творить надо бы голову,
без лишних
мыслей
и лунного света.
Кому-то время
может быть "поровну" -
моя голова же сдавлена
клеткой.
Ночь никогда
чувства не трогала,
весна оставалась
где-то за кадром.
Веет каким-то
трупным
холодом,
словно не "вот он я",
а просто сабля.
Романтик не может
гулять спокойно.
Знаешь, я тоже не мог.
Не могу...
Город ворчит,
как восставший
покойник,
диктуя мне слово,
а следом строфу.
Характер играет
не в мячик
надутый.
Сначала черствеет,
затем растает.
Когда-то берёг
он меня
своей грудью,
сегодня себе самому
отдает.