучше, - успокаивала его я. – С каждым бывает, ты просто растерялся. Ничего страшного.
     Я поцеловала его. Сейчас он как никогда нуждался в моей поддержке. Джуд казался уязвлённым, и я почти забыла, что имею дело с взрослым человеком. Нам обоим было неловко из-за минутной слабости Джуда.
     - Чтобы я делал без тебя… - он стал обнимать и покрывать поцелуями мое лицо. – Прости меня, если сможешь. Прости, что отошел в сторону. Я больше никогда так не сделаю.
     Впоследствии, обещания он не сдержал.
     Мы легли и, обнявшись, заснули. Я часто просыпалась, да и вообще плохо спала: мне снились кошмары. Чувство волнения и тревоги не давали мне спокойно заснуть. «А где же бабочка?» - в один момент подумала я. Пришлось встать и идти на кухню. Белая крохотная коробочка лежала на кухонном столе. Джонни крепко спал. Под первыми лучами блеклого лондонского солнца он сверкал счастьем и жизнью. Нет, я не могла поверить, что он болен. Джонни должен был жить вечно. Я села рядом с ним и начала гладить его по волосам. «Бедный маленький Джонни, не волнуйся. Мы выкарабкаемся», - приговаривала я, еле сдерживая слезы. В тот момент я в полной мере осознала несправедливость мира. Я догадывалась, чем он болен, и от этого становилось еще тяжелее. Пока он еще был жив, пока его сердце билось, он должен был увидеть что-то прекрасное. Джонни за свою короткую жизнь не видел ничего кроме захолустий Лондона, детских домов и этой квартиры.
     Было около шести часов утра. И нужно было действовать. Я бежала домой по лужам, и когда пришла, оказалась мокрой насквозь. Мэри и Эмили снова лежали на кровати, но мне было не до них. Я прошла в свой кабинет и достала из тайника немного денег. Но нужно было еще. Пришлось бежать на работу и просить зарплату вперед. К счастью, начальник решился на столь рискованный шаг, ведь я могла взять деньги и уйти в неизвестном направлении. Но даже если бы я захотела так поступить, то не смогла. Во-первых, из-за совести. Во-вторых, не могла не оправдать доверия босса. Нужно было немного поработать перед открытием магазина. Я освободилась приблизительно в десять часов утра. Теперь у меня на руках имелась тысяча долларов. Большие деньги по тем временам.  
     Я возвратилась в квартиру к Джуду, которого дома не оказалось. Джонни сидел за кухонным столом и уплетал хлопья с молоком.
     - Как себя чувствуешь, малыш? – спросила я, трогая рукой его лоб. – Тебе лучше?
     - Да, намного, - он улыбался.
     - Какие планы на ближайшую неделю? – спросила я, садясь за стол напротив него.
     - У меня нет планов, - ему стало интересно, и его глаза еще больше заблестели.
     - Как насчет путешествия, малыш?
     Он не ответил, но кинулся в мои объятья. Я слышала биение его сердца, и все вокруг уходило на второй план.
     В тот же вечер мы собрали вещи и поехали на железнодорожный вокзал. Джуд так и не пришел, и мы были вынуждены уехать без него. На столе я оставила записку, чтобы он не волновался.

        «Дорогой Джуд!
      Мы с Джонни уехали в маленькое путешествие. Приедем через неделю. Я думаю, тебе будет полезно провести это время в одиночестве, обдумай все хорошенько. Не волнуйся за нас. И пожалуйста, будь дома, когда мы приедем.
                                                                   Твоя детка и Джонни.
      P.S. Я люблю тебя.»
    
     Поезд шел быстро, и пейзажи за окном пролетали невероятно стремительно. За всю дорогу Джонни ни разу не отвлекся от окна, он жадно пожирал глазами пролетающие поля, деревья, озера и леса. Я наблюдала за ним. О Боже, в тот момент он был самым счастливым человеком на всей планете. Джонни радостно вскрикивал и подпрыгивал на сидении.
