Москва, Малевич и немного рейва (Литературный обзор)

     Сочинители романов не дружат с географией. Не в том, конечно, смысле, что не учили в школе, а в том, что указание места действия ко многому обязывает. Готовясь к созданию «Улисса», Джеймс Джойс исходил пешком весь Дублин. И если он упоминает рынок, ипподром или присутствие, куда отправились герои, то будьте уверены – и общий вид и совпадение в деталях будет полным: автор перечислит, чем торгуют, безошибочно расскажет, сколько ставят, в точности опишет, какой был интерьер.
    То же самое проделывал Владимир Лазарь, прежде чем садиться за написание глав романа «Преуспеть на Тверской». Сретенка, Арбат, Тверская будто сняты кинокамерой. Картинки так рельефно-выпуклы, изобилуют таким количеством подробностей, что поневоле задаешь вопрос: уточняя и сверяя все, сколько же пар обуви истер писатель?
    Возьмем наугад несколько кадров  из уличной фильмотеки:
    «Подержанный «Рено» проехал по Воздвиженке и вклинился в поток машин, идущих к Старому Арбату. Было одиннадцать утра. По колоритной улочке уже вовсю сновали праздные зеваки. Всякие пройдохи, торговавшие с лотков, бросались к ним наперерез, пытаясь впарить самовар, платок или матрешку. Фотографы тянули за рукав, предлагая сняться с милой шимпанзе или медведем. Живописцы, пристроившись у стен, рисовали сносные портретики сангиной. Кафе и лавочки вбирали часть гуляющих, но ближе к полудню тут начиналось вавилонское столпотворение – паломники со всех земель спешили к этой улочке, не менее известной всем, чем Кремль и Третьяковка…»
    Автор бродит по районам, петляет в лабиринте улиц, «нигде не  спотыкаясь». Так передвигаются  в собственной квартире: каждый угол, поворот и выступ  давно и прочно въелись в память. В отношении географии писатель редко прибегает к вымыслу. Даже если автор не указывает место, читая, мы сразу узнаем, где, в каком районе Москвы происходит действие.
    Не менее достоверно (хотя жанр этого не требует) описаны Жуковка, Николина Гора, Петрово-Дальнее.
    Присутствует ли та же точность в изображении людей, событий?
    О криминальных лидерах, магнатах и банкирах достаточно рассказано в предыдущих статьях, поэтому я остановлюсь на представителях богемы.
Виктория Пинегина – художник. «Она во власти «Черного квадрата». Рисует для высоколобых. Кубы, расколотые яйца, из которых вылупляются чудовища, и прочее». «Это новый авангард»,  так объясняет сама Виктория. «Для восприятия немного сложно, но если все проще апельсина, то зритель думает: «Я тоже могу такое сотворить». Вы же не купите шнурки для туфель за тысячу зеленых? И я не стану. Значит, надо усложнить. Казимир Малевич и Сальвадор Дали умели подпустить туману, и к ним поныне не пропадает интерес».
    Работы Пинегиной в московских салонах нарасхват. «Лестригоны», «Небесную корову» не успели вывесить, как подошли и сторговали иностранцы. Талантливая художница работает над главным делом своей жизни – картиной «Апокалипсис». Но путь к известности тернист…
Сабина Горская – скульптор-конструктивист. Учится в Кембридже на доктора искусств. Выражает себя, делая «навороти из кожи, хрома и стекла». Но китч и «чистый авангард» не принесли успеха. Как и Пинегина, Горская примкнула к «Черному квадрату». «Я вовсе не стремлюсь к правдоподобию», говорит она. «Несколько важнейших линий, полунамек – а дальше следует напрячь мозги. Можно проработать все детали, как Роден, но зритель не увидит больше, чем накопилось у него внутри. Все новые течения держатся на этом».
Не обладая талантом Виктории Пинегиной, Горская делает ставку на скандал, вызывающее поведение на выставках. «Без вычурных афиш, без провокации особого наплыва масс не будет». Устраивая выставку на Кузнецком мосту, она организует  обширную пиар-компанию с проездом по салону на татуированной свинье.  
    Напряженный труд, поиск истины – это утомительно и сложно. Куда проще сделать инсталляцию, организовать перформанс. Конечно, подлинных ценителей этим не  проймешь, но ведь полно скучающих богатых дамочек, которым  за обедом нужно развлекать мужей, говоря им: «Ты знаешь, милый, на последнем вернисаже во Дворце искусств одна художница-чудачка красовалась в платье в кукишах… Что она имела в виду? Что она труднодоступная?» Или наедине с подругой: «В галерее на Кузнецком одна соплячка каталась на свинье, а в фойе висели пенисы из гипса». Найдутся всякие тщеславцы, экзальтированные девушки и эпатажные хлыщи, которым нужно «убить время». Такие ходили на все выставки, и будут ходить – они ведут «насыщенную жизнь» и «должны быть в курсе». Завернуть их на просмотр под трескотню рекламы – самое оно. Не писать же двадцать лет  одну картину как Иванов.  Тут уже не ремесло, а настоящее служение… И это не для всех, нужно, чтобы бог поцеловал в макушку.
