ТИМОПЕЙ (Сказки)

ТИМОПЕЙ

коми сказка

Жил да был в одной деревне крестьянин. И было у него три сына: Василь, Элисан и Тимопей. Многим хозяйственным умениям научил их отец, сыновья выросли сметливыми, работящими и вместе построили большой, красивый, крепкий дом. Не дом, а загляденье, всей деревни украшенье.
Жили они так, не тужили, пока однажды вечером не призвал их отец к себе и не сказал:
– Ну, сынки мои родные, единокровные, построили вы для себя замечательный дом. Вижу я, что и плотники, и кровельщики вы знатные, как по дереву, так и по кладке печей первые мастера. Но пришло мне старику время обстоятельно проверить, на что же вы ещё сгодитесь в жизни человеческой. Ко всем ли невзгодам и трудностям вы готовы. Сегодня время испытания настало для старшего из вас.
– Что ж, батюшка, – отвечает старший сын, – я готов. В чём ты хочешь меня испытать?
– Иди, Василь, сегодня один ночевать в новый дом, а наутро расскажешь мне доподлинно, что тебе снилось.
Пришёл поутру старший сын к отцу, а на лице смятение, грусть-тоска.
– Ну, что снилось тебе, сын мой Василь? – вопрошает отец.
– Чудной мне, батюшка, снился сон. Всю ночь я с чёрными воронами летал.
Подошёл старик-отец к старшему сыну, взял его под руку, вывел на крыльцо и сурово промолвил:
– С воронами летал – знать быть тебе вороном!
В тот же миг превратился Василь в чёрного ворона и полетел от отчего дома прочь, в даль неведомую.
Закончился день, наступил вечер, пришла очередь Элисана испытывать по велению отца судьбу свою, отправился и он на ночлег в новый дом. Вернулся средний брат с рассветом мрачнее тучи дождевой, памятуя о том, что случилось со старшим днём ранее.
– Ну, что снилось тебе, сын мой Элисан? – вопрошает отец.
– Диковинный, странный мне, батюшка, снился сон. Всю ночь я с лягушками прыгал по дну морскому.
И среднего сына вывел отец на крыльцо дома и сердито молвил, толкнув в спину:
– С лягушками скакал – знать быть тебе лягушкой!
В тот же миг превратился Элисан в большую лягушку и поскакал к ближайшей воде.
В третий вечер пришёл черёд младшего сына провести ночь в новом доме. Перекрестился Тимопей, помолился Отцу Небесному и отправился со спокойной душой почивать.
Проснулся он утром бодрый, с хорошим настроением, потому как приснился ему ночью в новом доме прекрасный дивный сон, что спал он между луной-красавушкой и солнцем-лучезарушкой.
«Не-ет, не буду я отцу сон свой рассказывать», – рассудил в мыслях осторожный Тимопей. – «Не прост мой батюшка. Ой, не прост. По всем приметам колдун, чародей оказывается. Вон какая беда по его милости с братьями моими приключилась: потеряли облик человеческий, чёрным вороном да лягушкой стали. А меня, коли про сон узнает, в один миг может тучей сделать, и буду я потом день за днём между луной и солнцем по небу плавать. Нет, не расскажу батюшке, что мне снилось».
На том и порешил.
Пришёл поутру к отцу, а тот, как и с прошлыми сыновьями, вопрошает младшего:
– Ну, что снилось тебе, сынушко мой младшенький Тимопей?
– А ничего тебе рассказать не могу, батюшка мой. Спал я мертвецким сном. Ничего и не снилось.
Рассерчал отец, что сын утаил от него сокровенное, затопал ногами, замахал руками и прогнал Тимопея с глаз долой. Сам же уединился в доме и стал крамольную грамоту царю писать, в которой просил государя учинить наказание сыну-ослушнику.
Как отписал он царю просьбу свою, так вновь позвал к себе Тимопея и вручил ему запечатанный свиток со словами:
– Отправляйся-ка ты, младший сын, в земли далёкие, в столицу нашу, во дворец царя-батюшки, снеси ему эту грамоту важную да, смотри, лично в руки отдай.
– Хорошо, батюшка, – ответил послушно Тимопей, и стал собираться в дорогу неблизкую.
Эх, не знал младший сын, что в той грамоте написано, какую судьбинушку ему родной отец решил уготовить. Попрощался с батюшкой и с лёгким сердцем отправился в путь.
Шёл он день, шёл другой, шёл и третий. Поначалу каждый закат считал, а потом и счёт им потерял.
Однажды вечерней порой встретился ему на узкой лесной тропинке старик с дудочкой в руке.
– Здравствуй, дедушка! – поклонился первым Тимопей.
– Здравствуй, хороший человек! Вижу – издалёка идёшь, а куда свой путь держишь?
– Иду я, дедушка, в столицу, к самому царю-батюшке с секретной грамотой от отца.
– Ишь ты! Ну, обрадую тебя, молодец: недалеко уж наша столица, лишь дня два тебе до царского дворца идти осталось. А дай-ка мне эту грамоту в руках подержать.
– Нет, дедушка, никак не могу. Не обессудь, не обижайся. Отцом не велено. Только царю лично в руки.
– Ну, не велено, так не велено. Тогда вот что: ты грамоту в правой руке крепко сожми, а я на неё дуну.
– А зачем?
