Идет толпа по проспекту. Странно смотрят глаза.
Мнится: тебе здесь встретятся комар, орёл, паучиха.
Кажется, идущие цепляются взглядами за
Носы, подбородки, щёки – всё ощупано тихо.
Краешек разговора слышится как верлибр,
Кто-то проходит в дамки, просвеченный тайным кодом.
Все оголтело следуют правилам неких Игр.
Кажется, шахматист обдумал здесь ход за ходом.
Люди (на вид святые, благостны и тихи) –
Держат камень за пазухой, греют в кармане фигу.
К тому, кто устал от жизни, зло подвалят «лохи».
Это ему подарок: коррекция кармы – мигом!
Кое-кто знает дело, двигаясь снизу вверх.
Иные – сверху вниз, с тем же завидным рвеньем.
На каждом углу стрит-лайны – это символы вер.
Их обтекает безостановочное движение.
Вот для души услада: навстречу идёт интроверт.
Он сосредоточен, наверно, на ритме альфы Центавра.
Глаза – как бойницы. Какой же тут осмелится смерд
Покуситься на вещий веночек его из душистого лавра?
А вот мастеровые. Им все чудеса – фигня.
Пьют пиво, похоже, «Невское», будто это – задание.
Они пренебрежительно смотрят мимо и сквозь меня,
Всем видом давая понять: они ремонтируют здание.
* * *
Дай мне отдохнуть у куста,
чья душа не вздорно чиста.
Дай мне той рябинки глаза,
что вчера омыла гроза.
Я прошу у сосен простых,
чтобы рифмовали, как стих,
все сомненья с платьем на мне.
Я здесь отдохну в тишине.
Книги – морок. А вот ёлки – те – нет.
Им поболе, чем родителям лет.
Лес подобен паутине живой.
Я хочу быть пауком: здесь он свой.
А услышав Божьи звуки с небес,
отдохнут во мне и ангел и бес,
потому что не заметить нельзя,
как в лесу ты вдруг – из грязи в князья
попадаешь… И отсюда, молясь,
я с людьми налажу тонкую связь.