    
     Неделя пролетела незаметно. Чем мы только не занимались! Я снимала домик у океана. По вечерам дул холодный вечер. А утром мы ходили на рыбалку, закидывали сети. Джонни каждый день перед сном благодарил меня: он никогда не был так счастлив и, скорее всего, никогда не будет. Иногда мы выбирались в ближайший городок и покупали сувениры, одежду и продукты. В общем, я потратила все свои деньги, но мне было ничуть не жаль: я подарила человеку счастье.
     На обратном пути Джонни стало хуже. Кашель не прекращался, и я молилась, чтобы мы успели приехать вовремя. Поезд приехал в Лондон поздно ночью, Джонни спал, и мне пришлось, оставив вещи на вокзале в комнате хранения, нести мальчишку на руках несколько кварталов.
     Джуда не оказалось дома, и я уложила Джонни в дальнюю комнату на матрацы. Сама пошла на кухню и сделала себе кофе. Я должна была дождаться Джуда. Спокойно потягивая кофе, я заметила, что записка, которую я оставляла, все так же лежала на столе. «А вдруг Джуд ушел навсегда?» - подумала я. Было около трех ночи. Рекламные вывески освещали комнату настолько хорошо, что я решила не зажигать свет. За окном пошел дождь. Мерзкий и холодный он бил огромными каплями по стеклу, и я боялась, что капли могут потревожить Джонни. Кофе кончался, но я заваривала снова и снова. Так и прошли два часа. Показался жидкий лондонский рассвет. Еще через час я услышала шаги на лестнице. Это был Джуд. Совершенно пьяный, прокуренный, он завалился в комнату.
     - О, красотка! Вы… уже приехали. Я не… ожидал вас… увидеть, - путаясь в словах, говорил он.
     - Джуд, что ты делаешь? Неужели ты не понимаешь, какой сейчас важный момент? – я привстала и начала говорить громко, но не настолько, чтобы разбудить Джонни.
     - Любимая…- он полез ко мне. – Ты такая красивая…
     - Идиот! – крикнула я и оттолкнула его.
    Джуд разозлился и кинулся на меня. Повалил на диван и стал бить по рукам. Через несколько минут он опомнился и отпрянул.
     - Что же я сделал… - он казался уже протрезвевшим.
     Он упал на колени, начал целовать мои колени, ладони, шею.
     - Отстань! – я толкнула его. – Дурак! Ты что выпивал каждый день, пока нас не было?
    Он опустил взгляд в пол.
     - Джонни стало хуже. А ты пьешь! Нам нужна твоя поддержка. Ты ничем не поможешь, пока будешь пить, - я запнулась. – Джонни… ему осталось недолго…
     - Я… А что мне оставалось делать? Я сидел здесь, ничего не зная. Ты меня кинула! Мне, думаешь, не больно? – он встал и, размахивая руками, кричал. – Я же люблю его больше всех на свете!
      - Тише, ты его разбудишь, - прошептала я.
      - Мы можешь чем-нибудь ему помочь? – тихо спросил он.
      - Уже нет. Когда мы были у океана, я заходила с ним к врачу. Поздно спохватились, - ответила я.
      - Я во всем виноват… - Джуд сел на пол и закрыл лицо руками.
      - Мне остаться с тобой? – я подсела к нему и убрала с лица его руки.
      Он долго смотрел на меня, на мои руки.
      - После того, что я сделал… - произнес он, а потом добавил: - Если хочешь.
      - Все это пройдет,  - сказала я, смотря на свои руки.
     Джуд обнял меня. Через несколько секунд, я почувствовала, что он плачет. Он был растерян и испуган. Джуд нуждался во мне, как в воздухе. Ничего не говоря, я подняла его и посадила на диван, села рядом. Лучи солнца были уже настойчивее, чем полчаса назад. Дождь прекратился. Наступило затишье. Мы заснули сидя.