– Через это я доподлинно узнаю, хороший ты человек или только с виду таковым кажешься. Если хорошим окажешься – дам тебе подарок, а коли плохим – то без прощания разойдёмся. Согласен?
– Согласен.
Взял Тимопей грамоту в правую руку, вытянул вперёд, старик и дунул. А после и говорит:
– Хороший ты молодец, Тимопей, дам я тебе подарок. Да не простой, а волшебный. Вот, держи мою дудочку, она тебе и в беде, и в радости доброй верной помощницей будет.
– Спасибо, дедушка! – поблагодарил молодец старика-ведуна за чудесный подарок, поклонился на прощанье и продолжил свой путь к царскому дворцу.
Меряя шагами землю, добрёл Тимопей на исходе заката до небольшой деревни и постучал в окно избушки, что на самом краю стояла.
– Пустите, добрые люди, тёмную ночку под вашей крышей переждать, от сырой прохлады укрыться.
Хозяйка, что выглянула из-за занавески на стук, увидела в руке у путника дудочку и спрашивает:
– А умеешь ли ты, странник, на этой дудочке играть, грусть-тоску людскую разгонять?
– Отчего же не уметь! Сейчас сыграю – потешу, развеселю вашу душеньку.
– Сделай милость, развесели. Уважишь – так и быть, пущу тебя до утра на ночлег.
Приложил Тимопей дудочку к губам, подул легонько, и полилась из неё музыка. Да не простая, а волшебная! В каждый дом, в каждую избушку просочились зазывные звуки, и тут же вся деревня, словно и не спал никто, от мала до велика в общий пляс пустилась. Плясали да плясали, пока животы не надорвали.
«Ишь ты, какой чудный подарок мне старик-ведун преподнес!», – порадовался в душе Тимопей, отнимая дудочку от губ. Пустила его повеселевшая хозяйка на ночлег в свою избушку, а в придачу и накормила досыта.
Хорошо отдохнув, с первыми лучами солнца отправился наш молодец дальше. Дошагал по извилистой дороге до вершины крутого холма, глянул с высоты на округу и радостно улыбнулся. Вдалеке, на самом горизонте уже обозначились маковки церквей и дворца царя-батюшки – конец многодневного трудного пути.
А тем временем в царском дворце уже не первый день творились суета и переполох. У царя, к которому шёл с отцовой грамотой Тимопей, было двое детей – сын и дочь, и пришла пора государеву сыну жениться. Да вот беда, никак не мог он найти себе главного дружку. Никто в ближайшей округе на столь ответственную должность не годился, не мог пройти испытание. А в те далёкие времена в деле женитьбы без хорошего дружки как без рук: ни невесту достойную себе не найдёшь, ни свадьбу разудалую не сыграешь.
Вот тут-то, как вскоре оказалось, Тимопей пришёлся в самую пору, явившись пред очи царя.
– Здравствуй, царь-батюшка, – начал наш путник с почтительным низким поклоном, – зовут меня Тимопей, пришёл я к тебе из далёких земель твоего государства с важной грамотой от моего отца, а что в той грамоте, видит Бог, не ведаю.
Царь взял в руки грамоту, разломил печать, развернул, прочитал и от радости огромной даже с трона соскочил.
– Ах! Ух! Да неужели! Слава небесам! Радость-то какая! Главный дружка к нам на выручку пришёл! Прознал про нашу незадачу и сам из далёка-далека в столицу пожаловал! Очень ты нам нужен, добрый молодец, давай, показывай скорее своё ремесло, что ты по дружкиной части умеешь делать?
Взял Тимопей волшебную дудочку, приложил к губам и вновь, как день назад в деревне, заиграл. В тот же миг весь люд честной, что во дворце находился, во главе с государем пустился в танец. Танцевали да танцевали, пока пупы себе не надорвали.
– Остановись! Хватит, хватит! – взмолился умаявшийся царь.
Тимопей отложил дудочку, а царь ему и говорит обрадовано:
– Да, именно такого главного дружку мы давно, но без успеха искали для царевича! Подходишь ты нам, лучшего и не надо. А теперь, что хочешь, то и проси – будет тебе в награду за умение твоё любой подарок.
– Погоди, царь-батюшка, – отвечает Тимопей, – позволь мне для начала выйти из дворца твоего, да посмотреть на дивный град столичный. Кто знает, когда ещё случится мне в нём побывать. Да и доведётся ли.
Согласился царь на это пожелание, тут же написал и дал молодцу бумагу со своим указом, в котором говорилось: «Везде пускать, а что попросит – давать!».
Осматривал Тимопей город царский, дивился его красоте и богатству пока не добрёл до тюрьмы. «Гляну-ка я за тюремные стены хоть одним глазком, посмотрю, чем там люд подневольный занимается».
Рассуждая так, подошёл он к стражникам у входа и показал указ царский, отворили они тяжёлые кованые врата и пропустили молодца во двор тюремный.
Оказался Тимопей по другую сторону высоких каменных стен и остолбенел от увиденного: народу там видимо-невидимо, и все в тяжёлых цепях-кандалах, а вместо одежды лишь грязные лохмотья. Ходит между ними свирепая стража, кричит грозно и бьёт несчастных.
Подошёл Тимопей к измученным беднягам и спрашивает:
– Хотите ли вы, горемыки сердечные, на волю-вольную?