     Зная свои слабые места, Сабина учится с усердием. «Все что связано с дизайном, историей искусств – штудирую до темноты в глазах». Но и только, докторская степень нужна ей, чтобы вызвать зависть окружения.
    Сабина – дочь банкира. Ее отец из тех магнатов, для которых Россия всего лишь место, где размещен их бизнес, а все ожидания связаны не с ней,  счета и собственность размещены в более консервативных и надежных странах. В Лондоне, на Лафайет-сквер, Горские купили старинный особняк. Про запас, на всякий случай, и для того, чтобы дочери-студентке было удобно принимать друзей. По европейским меркам, она завидная невеста. Сабина ведет светский образ жизни, посещает модные клубы и тусовки.  «Хожу на кварц… немного рейва… Ну а по пятницам – бой-френд. Природа требует. Я ведь не древняя старуха».
    Клара Полуян –  партнерша в дансинге. «Различные батманы, фигуры на шесте – это лишь начало. Гости ждут кульминации, когда девочки начнут спускаться в зал… Во второй части программы – экзерсисы на стуле, приглашение за столик, купюры, что суют под монокини…»
Из артистической среды, сама с задатками, она мечтала танцевать в Большом  театре. Но жизнь внесла поправку. В балетной школе, когда уже был задел, ее погнало в рост – и максимум  на что можно надеяться,  подтанцовка на эстраде. Взвесив шансы, уже другие, на порядок ниже, Клара поступает в ночной клуб. Разумеется, и для этой  сублимации, для фарса, учеба в школе пригодилась. «Клара танцевала мастерски. Груди не мотались и не прыгали, не было конвульсий живота, сдержанно вели свой диалог параболы… Но танец завораживал. Девчонки в круге старались перенять ее манеру… В зале публика меняется, с визгом обжимается в углах, а ты, сгорая, светишь всем».
    Завести танцующих, убедить партнера сделать дорогой заказ  – это оговорено в контракте. На самом деле ее обязанности шире… Начав с танцев, она поменяла множество мест и профессий: «платная десятка» в «Белом таракане», стриптизерша в «Колизее», шоу в клубе «третьеполых», актриса в фильмах для вуайеров, модель в агентстве «Строгий стиль». Эти, и другие унижения  ей пришлось перетерпеть, чтобы учиться в Академии. «Если бы не Академия, я бы плюнула на все».
    Анжела Килмит – режиссер коллекционных фильмов. Для нее все фобии и пунктики – открытая тетрадь. Неуверенные в себе мужчины ее постоянные клиенты. Воплощение фантазий в фильме частично восстанавливает эго. Вся эта психоделия  временами тянет на Белые Столбы, но позволяет ей увидеть изнанку человека, второй план.
    «То, что прячется внутри, куда сложнее внешних проявлений. Человеком движут далеко не те мотивы, о которых он нам говорит. Послушаешь иного – бессребреник, икона. На самом деле – стяжатель, редкий жулик. Тюрьма плачет по нему. Другой представится на службе, как образцовый семьянин. А в его причудах трудно разобраться с Фрейдом».
    Венька Едалов – менеджер охоты, изобретатель «русского сафари». Его «осенило» во время просмотра интернета. «Маркеры и парафиновые шарики… В долине Аризоны подобным способом метили коровье стадо: телок, что успели понести, надо было отделить от нетелей. Занятно… А если метить русокосых ярок? Клондайк. Непаханое поле. Зрелище, которому нет равных».
Девушек стали вербовать в «Голодной утке»,  популярном молодежном клубе. «Здесь ты косишь под нимфоманку, которой приглянулись достоинства мачо, а в пейнтболе изображаешь серну, которую преследуют стрелки».
    Погоня на авто за девушкой-мишенью, петляющей на местности в поисках укрытия, а также право стрелять первым на линии огня, обходились клиентуре в двадцать тысяч баксов. «Охотиться на львов вы можете в далекой Африке. Стрельба по девочкам – чисто российское изобретение. Свое надо ценить дороже, Господа!», говорил Едалов, проводя торги.