     Меня разбудил сильный кашель Джонни. Я осторожно высвободилась из объятий Джуда и побежала в дальнюю комнату. Весь пол под головой Джонни был в крови. Я крикнула Джуду, чтобы он вызвал врача. Холодным полотенцем я пыталась снять жар. Кудряшки малыша взмокли от пота. Я пыталась не плакать, всем своим видом показывая Джонни, что все будет хорошо. Джуд вбежал в комнату и застыл. Его глаза наполнились ужасом, и покатились слезы.
     - Ты вызвал врача? – спросила я.
    Он ответил кивком, продолжая стоять в дверях комнаты. Через десять минут в дверь постучали. Это был доктор. Я проводила его в дальнюю комнату.
    - Можете выйти? – попросил меня доктор.
    Я взяла за руку Джуда и вышла в гостиную. Джуд обнял меня.
     - Все будет хорошо, - сказала я.
    Ожидание – самая сложная вещь. Особенно когда не уверен, чего именно ты ждешь: хорошей вести или плохой. Десять минут показались годом. Вышел врач, и я слышала, что кашель прекратился.
     - Я смог остановить кашель, дал ему таблеток, - сказал доктор. – Но…  
     - Но что? – закричал Джуд.
     - Не волнуйтесь так, - говорил врач.
     - Говорите уже что! – не выдержала я.
     - Пациент не проживет до следующего утра… - печально сказал он.
    Меня как будто ударили чем-то тяжелым по голове. В ушах повторялась одна и та же фраза: «Не доживет до утра». По щекам покатился целый водопад из слез. Я медленно спустилась на пол, не отрывая взгляда с одной точки. И самое важное – я была бессильна, я не могла ничем помочь…. Мне стало понятно, что чувствовал Джуд. Доктор еще что-то говорил, я кивала головой, но не слушала. Слова были не нужны. Главная фраза сказана.
     За врачом захлопнулась дверь. Мы остались одни. Джонни звал меня. Вытерев слезы, я подошла к нему, села рядом и стала гладить рукой по мокрым кудряшкам.
     - Я умру? – спросил Джонни, пристально посмотрев мне в глаза.
     - Ангелы не умирают, малыш, - произнесла я и обняла его.
    В комнату вошел Джуд, сел рядом и обнял нас. Он не плакал, но и спокоен тоже не был. Джонни сказал, что хочет спать, и что мы можем идти. Джуд взял меня за руку, и мы вышли в гостиную. Не говоря ни слова, мы сели на диван. Время шло. Солнце поднималось все выше и выше, ярче освещая нашу комнату.
     - Что мы будем делать дальше? – неожиданно спросил Джуд.
     - Продолжать жить, - безразлично ответила я.
     - А разве мы можем?
     - Мы должны, - прошептала я и поцеловала Джуда.
    Прошло около часа. Мы все так же сидели на диване, не говоря и не шевелясь, как будто боялись спугнуть что-то. Вдруг Джуд резко встал и ушел. Я подумала, что он больше не придет. Но через некоторые время в дверь постучали. На пороге стоял Дэниел. Он поздоровался, торопливо прошел в дальнюю комнату и присел на кровать к Джонни, который к тому времени уже проснулся. Дэниел стал непринужденно разговаривать с мальчишкой. Пока Джонни был под присмотром, я могла взремнуть: долгая поездка и эта ночь сильно истрепали меня. Я закрыла глаза и пыталась заснуть, слушая размеренный приглушенный голос Дэниела и пытаясь тщетно укрыться пледом от нависнувших надо мной проблем.