– Что же тут спрашивать? – отвечают слабыми голосами царские невольники. – Всем хочется на волю-вольную. На ясное солнышко с радостью взглянуть, свежего воздуха полной грудью вдохнуть да на родимую сердцу сторонушку к семьям своим податься.
Вышел Тимопей из тюрьмы и направился прямиком к царю.
– Так и так, царь-батюшка, слишком много людей твоих томится в тюремной неволе. Коли отпустишь их с миром, тогда, так и быть, пойду к твоему сыну главным дружкой, а коли не отпустишь – не серчай, ищи царевичу другого сваху.
– Это и есть твоё желание? – уточнил царь.
– Да, государь.
– Что ж, будь по-твоему.
Пришлось царю ещё один указ написать и всех на волю отпустить.
После того как отворились тюремные врата, и были отпущены на свободу все, кто был в заточении, согласился сын крестьянский быть главным дружкой царского сына.
Весь следующий день, от первого проблеска утренней зари до щедрой россыпи полночных звёзд, собирались сваты да дружки в путь-дорогу дальнюю, чтобы на больших надёжных кораблях по свету белому пройти и невесту достойную для царского сына найти. А ранним утром взошли на борт, поставили паруса и с попутным ветром отчалили от родных берегов в чужедальние страны.
Вот плывут они по морю. День плывут, два. Вот и неделя прошла, вторая к концу подходит, и вдруг внезапно остановился главный корабль, да так, что все с ног попадали. Что такое приключилось? Паруса ветром надуты-натянуты, а судно ни туда, ни сюда. Видимо, не на шутку зацепился за что-то корабль своим днищем.
Стали думу думать: кого бы на дно морское опустить, чтобы освободить корабль из неведомого плена. Все боятся, друг на друга пальцем указывают, для себя отговорки придумывают. Самым смелым Тимопей оказался. Снял он с себя одежду, и стали его младшие дружки спускать на канате на дно морское.
Опустился Тимопей в морскую пучину, коснулся ногами дна морского, глянул вверх на корабельное днище и увидел диво невиданное: два морских водяных крепко держат судно за киль, не дают ему плыть дальше.
– Что же вы это делаете, жители морские? – спрашивает Тимопей. – Зачем нашему кораблю плыть по морю мешаете?
– Есть у нас одна на двоих накидка-невидимка, а она нам обоим нужна. И никак мы договориться между собой не можем, – начали объяснять морские водяные свою незадачу главному дружке царского сына. – Вот мы и остановили ваш корабль, чтобы кто-нибудь сторонний нас рассудил, кому волшебной накидкой владеть. Не поможешь ли ты нам?
– Отчего же не помочь! С радостью помогу! Для меня это дело нехитрое. Обождите малость.
Всплыл Тимопей обратно на морскую поверхность, крикнул царевичу, чтобы тот ему медный пятак кинул, и с монетой обратно на морское дно опустился.
– Вот что, жители морские, я придумал: дайте-ка мне накидку-невидимку подержать, а я тем временем вот этот медный пятак брошу. Кто его первым поймает, тому и накидка достанется. Согласны?
– Согласны, согласны!
Размахнулся Тимопей и, что было силы, кинул монету в ил морской. Вмиг отцепили водяные свои руки-ласты от корабельного киля и бросились наперегонки за медным пятаком, а смышлёный молодец тем же путём вернулся на палубу с невидимой добычей.
Снова устремились корабли в путь. Долго ли, коротко ли плыли они по морским волнам – нам неведомо. Дни сменяли ночи, одна заря другую догоняла, пока однажды не показалась наконец на далёком горизонте земля неведомая, государство царя неведомого.
Вышел Тимопей взглянуть с палубы на незнакомый берег, как вдруг, откуда ни возьмись, большой чёрный ворон рядом с ним на борт корабельный сел и к великому его удивлению заговорил человеческим голосом:
– Долго же я искал тебя, брат Тимоша! Вовремя нашёл.
Узнал Тимопей в чёрном вороне по голосу своего старшего брата и несказанно обрадовался.
– Здравствуй, милый брат мой Василь! Зачем же ты меня искал? Или беда какая приключилась?
– Пока ещё нет. И Бог даст – не случится. Но сказать я тебе хочу следующее: едешь ты главным дружкой за невестой царевичу, большая на твоих плечах ответственность лежит, и трудная у тебя будет задача. Очень хитёр царь государства, к которому ваш путь лежит. Поэтому без моей помощи тебе, милый брат, никак не обойтись.
Сказал так Василь в обличье чёрного ворона, а затем и поведал младшему брату, как тому вскоре следует невесту для царского сына искать, чтобы в выборе не ошибиться.
– Как причалите вы, и вся свита царевича сойдёт с корабля на берег царства заморского да отправится по городу, то со всех сторон будут выходить вам навстречу да на разные лады юных невест предлагать. И невесты, скажу я тебе, будут одна другой краше, но все они не настоящие. Даже не смотрите на них, ступайте себе дальше.
Когда зайдёте в царский дворец и окажетесь в большом зале, перед вами будут все как одна одинаковые золотые двери в шесть комнат – ни к одной из них не вздумайте подходить, пока я сам тебе не покажу, в какую именно следует войти.
– Как же ты мне её покажешь, брат Василь? Разве позволят стражники ворону влететь в царский дворец?
– А разве я сказал, что в обличье ворона буду? Нет, брат, я превращусь в малую муху и так буду вам верную дорогу указывать.