    Шакура – арт-директор в «Экваторе», постановщик шоу. Типаж довольно колоритный, с превосходной интуицией и обширным кругозором. Разъезжает по миру, перенимая все лучшее, что сделано в эстрадном жанре. Он создал оригинальные программы:  «русскую «кадриль», «трамвайчик», «болеро». На концертах в «Экваторе» всегда аншлаг, раз за разом коллектив  выезжает на гастроли. «Браво!» им кричали в Риме, восхищались ими в Рио».
Антрепренер группы в постоянном поиске.
    «Признаюсь, кое-что мы переняли у «Паради Латен», есть элементы из фламенко, варьете немного отдает Лас-Вегасом, но шоу на Ордынке не буквальный слепок, не калька из программ богемных кабаре Европы и Америки. По духу оно русское. Я посмотрел, что делают в «Лидо», посидел в «Фоли Бержер», покрутился в «Винтергардене»,  и вынужден сказать, что шоу на  Ордынке не отстает по уровню. Скоро «сумасшедшие лошадки» потянутся за опытом в Москву».
Ходаков – хозяин модельного агентства «Строгий стиль». Ловкий делец-психолог, жестоко эксплуатирующий  красивых девушек. Зная ограниченные возможности российской индустрии моды, он придумывает занятия в параллельных сферах: «то соглашение, когда девчонок запрягают в карету, и они, сверкая тылом, катают по усадьбе нефтяного короля, то эксклюзив на Болеарских островах – там нужно окропить «своей водой» немощного старца, то поездку на Большой Кайман, где собираются мачо с причудами. А можно развернуться во всю ширь в родных пенатах – в стиле «мазо» потрудиться над магнатом на частной вилле в Жуковке или всем составом, в качестве живых цветов, украсить интерьер в «Медьпроме».
    Его пытаются уличить,  обвинить  в растлении, но он выигрывает тяжбы. «Российская модель – не специальность. Это социальный статус. Раз таковой она себя считает – значит, так тому и быть. Девушки с наружностью Лив Тайлер ни за что не станут прозябать в конторе… Родители, вручая чадо, говорят: «Сделай из нее Брук Шилдс, приятель. Пусть девочка увидит мир». О том, что моды нет, а есть игра в нее, они отлично знают. Знает это и сама «модель». Скажите мне, какой тут трафик? Какое тут растление, когда есть трехсторонний договор?
    Помимо эскорта (услуг сомнительного свойства), в агентстве Ходакова есть и достижения, которые заставляют девушек толпами валить на кастинг: «кое-кто поймал жар-птицу – прижился в «Крейзи Хорс», попал в «Лидо» на основное шоу, засветился на показах в Милане и Нью-Йорке».
    Гучков – уличный певец. Сочиняет шансонеты и поет их под гитару. Одаренный парень, светлая  душа. Казалось бы, такому стартовать и радовать людей своим талантом. Но нет, в игре дельцов становится разменной картой…
    Отвечая на поставленный вопрос, я специально привела цитаты и подробные характеристики  героев. Они разного возраста, разных профессий, из разных социальных групп. Читая книгу, я ни разу не усомнилась в мотивах их поступков. Среда, герои и события взяты автором из жизни.
    Однажды, в магазине «Светоч», видя, что у меня на руке целая лестница из книг, а я не останавливаюсь и продолжаю выбирать,  ко мне    шагнула сомнамбулического вида девушка.
    -- В отпуск еду. -- Она откинула льняные пряди. -- Хотелось бы в дороге почитать, -- тушуясь, продолжила она. -- Вы  не подскажете, что взять?
    -- Путеводитель по тем местам, куда вы едете, -- не очень вежливо сказала я. (В этой тонкой сфере трудно быть советчиком). -- В нем ясно сказано: где, что, во сколько, и по какой цене…
    -- Вы не думайте, я не из таких… -- Она постучала согнутым пальцем в крестовину полки. -- Понимаете,  я еду одна и чтобы вызвать интерес…-- Она зарделась. -- Нужно говорить не про Маринину с Донцовой. Моя подруга по работе подсела на Липскерова. Поддавшись уговорам, я у нее взяла на выходные.  Слог хороший, но к смыслу  я так и не пробилась.
    -- Что это было?
    -- «40 лет Чанчжоэ». Птичья повесть. Стая кур то в городок несется, то из него. Я понимаю, все иносказательно. Но думать, параллели проводить – это не мое. Я хочу, чтобы автор обобщил все важное и подал мне выжимку, эссенцию. Чтобы не просто проглотить, а что-то в голове осталось.
    -- Чтобы доступно было и на все глаза открылись? -- переспросила  я.
    -- Конечно! -- воодушевилась девушка. -- Последний писк со смыслом.
Я еще раз оглядела девушку, сообразила, что ей нужно, чтобы вырасти в глазах мужчин, и уверенно сказала:
    -- «Преуспеть на Тверской». Там  есть все, что ищут молодые.