     Холодный бледно-розовый закат разбудил меня. В квартире царила полнейшая тишина, казалось, что я слышу собственное биение сердца. Я испугалась, допустив в свою голову мысль о самом худшем. Быстро побежала в дальнюю комнату, и, к счастью, Джонни спал. Джуд еще не приходил, а Дэниел уже ушел. Именно тогда я осознала, что человек, несмотря на наличие семьи, друзей и знакомых, все равно всегда будет одинок. Ведь рождаемся мы в одиночестве, и в смертный час рядом с нами никого нет. «О Джонни, хорошо, что ты свободен от таких мыслей» - подумала я, присев к нему на край матраца. Рядом с этим маленьким спящим ангелом все мрачные мысли отходили на второй план, все становилось ничтожным, незначительным. А когда чудесный мальчишка улыбался, можно было почувствовать себя самым счастливым человеком. «Какую маленькую жизнь ты прожил, - размышляла я, гладя его по кудрям, - а оставишь такой значительный след в судьбах людей. И если ты на самом деле не ангел, то Бога не существует, иначе как могут по-другому выглядеть ангелы?»
     Джонни медленно приоткрыл свои большие глаза. На губах застыла улыбка, неповторимая детская улыбка, которой мне будет так не хватать всю оставшуюся жизнь. Луч из окна освещал его милое лицо, и, казалось, Джонни по-настоящему светился. И все, что я могла сделать, это просидеть с ним до утра, не покидая ни на секунду, жадно пожирая глазами его улыбку, как будто пытаясь запастись ей впрок. Я положила руку ему на щеку, Джонни прикрыл глаза и еще больше заулыбался.
     - Можно я буду называть тебя мамой? – тихо спросил он.
     Эти слова, сорвавшись с его уст, кинулись на меня и ранили в самое сердце. Я не смогла сдержать слезы. Обняв Джонни как можно крепче, я почувствовала, как сильно бьется его детское сердце. Нет, он не может умереть!
     - Конечно, можешь, малыш… - произнесла я.
     Он отпрянул от меня и, взглянув на меня серьезным взглядом, заговорил:
     - Мама, я знаю тебя немного больше двух недель, а уже люблю тебя. Как такое могло произойти?
     - Джонни, милый, мы просто родственные души. В прошлой жизни мы уже встречались и обязательно встретимся в будущей, - так же серьезно ответила я.
     Этот ответ его устроил, и он со спокойной душой снова прилег на подушку.
     - Мам, иди. Займись своими делами. Я уже не маленький, чтобы за мной присматривать, - сказал Джон.
     Я совершенно не удивилась и не рассмеялась словам мальчишки. Он, и правда, был взрослым. Только маленьким взрослым.
     Прикрыв дверь дальней комнаты, я медленно прокралась по коридору в гостиную-кухню, сварила кофе и села за стол. Меланхоличная, я сидела под лучами блеклого заката, медленно перетекавшего в легкие сумерки, и пила кофе, который немного обжигал язык. Вся моя жизнь, прежде протекавшая столь спокойно и апатично, сейчас развернулась на все 360 градусов и неумолимо неслась навстречу чему-то новому. Казалось, эти две недели перечеркнули предыдущие годы моей скучной жизни. До двух недель был просто страшный и невероятно монотонный сон.  «Что мне делать дальше? – думала я. – Куда стремиться? Что хотеть?». Я понятия не имела, что будет после завтрашнего утра.
    Джуд не показывался. Я подумала, что больше его не встречу. Наверное, он не мог смириться с приговором Джонни. Парень в футболке «All you need is love» не оказался смелым и самоотверженным. Он был всего лишь обычным эгоистом, думавшим, что только ему одному тяжело, что окружающие его люди должны быть сконцентрированы только на его проблемах. Я чувствовала некую обиду за то, что не смогла разглядеть его сущность раньше. И сейчас мне пришлось мириться с ужасающей реальностью в одиночку.
     Вдруг послышался скрежет дверного замка и в комнату ворвался Джуд, держа в руках коробку с игрушками, мозаиками, конструкторами. Даже не взглянув на меня, он целеустремленно промчался в дальнюю комнату, и через секунду я услышала радостные крики Джонни. Значит, мои размышления были в корне неверны, чему я была несказанно рада. Мальчики сидели на матрацах, заваленные игрушками, счастливые, они копались в бесчисленном потоке собачек, зайчиков, машинок и паровозиков, смеясь и улыбаясь. На минуту я забыла о страшном приговоре Джонни. Не задумавшись, я присоединилась к ним.