Так вот, когда вы с царевичем переступите порог той комнаты, что я вам неприметно для других укажу, там вас будут ждать шесть девиц-невест ослепительной красоты. И тут, братец, будь особенно внимателен, не упускай меня из виду, на плечо какой девушки я сяду, та и есть Марфа-царевна, невеста нашего царского сына.
Поблагодарил Тимопей старшего брата за помощь, и чёрный ворон, взмахнув смоляными крылами, устремился от корабля в сторону дворца царя чужедальнего государства.
К полудню корабли причалили к берегу царства заморского. Гостей из далёких мест, выйдя к морю, уже ждал царь-государь со своей свитой, ещё утром заприметивший на горизонте неизвестные парусники.
– Приветствую вас, морские путешественники! – гостеприимно поздоровался царь. – Кто вы такие будете, с каких неведомых берегов приплыли и куда свой путь держите? Какая забота или нужда привела вас к нам?
Выступил вперёд Тимопей, поклонился и на правах главного дружки ответ перед царём держит:
– Здравствуй, владыка земель чужедальних! Из далёкого царства-государства шлёт поклон тебе наш царь-батюшка, а приехали мы в твои края за суженой нашему царевичу. Прими нас с миром и любовью.
– Что ж, коли так, милости прошу, гости дорогие, есть у меня для вашего царевича шесть невест. Какая его сердцу мила будет, ту, так и быть, отдам за царского сына.
И повёл царь гостей-сватов во дворец.
Зашли они в богатые царские хоромы, распахнули покорные слуги перед гостями одинаковые золотые двери в шесть комнат, в любую войти приглашают. Но младший твёрдо помнил наказ своего старшего брата и не спешил вести царевича вперёд, пока не увидел, как в самую дальнюю комнату маленькая чёрная муха не пролетела. Только после этого уверенно заявил:
– Что ж, царь-государь, зайдём мы вот в ту крайнюю комнату, сдаётся мне, что именно там дожидается нашего царевича его суженая.
Обомлел царь от прозорливости главного дружки заморского царевича, но ничего в ответ не сказал, прикусил язык и лишь головой в знак согласия кивнул.
Проходят они в дальнюю комнату, а в ней стоят шесть красавиц.
– Как много дочерей у тебя, так и запутаться можно – молвил царю главный дружка.
– А ты самую красивую из всех выбери, не запутаешься, – ответил хитрый царь.
– Благодарю тебя, царь-государь, будь по-твоему: выберем ту, которая нам больше приглянется.
Присмотрелся Тимопей и видит, что села муха на плечо девушки, что стояла безмолвно позади всех.
– Вот какая из твоих дочерей нам приглянулась! – воскликнул он, обращаясь к царю, а затем подошёл к царевне и говорит:
– Прошу, красавица, руки твоей для царевича! Будь невестой желанною для сына царя нашего!
Из скромности ничего не ответила дочь царская, да и отцовского гнева убоялась. Но и ей приглянулся молодой статный царевич из государства далёкого. Поэтому лишь улыбнулась она кротко, с почтением да слегка головой кивнула на просьбу главного дружки. Мол, как мой батюшка решит, так пусть и будет.
А на царе с досады великой и лица нет!
– Эх, гости нежданные, сваты негаданные, выбирали вы, выбирали и к досаде моей великой выбрали мою самую любимую дочь! Марфушку! За это, уж не обессудьте, придётся вам ещё выполнить непростых моих три задания. Коли выполните их – невеста ваша, а если не выполните, то знайте, не только Марфушки, но и обратной дороги никому из вас не будет. Укорочу я вас на голову, или на весь остаток жизни своими рабами сделаю. Таково моё царское слово. Согласны ли вы на это?
– Согласны, – говорит царю в ответ главный дружка, а сам незаметно подмигивает царевичу, мол, не волнуйся, всё идёт, как надо. – Будет нужно, мы и шесть задач решим.
– Ну, зачем же шесть. С тремя бы справились – отвечает со скрытым коварством царь. А у самого радушная улыбка с лица не сходит.
– Хорошо, царь-государь, с завтрашнего дня мы и начнём твои три задания выполнять, а сегодня позволь нам хорошенько отдохнуть с дальней дороги.
На том и порешили.
Разместил царь заморский гостей у себя во дворце, напоил, накормил да на пуховые перины спать уложил, а на утро, лишь упадёт первый луч солнца на землю, приказал главному дружке с царевичем к нему в тронный зал явиться.
Наступила ночь, но не спит Тимопей. Да и как тут уснёшь, за такую дочь-красавицу, за любимую дочь-царевну наверняка царь приготовил самые сложные задания. Да что там сложные, может быть, для простого непосвящённого человека и вовсе изначально невыполнимые.
«Не-ет», – рассудил мысленно Тимопей, – «тут без хитрости никак не обойтись. Царь хитёр, да и я не прост. Посмотрим, чья возьмёт!».
Встал главный дружка с постели, надел на себя накидку-невидимку, что ему от легковерных морских водяных досталась, и вмиг стал прозрачным. Отправился неслышно на цыпочках по дворцовым коридорам и лестницам, нашёл комнату-почивальню царевны и проник внутрь. А там царь-государь, владыка земель заморских со своей дочерью вполголоса разговаривает.
Первая моя задача для гостей, Марфушка, будет такая: сейчас отправишь служанку в лавку к башмачнику да распорядись, чтобы тот дал ей женские ботинки лишь на правую ногу, но от пятнадцати разных пар. А на левую ногу за один день пусть сошьют точь-в-точь такие же ботинки главный дружка со сватами царевича.
Отправили они служанку к башмачнику, а главный дружка царевича за ней поспешил, благо, что его никто в волшебной накидке не видит. Зашла служанка к лучшему городскому башмачнику, попросила открыть лавку, купила ботинки для царской дочери и строго настрого наказала мастеру подальше спрятать оставшиеся пятнадцать ботинок на левую ногу и никому под страхом лютой смерти об этом не говорить.
Башмачник поклялся молчать как рыба, тут же сложил ботинки в ящик, накрыл куском грубой кожи и поставил его под прилавок.
Всё это от начала до конца видел Тимопей и думает:
«Что же мне делать? Как быть? Если я сейчас возьму ящик, то под накидкой-невидимкой он не уместится, и башмачник его обязательно увидит, а если останусь в лавке – он меня закроет, и я не смогу, не наделав большого шума, выйти на улицу». Поразмышлял-поразмышлял Тимопей и кое-что придумал.
Дождался он времени, когда башмачник стал закрывать мастерскую, выскользнул в двери и отправился за ним до дома. А как только ночь окончательно накрыла чёрным покрывалом землю, он, что было силы, стал стучать в дверь дома мастера и кричать:
– Ой, купец-продавец, вставай! А то, пока ты тут спишь, сладкие сны видишь, ограбили твою лавку! Беги, беги скорее, лови вора, спасай своё добро!
Перепуганный до полусмерти башмачник, в чём был, в том и побежал к лавке. Смотрит, замок на месте, дверь не выставлена. Отомкнул её, забежал в лавку, зажёг масляную лампу, осмотрел весь товар. Всё в порядке, и ящик с ботинками стоит на том самом месте, где и должен быть, под прилавком.
– Что за наваждение! Не приснились же мне крики и стук в дверь, – недоумённо пробормотал башмачник. – Схожу-ка я да загляну в склад, может быть, там кто-нибудь спрятался.
А Тимопею только того и надо! Лишь скрылся башмачник в складском помещении, тут же схватил он ящик с ботинками на левую ногу и бегом на улицу. В ночной темноте никто и не увидел диво дивное, что летит сам собой по воздуху ящик.
Ранним утром, лишь упал первый луч солнца на землю, зовёт к себе царь заморский царевича с главным дружкой и говорит:
– Вот вам моё первое задание: перед вами пятнадцать правых ботинок царевны, если вы за один день сможете сшить пятнадцать ботинок на левую ногу, точь-в-точь как эти, я задам вам второе задание, а если нет – не взыщите.
– О, не так уж и страшен лукавый, как его малюют, – отвечает Тимопей царю, – для наших умельцев здесь работы ровно на половину дня.
– Сначала сшейте, а потом уж и хвалитесь, – предупреждает владыка земель заморских.
– Будет сделано, царь-государь.
К вечеру приходит главный дружка во дворец с ящиком в руках, а в ящике том пятнадцать ботинок на левую ногу, как две капли воды похожих на те, что царь ему с царевичем утром показывал.
Подивился царь такой сноровке гостей, но успокоил себя тем, что следующее задание им уж точно не под силу будет, и говорит:
– Хорошо! С первым заданием вы, дорогие сваты, отлично справились. Теперь отдыхайте, а утром я задам вам новое испытание.
Вновь надел наш удалец на себя накидку-невидимку и остался послушать, о чём будет говорить царь-отец с дочерью.
– Да-а, нипочём не думал я, что так быстро выполнят первое задание наши гости-сваты заморские, – задумчиво и недовольно молвил царь. – Ну, да ничего, уж второе-то задание им точно не по зубам окажется.
Скажи служанке своей, чтобы приготовила золотую стельку для твоего ботинка. А вторую стельку им не достать, как звезду с небес.
«Ох!», – думает Тимопей, – «На этот раз задание и впрямь невыполнимое».
Вышел царь с дочерью из её покоев, а служанка уже ждёт указаний от госпожи. Марфа ей и говорит:
– Сходи сейчас к озеру да принеси для моего ботиночка стельку золотую.
Тимопей в душе обрадовался, что всё так складно оборачивается. Можно за служанкой царевны сходить и посмотреть, откуда она возьмёт золотую стельку. Отправился вслед за ней.
Шли они, шли по многолюдным улицам, потом за городские ворота вышли и наконец, очутились возле глубокого озера. Спустилась девушка к кромке берега, взболтала руками воду и громко крикнула:
– Эй, дедушка водяной, приплыви ко мне на берег, я тебе волосы причешу!
Смотрит главный дружка – заволновалась вода на озере, вспузырилась, а на середине его показалась златовласая голова водяного. Подплыл он к берегу и прилёг на песок, чтобы ему волосы причесали.
«Так вот из чего золотая стелька будет приготовлена!», – догадался и обрадовался Тимопей.
Служанка тем временем расчёсывает золотые пряди водяному, а сама незаметно выпавшие волосины в сторону откладывает. Отложила сотни три-четыре и говорит:
– Устала я что-то, дедушка водяной, попозже ещё приду тебе голову почесать, а пока возвращаться мне надо.
Встала девушка с прибрежной травы и побежала с золотой добычей во дворец. А водяной ударил рукой-ластой по воде и был таков.