     Было около одиннадцати. Луна уже давно воцарилась на небе, но из-за серых лондонских туч ее совсем не было видно. Джонни резко упал на кровать и стал кашлять. Джуд в ужасе вскочил и убежал за мокрыми полотенцами, а я быстро скинула игрушки на пол и уложила малыша поудобней. Джонни задыхался, кровотечение началось, и вскоре вся подушка под его головой была в крови. Я пыталась помочь ему всеми силами, но вскоре убедилась, что я бессильна. Даже мокрые полотенца уже не снимали жар. Джуд вызвал доктора, который приехал через несколько минут. Врач вводил какие-то лекарства в вену Джонни, но он все еще продолжал кашлять. Я осторожно вынула кровавую подушку из-под головы малыша и подложила новую. Было просто невозможно наблюдать его светлую голову в ореоле крови. Доктор отвлекся от пациента и спросил меня:
     - Вы позволите дать ему наркотики? Это поможет, уйдет боль.
     - Делайте то, что считаете нужным, - ответила я.
    Врач достал из своего портфеля какую-то склянку с прозрачной жидкостью. Наполнил ею шприц и ввел в вену Джонни. Через несколько минут мальчишка перестал кашлять и заснул. Взмокшие кудряшки, капли крови на подушке, и Джонни спит. Я была счастлива, что ему стало лучше, пусть на короткое время, но все-таки лучше. Джуд уже не был в ступоре как в первый раз, сейчас он сидел рядом с Джонни и медленно гладил его по руке. Обессиленная, я вышла на кухню, умылась и еще долго смотрела в раковину. Этот день казался бесконечным, казался целой жизнью, которая должна была вот-вот закончиться. В воздухе витало ожидание. Я не теряла надежды, но каждый раз, когда я видела измученного Джонни, ее становилось все меньше и меньше. «Ангелы не умирают», - успокаивала я себя, хотя прекрасно осознавала безвыходность ситуации.
     Из комнаты послышались крики Джуда: «Нет! Джонни! Останься!». Я побежала туда. Джуд, приподняв Джонни, обнимал его и плакал. Я вопросительно посмотрела на Джуда, он кивнул мне. Ноги подкосились, голова загудела, и я медленно сползла по стенке на пол. Закрыв лицо руками, я зарыдала, всхлипывая и крича что-то. Джуд аккуратно положил малыша и присел ко мне. Обнявшись, мы просидели на полу около часа. Все закончилось. В моей груди образовалась огромная дыра, как будто в меня выстрелили. Я взглянула на лицо мальчишки. Закрытые глаза, мертвецки белое лицо, все те же мокрые кудри, и маленькая робкая улыбка навсегда застыла на его маленький губах. Душа ангела покинула это крохотное тело и испарилась. Джонни больше не было. Нам осталось лишь бездыханное тело, которое вскоре все равно окажется преданным земле.
     Следующие несколько дней пролетели быстро: вся эта суматоха с похоронами заставляла время бежать не останавливаясь. Мы похоронили тело Джонни на кладбище Олд Черч Лейн. Волшебное место: старая церковь, тень от деревьев, рядом водохранилище Брент, с которого дуло прохладным влажным ветерком. Волшебное место для волшебного мальчика. Жизнь, такая яркая и чудесная, сейчас превращалась в серое надгробие с надписью «Джонни Ливайн. Ангел».
     В душе была пустота. Не о чем было говорить, думать, размышлять. Все слезы были давно выплаканы. Нас было всего пятеро: огненная Мэри, скромница Эмили, романтик Дэниел, художник Джуд и я. Медленно через весь город после похорон мы волочились в «Lost Souls». Время безжизненно и апатично текло, как густая манная каша с ложки. Мы шли молча, не держась за руки, не смотря друг на друга, просто шли рядом. Солнце, на удивление ярко освещающее город, как будто уговаривал нас не грустить, что во имя Джонни нужно оставаться сильными.