Дождался Тимопей вечера и уже один пришёл к озеру. Взбаламутил воду и позвал заветными словами водяного. Приплыл властелин озера на зов и положил огромную голову на берег. Причесал главный дружка волосы водяному с одной стороны и попросил повернуть голову на другую сторону. Послушался водяной, приподнял голову, чтобы повернуть, а Тимопей схватил заранее приготовленную саблю, взмахнул ею и отсёк златоволосую голову. Положил в мешок и отправился с ней обратно в город. А обезглавленное тело властелина озера тут же в лужу превратилось и в землю впиталось.
Наступило утро. Лишь упал первый луч солнца на землю, вновь царь зовёт к себе царевича с главным дружкой. Пришли наши молодцы в тронный зал дворца, а там их царевна Марфа уже дожидается.
– Посмотрите, жених и главный дружка, у меня в руке ботиночек. Он не простой, а с секретом, – и вынимает из ботинка стельку золотую. Да такую сияющую, что глазам больно! – Коли добудете такую же вторую стельку, то великое спасибо вам скажу, а коли нет, – погрустнела царевна, – царь-батюшка мой разгневается, и не быть мне суженой царевича.
– Верно моя Марфушка говорит, – сказал подошедший к этому времени царь. – Так что потрудитесь, гости дорогие, и предоставьте нам золотую стельку для второго ботиночка. И глядите, чтобы точь-в-точь такая же была, какая у нас имеется.
– Да что нам на один крохотный ботинок стельку золотую не принести, у нас вот целая голова златовласая в мешке лежит, – говорит Тимопей и достаёт из него голову водяного. – На все пятнадцать новых пар ботинок нашей суженой хватит, да ещё и про запас останется.
Обрадовалась украдкой Марфа-царевна, а царь остолбенел от удивления, руки в стороны развёл, а сказать ничего не может, сразил его главный дружка наповал своей смекалкой. Но, наконец, взял себя в руки.
– Да уж, вижу я, не простые молодцы к нам из дальних краёв пожаловали. Делать нечего, и со вторым моим заданием вы прекрасно справились. А теперь слушайте моё третье задание.
Есть у меня пара волшебных глаз, вам нужно будет их найти и взвесить. Справитесь – ваша Марфа-царевна, дочь моя ненаглядная, а если нет, то головушки ваши полетят с плеч долой.
Вернулись царевич с главным дружкой к себе в покои и стали думу думать, как же это пару глаз можно взвесить на весах. Да ещё и найти для начала.
– Ох, даже ума не приложу, как с этим заданием царя справиться. На тебя вся моя надежда, – говорит удручённо царский сын главному дружке. – Себя от погибели спасёшь и нас в обиду не дашь. До сей поры лишь тебе это и удавалось.
Вышел Тимопей за город в чистое поле и стал звать, кликать старшего брата:
– Брат мой чёрный ворон, где ты ходишь, где летаешь? Приди, прилети, младшего брата из беды неминуемой вызволи. Посоветуй, как смерти лютой избежать?
Прилетел чёрный ворон, сел к ногам Тимопея и спрашивает:
– Что случилось, брат мой милый, какая печаль тебя тревожит, молодое сердце гложет?
– Так и так, брат мой чёрный ворон, – начал рассказывать Тимопей о своём горе, – задал мне с царевичем царь заморский сложную задачу, решения которой я найти не могу. А если не справлюсь до утра, то не только царскому сыну невесты своей вовек не видать, но и головушки наши с плеч долой полетят.
– О, Тимоша, эта задача не так и сложна, как на первый взгляд кажется – говорит чёрный ворон. – Даже не стоит, брат, заранее печалиться и руки опускать.
А справишься ты с царской задачей с помощью головы водяного, тобою убитого. Только приготовься к испытанию заранее. Насыпь в карманы мелкого песка, он тебе пригодится. Когда голова водяного глаза откроет, не мешкай, сразу забросай их песком. Только после этого и сможешь ты выполнить задание царя.
Поблагодарил Тимопей брата-ворона, набрал на берегу морском в карманы мелкого песка и со спокойной душой спать лёг.
Поутру, лишь упал первый луч солнца на землю, отправились старший дружка с царским сыном во дворец. А там их уже Марфа-царевна дожидается.
– Здравствуйте, дорогие гости-сваты, от всего сердца желаю вам удачи в третьем испытании. А задание моего батюшки такое: перед вами положат голову водяного, а вы должны будете взвесить его пару глаз. Коли получится это у вас – с радостью стану женой царевича, а коли нет, то полетят ваши головушки с плеч долой. Такова государева воля.
Тут же вынесли царские слуги голову водяного, положили на чашу весов, а Марфа-царевна и говорит:
– Эй, дедушка водяной, открой глаза свои да посмотри, что перед тобой.
Открыл водяной свои огромные глаза, а в них сразу полцарства видно. Но главный дружка времени зря не терял, мигом загрёб рукой из правого кармана горсть песка и бросил его в правый глаз головы водяного, следом взял горсть песка из левого кармана и бросил в левый глаз.
Ослепла на время, ничего не видит перед собой голова властителя озера, а Тимопей тем временем на весы смотрит. Взвесил и перед царской дочерью ответ держит:
– Быть тебе, Марфа-царевна, женой нашему царскому сыну, справился я с этим заданием. Ровно полпуда пара глаз водяного весят.
Делать нечего, видит царь, что его волшебные задания волшебством же и решаются. Смирился.
– Марфушка, доченька ты моя любимая, красавица ненаглядная, не могу я своё царское слово нарушить. Раз обещал – придётся отдать тебя замуж за царевича из страны чужедальней.
А Марфа-царевна и сама тому несказанно рада, только вида батюшке не показала.
Сказано – сделано. Устроил царь-государь земель заморских богатый прощальный пир. День пировали и два, и три. На четвёртый день засобирались гости с невестой домой ворочаться, на родимую сторонушку. Погрузили на корабли щедрое приданое и сами на борт начали подниматься. Весь город во главе с царём вышел на берег моря проводить в дальний путь сватов и Марфу-царевну.
Увидел Тимопей государя и говорит ему:
– Ну, царь, хорошо ты нас принимал, хорошо и провожаешь. Но и мы в долгу не останемся, будет и тебе прощальный подарок.
Достал он тут свою волшебную дудочку, приложил к губам, подул, и в тот же миг всё живое пустилось в пляс. Плясали да плясали, плясали да плясали. Наконец царь взмолился:
– Остановись, главный дружка, не играй больше, друг сердечный! Все животы надорвали, жилы на ногах того и гляди лопнут.
Но пока вся свита нашего царевича не села на корабли, не отнял Тимопей от губ чудесную дудочку. Так и выплясывал на берегу народ, пока весь с ног не повалился.
А на прощание сказал Тимопей жителям страны заморской, указывая на царя:
– Какой народ – такой и правитель у него. Впредь вам наука. Как над нами потешался ваш государь, так мы вас и отблагодарили.
С этими словами отчалили корабли царевича, распустили паруса и отправились в долгое плавание по морю к родным берегам.
Долго ли, коротко ли, время летит незаметно, плыли корабли по морским волнам, да вдруг опять один из них за что-то крепко-накрепко днищем зацепился. Ни вперёд, ни назад плыть не может. День стоят, два стоят, всё надеются, что стащит корабль волнами и ветром с неведомой мели. Да только всё без толку. Стоит корабль, ни на локоть не сдвинется. Что делать?
Вновь к главному дружке с поклонами пришли:
– Выручай, Тимопей, опустись в море, посмотри, кто там на этот раз наш корабль остановил, в родные края плыть не даёт.
Следом и царевич просит:
– Нырни на дно, мой главный дружка, за это, что попросишь, всё исполню.
– Всё, говоришь? Хорошо, царевич, нырну я на дно морское, вызволю из плена наш корабль, но вот моё условие: когда на родину вернёмся, первую ночь с Марфой-царевной буду спать я, а не ты.
Делать нечего, согласился царский сын на это условие главного дружки. Обвязали Тимопея крепкой верёвкой, и спустился он под воду. Смотрит, что за диво! Зацепился корабль днищем за трубу большую. Пнул наш молодец со всей силы по трубе, корабль и тронулся с места.
Обрадовались все наверху, в ладоши захлопали, как только корабль поплыл:
– Ай да, Тимопей, ай да молодец! Освободил наш корабль!
Один царевич общему веселью не рад, не по нутру ему данное главному дружке обещание выполнять, хочет сам с красавицей Марфой-царевной первую ночь спать-миловаться. Подбежал он к борту корабля, перерубил топором верёвку, за которую держался Тимопей, и полетел главный дружка прямо в трубу.
Падал он, падал и упал прямо к одному из домов в подводном царстве. Поднялся на ноги, оглянулся вокруг, осмотрелся внимательно да вдруг как закричит от радости:
– Брат мой, Элисан! Вот так диво! Вот так чудеса! Надо же, где мы свиделись! – в большой лягушке, что сидела на крыльце дома, узнал он своего среднего брата.
– Батюшки! – вылупила изумлённо глаза лягушка. – Откуда ты, дорогой Тимоша, упал, как на дне морском очутился.
Сел младший брат рядышком на крыльцо и рассказал, как всё это с ним произошло.
– Да-а, не покинули ещё мир людской злоба и предательство, – посочувствовал Тимопею брат-лягушка. – Ладно, не печалься, оставайся, погости пока у меня.
– Рад бы я остаться, брат Элисан, да только как же я потом корабль свой догоню?
– И об этом тебе не стоит горевать-печалиться, догонишь ты корабль царевича и перегонишь.
– Ну, коли так, то с удовольствием принимаю твоё приглашение.
Остался Тимопей гостить у среднего брата в подводном царстве. Посадили его за стол, а на нём яств невиданных не перечесть. Пили да ели, ели да пили, разговорам да воспоминаниям конца нет, но тут Элисан неожиданно говорит:
– Ну, Тимопей, брат мой дорогой, как не жаль мне с тобой расставаться, но пора тебе дальше в дорогу.
– Как так? Уже пора? Да ведь и ночи ещё не прошло!
– Да нет, Тимоша, просто здесь у нас время совсем по-другому идёт. А по вашим меркам уже три дня и три ночи ты гостишь у меня.
Посадил брат-лягушка Тимопея на свою влажную спину, и отправились они в путь. Один раз скакнул Элисан, верста осталась за спиной, второй раз скакнул, две версты позади оставил. Перегнали вскоре они корабли с царевичем и его свитой, доскакали до желанного берега, и ступил Тимопей на родимую землю.