      «Lost Souls» пуст. Неудивительно. Мы сели за наш последний столик и заказали выпивку. Единственной нашей обязанностью на сегодня оставалось напиться.
     - Знаете, - начала Мэри, - нам не нужно грустить. Я думаю, это эгоистично. Ведь нам обидно, что он ушел, оставил нас, а не потому что ему там хуже. Джонни бы не грустил.
     - Может, ты в чем-то и права, - согласился Дэниел. – Завтра мы будем веселы как всегда, а сегодня можно и погрустить. Тем более, мне так хочется выпить.
     - Я уверена, Джонни сейчас наблюдает за нами и радуется, - говорила Эмили, - ведь он всегда радовался. В каждом событии есть что-то хорошее. Например, ему уже не больно, он не кашляет, - мы все вопросительно посмотрели на Эми, - Ну ладно, неудачное сравнение, - произнесла она, допивая стакан виски.
     Мы сидели, пили, и, казалось, время вокруг течет так быстро, а мы просто остановились на месте. Люди приходили и уходили, песни сменяли друг друга. Но одну я запомнила хорошо:

Hey Jude, don't make it bad
Take a sad song and make it better
Remember to let her into your heart
Then you can start to make it better

     Джуд молчал, медленно потягивая содержимое стакана. Дэниел пил быстро, залпами, словно у него отнимут стакан. Эмили, смущаясь, попивала виски. Мэри курила косяк. Нужно было разрядить обстановку.
     - Какие планы? – спросила я.
     - Я уезжаю, - произнес Джуд
    Я посмотрела на него как на безумца, он остался равнодушен.
     - Куда уезжаешь? – кричала я. – Ты не можешь просто взять и уехать!
     - Вот как раз это я могу, - размеренно говорил он.
    Я знала, что ему очень плохо сейчас, что он просто притворяется равнодушным. Джуд просто не хотел казаться уязвленным.
     - Но побег – это не выход! – я была в бешенстве. – Ты не можешь меня оставить! Ты не смеешь!
     - Я все равно уеду, детка, - допив стакан, он, медленно поднявшись из-за стола, попрощался с нами, взмахнул кудрями и ушел.
     Джуд сделал это так легко, как будто давно планировал, как будто знал, что так надо сделать. Нас осталось четверо. Я чувствовала, что-то пошло не так. Наша компания распадалась на составляющие. Через некоторое время Мэри и Эмили тоже удалились, но к счастью, не навсегда. Дэниел сидел напротив меня. Удивительно, он выпил почти бутылку виски, но не был пьян. Речь его было правильна, а движения точны. Он долго смотрел на меня, но не нарушал тишины, время от времени откидывая рукой пряди своих черных волос с лица. Этот взгляд всегда был для меня слабостью, его карие глаза гипнотизировали меня, а пухлые губы были приманкой.
     - Ты что-то хочешь сказать? – спросила я.
     - Крошка, ты нарушила паузу. А я так старался, - улыбнулся он.
     - Так что ты хочешь сказать? – я улыбалась в ответ.
     - А ты ответишь на все мои вопросы?
     - Постараюсь, - засмущалась я.
     - Я приготовил речь. Может, сейчас и не самое подходящее время, просто я давно тебя не видел… Короче, - он перевел дыхание, - ты же помнишь тот вечер в баре, когда ты застала меня в плохом настроении. Я говорил тебе, что хочу иметь семью. Ты удивительная девушка, рядом с тобой все становится таки значительным… Любила ты Джуда или нет, мне все равно. Но теперь тебе придется полюбить меня, - Дэниел закончил с серьезным видом, ожидая моего ответа.
     - Дэн, - улыбалась я, - а вдруг я уже влюблена?
     Он протянулся ко мне через столик и поцеловал. Мысленно я вновь оказалась впервые перед той красной дверью. Открыла бы я ее снова? Только ради Джонни.
     1970 год. Англия. Апрель. Месяц, когда распались The Beatles, войска США вступили на территорию Камбоджи, а я просто повзрослела и нашла смысл жизни.