– Вот что, брат ты мой родной, – говорит средний брат на прощание, – помнишь, приснилось тебе в новом доме, который мы втроём строили, что спишь ты между луной-красавушкой и солнцем-лучезарушкой?
– Конечно, помню – отвечает младший брат.
– Так вот, Тимоша, приходит время сбыться этому вещему сну. А коль скоро ты наяву будешь спать между ними, то вспомни о нас, братьях твоих, человеческий облик по злой воле отца потерявших.
Вымолвил Элисан свой наказ и был таков, вмиг пропал в пучине морской.
А Тимопей поклонился родной сторонушке и направился во дворец к царю-батюшке. Увидел его царь, обрадовался:
– Какая радость! Главный дружка во дворец пожаловал! А где же мой сын, царевич?
И рассказал тут главный дружка царю всю правду. Осерчал государь, что родной сын своим поступком недостойным его доброе имя опозорил и пообещал, что не позволит кораблям причалить к берегу.
– Раз так, не приму я их! – объявил царь во всеуслышание.
Через три дня показались на горизонте корабли. Все придворные, а с ними и царь, вышли на берег, чтобы встретить долгожданных морских путников. Но обещание своё государь помнил.
Подплывают к полудню корабли к родному берегу, все до одного столпились на палубе, руками машут, рады-радёшеньки, что долгое путешествие за заморской невестой благополучно закончилось, а царь их и спрашивает:
– Где же наш главный дружка, Тимопей? Почему я не вижу его среди вас?
– А он в бурном море утонул, батюшка – отвечает царевич.
– Что ж, в таком случае, как хотите, но достаньте его со дна морского и привезите ко мне. Пока я его тела бездыханного не увижу, на берег вам не сойти – таков мой указ.
День не пускает, второй, третий, тут царевич и взмолился:
– Позволь нам, царь-батюшка, пристать к берегу, ступить на родимую землю. Невесту мою, Марфу-царевну не томи на корабле.
– Хорошо, – смилостивился отец, – будь по-твоему. Пущу я вас на родной берег, но только с тем условием, что выполнишь ты своё обещание, данное на корабле главному дружке. Помнишь ли, о чём он просил тебя, и ты свое слово царевича дал?
– Помню, батюшка, и выполню.
Причалили корабли к берегу, и вся свита с царским сыном и Марфой-царевной сошла на твёрдый берег. Смотрят и глазам своим верить отказываются. Главный дружка живой и здоровый идёт им навстречу. Невольно назад попятились.
А Тимопей взял свою дудочку, приложил к губам, подул легонько, и опять всё живое пустилось в безудержный пляс. Плясали до тех пор, пока умаявшийся царевич не взмолился:
– Хватит, Тимопей, хватит, остановись! Животы уж болят, жилы на ногах рвутся.
– Пляши, пляши, царевич! Пляши, пока не поймёшь и на всю жизнь не запомнишь, как нужно слово своё держать.
Лишь когда все вконец утомились, решил Тимопей пожалеть их и прекратил играть на волшебной дудочке.
На следующий же день устроил государь шумный да весёлый свадебный пир. Вино да мёд лились рекой, а еды наготовлено столько, что всего не то что перепробовать, но и по названиям перечислить было невозможно.
Но всё когда-нибудь, рано или поздно кончается, вот и вечер подошёл-подкрался, и пир завершился, и гости друг за другом по своим домам разошлись. Пора царю молодых в спальню вести, он и говорит:
– Ну, Тимопей, бери невесту с женихом, теперь они муж и жена, и проводи их в супружескую спальню.
– Жену молодую я, государь, в спальню заведу, а вот мужа за дверью оставлю – таков был наш с царевичем уговор. Первая ночь с Марфой мне обещана.
Жалко стало царю своего оступившегося сына-царевича, он и говорит Тимопею:
– Есть у меня прекрасная дочь, мича-Элення. Хочешь, я её тебе в жёны отдам? Хорошей женой тебе будет.
– Взял бы, царь-батюшка, да ещё неизвестно, что она скажет. А если не мил я ей, то какое же тут счастье.
Царь приказал позвать дочь и спрашивает у неё:
– Элення, доченька милая, выйдешь ли ты замуж за Тимопея, главного дружку твоего старшего брата?
– На то, батюшка, ваша воля, – отвечает царевна Элення, – но коли благословите нас, то лучшего мужа мне и не надо.
Тут же благословил государь молодых на супружескую жизнь, и пошли обе пары в покои: в одну мича-Элення с суженым, а в другую царевич с Марфой.
Лёг Тимопей на широкую мягкую кровать рядом с молодой красавицей женой, и осенило его вдруг:
«Так вот когда я оказался между луной-красавушкой и солнцем-лучезарушкой! Сбылся вещий сон! Где же сейчас мой дорогой старший брат Василь ходит-летает. Где же дорогой мой средний брат Элисан сейчас ходит-скачет? Пришли бы ко мне, ох, и богато бы мы с ними зажили.
Только подумать успел, как в дверь дворцовую вдруг кто-то громко постучал, и голоса приветливые послышались:
– Эй, Тимоша, поспешай, открывай двери, встречай своих братьев единокровных!
Встал Тимопей с постели, отворил двери, а там оба его брата в человеческом облике стоят, счастливые, что избавились благодаря брату от колдовских чар, и красивые.
Достал тут младший брат свою заветную дудочку, приложил к губам, заиграл, и вновь пошёл пир на весь мир!

Художник Татьяна Оленчинкова